Над этой проблемой он размышлял ещё примерно час, сидя в кресле у себя в кабинете, но так ничего толкового и не придумав, отправился спать.
Утро началось как обычно, примерно в восемь часов отзвонились дочери о том, что они встретили Люка, нашли квартиру, очень приличную и не дорогую недалеко от академии, переехали туда сими, а в одной из комнат предоставили убежище гостю из Франции. Все свои вопросы в академии они в основном решили, осталось только Татьяне сдать последний экзамен, это займёт дня три, и они готовы будут вернуться. Если, конечно Люк не захочет остаться ещё на пару дней. Спрашивали разрешения съездить в Полтаву, посмотреть всё ли в порядке с квартирой, жив ли ещё попугай, которого они так легкомысленно оставили на попечение соседки, но Виктор Сергеевич категорически запретил.
– Мы скоро всё уладим и сможем вернуться, пускай ненадолго, домой. Тогда и уладим все попугайские дела, – ответил он на этот вопрос девочкам, – а сейчас Ваша задача как можно скорее закончить с экзаменами и вернуться сюда, в сопровождении Люка.
– Слушай, пап, он такой прикольный, – Маша, явно была довольна порученной им задачей.
– Это в чём?
– Он всё делает не так, как мы.
– И что он делает не так?
– Он, к примеру, на всех светофорах стоит и ждёт, пока загорится зелёный свет, он нас не пустил перейти улицу, потянул к зебре, хотя машин вообще не было, ну и вообще.
– Что вообще?
– Ну, вообще, ладно тебе не понять. – В голосе дочери прозвучали незнакомые для Виктора Сергеевича нотки, уж не влюбилась ли она в молодого полицейского.
– Конечно, куда мне понять вас молодёжь. Ладно, не грузите там его сильно и поскорее возвращайтесь. Пока.
За завтраком Виктор Сергеевич поделился с женой своими подозрениями, насчёт Марии.
– Что тебе сказать, – ответила Ольга Юрьевна, – он, на мой взгляд, парень не плохой, так, что я не вижу ничего криминального в этом.
– Да, я с тобой согласен, Люк хороший молодой человек, по крайней мере, у меня сложилось такое о нём впечатление. Воспитанный, скромный, интеллигентный, будет совсем не плохо, если он станут друзьями.
– Что ещё девочки рассказывали?
– Сказали, что перебрались в съёмную квартиру, недалеко от академии, Люка разместили в отдельной комнате, а больше ничего, ах, да, ещё сказали, что у Татьяны остался один экзамен, и через несколько дней они смогут вылететь обратно.
– Хорошо, а что ты решил?
– Пока ничего, в десять часов у меня встреча с тем посредником, поговорю, выслушаю его предложения, а тогда буди принимать решение. Но первоначально я склонен на сотрудничество.
– Понятно, ладно, тогда дожидайся встречи, а я поеду с Франсуа на рынок, заканчиваются продукты, нужно пополнить запасы.
– Хорошо, езжай. К обеду хоть вернётесь?
– Если я к обеду не вернусь, что тогда ты есть будешь? Конечно, вернусь.
– Да если и не вернёшься, что меня мадам Клори не накормит?
– Мадам Клори не накормит, потому, что мадам Клори уехала в деревню на неделю.
– Ну, тогда не остаётся ничего другого, кроме как ждать тебя, поэтому не задерживайся и езжай немедленно.
Посетитель пришёл ровно в десять, это был человек ни чем не примечательный, такая серая личность, каких ходит по улицам всех городов превеликое множество. Среднего роста, в возрасте около сорока лет, ни усов, ни бороды, короткая аккуратная стрижка. Одет он был тоже вполне заурядно, лёгкие летние брюки, светлая рубашка, светлые туфли. Такого человека если и встретишь где-нибудь на улице, то уже через пять минут забудешь и никогда, потом не вспомнишь, единственное, что выдавало в нём человека достаточно состоятельного, то это дорогие, золотые часы. Но и этот предмет в наше время не говорил о статусе человека. Всевозможные официальные копии дорогих брендов можно было достаточно дёшево купить во множестве интернет магазинов, не говоря уже о совсем дешёвых Китайских подделках, которые продавались на каждом углу на вес. Но так с первого взгляда подделку невозможно отличить от брендовой вещи, поэтому Виктор Сергеевич не стал даже и задумываться над страной происхождения данного мужского аксессуара.
– Здравствуйте Виктор Сергеевич, я рад, что Вы не стали затягивать с этим делом, – произнёс человек всё тем же неприятным голосом.
Вот голос у него действительно был особенный, в отличие от его внешности, такой голос, услышав однажды невозможно забыть, наверное, никогда.
– Здравствуйте, извините, не запомнил, как Вас величать.
– Вы и не могли запомнить, потому, что при нашем телефонном разговоре я Вам не представился.
– Тогда самое время исправить это.
– Да, конечно, Шмыголь, Юрий Карлович Шмыголь.
«Ты смотри и фамилия у него такая же противная, как и голос, – подумал Поздняков».
– Прошу, Юрий Карлович, пройти со мной в кабинет, там нам ни кто не будет мешать, да признаюсь и мешать некому, в доме только горничная. – Они поднялись в кабинет, – итак, слушаю Вас, господин Шмыголь.
– Да, правильно, слушайте, потом будете говорить. Вы, наверное, не знаете, с какими людьми связались.
– Извините, но я перебью Вас, мне так же неизвестно кто Вы такой, и откуда Вам известно о моих делах. Вас это не смущает?
– Нисколько, даже если я Вам представлюсь, это Вам ни о чём не скажет. Но я несколько успокою Вас. Я некоторое время работал с одним из Ваших оппонентов, и конечно у меня остались в его окружении некоторые связи, эти люди регулярно сообщают мне обо всём неординарном, что твориться там. Так вот, как только до меня дошла информация о булаве, у сразу начал поднимать все свои знакомства. Представляете, я ранее никогда ничего подобного не слышал, и вдруг, мой прежний друг оказывается более осведомлённым, чем я. Начал я копать и наружу сразу вылезли все четверо. Кстати должен Вам сказать, что консул, с которым Вы встречались, работает на кого-то из них, потому, что информация о Вашей встрече тут же просочилась, только вот я не смог определить с кем. Что ни говори, профессионал. Ладно, это мелочи. Так, вот как только я понял, что за этой самой булавой ведётся настоящая охота, я спросил сам себя, а почему, тебе Юрий Карлович не сыграть напоследок по крупному? Понимаете, если бы в этом был заинтересован кто-то один из них, я никогда бы не решился, а здесь шанс, шанс свести их в кучу и на этом неплохо заработать.
– Интересно? И на ком Вы хотите заработать? Кто Вам заплатит деньги?
– Во-первых, конечно Вы, за то, что я избавлю Вас от хлопот, а во-вторых, я смогу устроить среди них аукцион, поверьте, я знаю, как общаться с этими людьми, они заплатят мне, или просто перегрызут друг, другу глотки, но один всё равно останется и тогда он заплатит мне.
– Всё это очень захватывающе, но почему я должен Вам довериться?
– Почему? Хороший вопрос, да, прежде всего потому, что хотите спокойно дожить до старости в окружении своих детей и жены, увидеть внуков, ну и тому подобное.
– А Вы мне можете это гарантировать?
– Поймите, я не Господь Бог, но я могу многое, в частности я могу постараться устроить все ваши дела, связанные с булавой, согласитесь, это значительно облегчит Вашу жизнь. И вот, что ещё скажу, Ваши дети в относительной безопасности не потому, что Вы отослали в Киев этого молодого француза, а потому, что я предпринял некоторые меры по их безопасности, как только я эти меры сниму, никакой француз им не поможет.
– Сколько Вы хотите, и что я должен сделать?
– Вот это уже деловой разговор. Я не жадный и одинокий человек, от Вас мне достаточно пятисот тысяч, эта первоначальная сумма, которая в большинстве своём покроет все мои расходы, связанные с этим делом, остальные деньги на своё безбедное дальнейшее существование я получу с аукциона. Вас устраивает эта сумма?
– Сумма не маленькая, но какие гарантии?
– Я же Вам сказал, гарантий минимум. Скажу вам одно, как только Вы лишитесь булавы, эти люди просто отстанут от вас.
– Но в таком случае я могу просто взять и выбросить её в море, это будет значительно дешевле, согласитесь.
– Да, дешевле. Но разумно ли? Я думаю, то нет. Во-первых, я сомневаюсь, что претенденты на владение ею поверят в то, что Вы выбросили столь ценный артефакт, а значит, не перестанут Вас преследовать, а, во-вторых, неужели у Вас поднимется рука на такой акт вандализма, уничтожить собственными руками святыню.
– Святыня, это или просто плод чьего-то воспалённого воображения, здесь ещё можно поспорить, нет действительно исторических подтверждений существования и принадлежности этой булавы, поэтому если речь идёт о благополучии моей семьи, я решусь и на такой шаг.
– Исторические подтверждения? Есть они или нет, этого доподлинно никому неизвестно, может, и есть где-нибудь в засекреченных архивах. А письмо Скоропадского к Вашему прадеду, это разве не исторический факт?
– Это только лишь письмо частного лица, в нём излагается семейная легенда, и только, что в ней правда, а что ложь этого мы никогда не узнаем.
