Лиля очень хотела поправиться. Она неожиданно очутилась в мире больных, и ей там было неуютно. Мир здоровых людей иной. Он сложно устроен, в нём непростая система ценностей и отношений, но зато он блистателен и ярок. В мире здоровых людей есть рестораны, роскошные отели, там ездят машины, и даже яхты бороздят моря. Здоровых ждут в магазинах, в кинотеатрах, им везде рады. Люди назначают друг другу встречи, ходят на свидания, отправляются в поездки. Мир больных пахнет лекарствами и полон устрашающих призраков. Лиля рвалась в привычную атмосферу, и потому дисциплинированно исполняла все назначения Пудовкина и вслушивалась в каждое его слово.
Прошла ещё неделя, и Лилю выписали из стационара. Вначале она очень обрадовалась, но, очутившись дома, вдруг ощутила странную расхолаживающую слабость. Тело казалось ватным, хилым, и привычные действия она выполняла в замедленном темпе. Недомогание беспокоило, вызывало гнетущее чувство незащищённости. «Когда-нибудь любовники разбредутся, мужчины вообще перестанут оборачиваться, и внешность будет удручать меня саму. Что тогда, что?», – стучало в голове. – Я не Тина Тёрнер. Это её годы сделали краше. Она и живёт с парнем, который моложе её на 17 лет. Какой-то музыкальный продюсер из Германии. Вряд ли мне это удастся, к чему себя обманывать. Свободно плавать по жизни, подобно крупной сильной рыбе дано не всем».
Лиля хандрила. Жизненная энергия будто вытекла из неё, и мысли сделались скучными, мелкими, пессимистичными. Они самопроизвольно рождались и беспорядочно толкались в голове. Лиля с грустью заметила, что стала тревожиться по пустякам и сделалась мнительной. В больнице её поддерживал Пудовкин. Он вселял уверенность, а дома она оказалась один на один сама с собой. Ни собаки, кошки, ни шиншиллы.
Лиле не терпелось встрепенуться. Она стремилась на работу, но доктор Пудовкин рекомендовал побыть с недельку-другую в домашней обстановке, соблюдать диету, да и Зина советовала то же самое. Лиля нехотя согласилась. Она неторопливо ходила по близлежащим магазинам, вечерами заглядывала в Интернет, общалась с блоггерами в Живом Журнале. Читая чужие откровения, Лиля впитывала новости светской жизни, впускала внутрь себя всполохи эмоций, но рассказывать о своих болячках ей не хотелось. Она поддерживала в Живом Журнале реноме бодрой, современной молодой женщины, которой всё нипочём.
Узнав, что Лиля дома, приехал Денис.
– Ты похудела, – заметил он.
«И подурнела», – мысленно дополнила она, а вслух ответила:
– Есть немного.
Разговор не клеился. Его здоровый цвет лица, его тугие мышцы, его молодость ещё больше подчёркивали состояние Лили. Она чувствовала себя рядом с ним тётушкой, стеснялась его, и держалась неприветливо.
– Может, чем-то помочь? – спросил Денис.
– Нет, нет! – поспешно отказалась Лиля.
Денис появился ещё раз, но задержался недолго. Минут через тридцать после его ухода раздался звонок. Лиля решила, что парень вернулся, и с этим убеждением открыла дверь. Однако на пороге стоял совсем другой человек.
Нежданным гостем оказался доктор Пудовкин.
– Здравствуйте! – бодро сказал он. – Можно войти?
– Да, конечно, – недоумённо ответила Лиля. – Проходите, доктор.
– Посещение больных на дому! – пояснил Пудовкин с хитрой улыбкой на губах. – Куда прикажете курточку пристроить? Так, отлично! Теперь я вымою руки, и будем беседовать, Лилия Ильинична! Где у вас ванная?
– А вы всех своих пациентов после выписки навещаете? – удивилась Лиля.
– Не всех, но случается, – ответил Владимир Олегович, вытирая руки. – Как самочувствие? Рассказывайте!
– Слабость, – пожаловалась Лиля. – Просто вялость какая-то. Может, что-то пропишете?
– Подумаем-подумаем! А пока я вас осмотрю. Прилягте!
Они прошли в комнату, и Лиля опустилась на диван. Её тело послушно расслабилось, подчиняясь его умелым, тёплым рукам.
– Вот так, хорошо, хорошо, – приговаривал Пудовкин, работая пальцами. – В эпигастральной области всё в норме, как и должно быть. Кишечник немного, правда, вздут. Плохо опорожнён. Теперь садитесь, и язык покажите. Какой хороший язычок у нас! Просто замечательный! А как стул? Рассказывайте! Жалуйтесь, я слушаю внимательно!
Рядом с Пудовкиным Лиле стало спокойно. Она не испытывала стыда и сомнений. Пациентка Воронцова добросовестно отвечала своему доктору на вопросы и описывала собственное состояние.
– На ночь хорошо пить нежирный кефир, добавляя в чашку столовую ложку-другую оливкового масла. Кефирчику налили, маслица добавили, перемешали и выпили! На утро всё пройдёт, как по маслу! – балагурил Пудовкин. – Бульончики, кашки. Овощи отварные, запеченные. Яблочко печёное – и вкусно, и полезно в вашем состоянии. Шиповник заваривайте. У вас ведь небольшая гипотония, дорогая моя. И, видимо, в молодые годы была анемия, а вы это дело проглядели, специальные препараты не принимали. Организму надо помогать. И гулять надо чаще на свежем воздухе, и жить размеренно.
– Вы знаете обо мне больше, чем я сама, – улыбнулась Лиля.
– Ещё бы! Я же врач, я чувствую людей. Давление бы смерить, но тонометра у вас, конечно, нет? – спросил Пудовкин.
– Нет, я никогда не следила за своим давлением, – призналась Лиля. – Мне казалось, что оно нормальное.
– Плохо! – пожурил Владимир Олегович. – Следить за давлением надо! Оно у вас вечно стремится вниз скакнуть. Неужели не чувствуете? Бывает такое, что будто бы всё хорошо, и вдруг слабость накатила, в сон клонит?
– Бывает. Теперь такое каждый день.
– Это и есть перепады давления. Ладно, на сегодня достаточно. А не угостите доктора чайком? – вдруг спросил он, потирая ладони.
– Конечно! Сейчас сделаю и принесу.
– Нет, давайте вместе на кухню пойдём! – предложил Пудовкин. – Я обожаю эти кухонные посиделки!
С ним было очень легко, беззаботно и даже радостно. Он сам находил, о чём говорить и излучал энергию, которой так не хватало Лиле.
– Кошку, я вижу, пока не завели? – шутливо спросил Пудовкин.
– Нет, как-то не до кошки пока было.
– Ай-ай-ай! А другую живность? – не унимался Пудовкин. – И вообще – неужели такая миловидная, умная женщина живёт совсем одна? Давненько вы так существуете, позвольте поинтересоваться?
– Да с юности!
– И всё работа, работа! Впрочем, чего там, я сам такой! – сознался Пудовкин. – Мы с вами два холостяка. По этому поводу предлагаю перейти на «ты»! Не возражаешь?
– Нет, не возражаю, если вас… тебя это не оскорбит. Всё же я пациентка. Как ты сам определил в больнице – я подчинённая, а ты руководитель, главный человек для больного, – шутливо, в тон ему, ответила Лиля.
– А я буду для тебя доктор Володя. Пойдёт? – нашёлся Пудовкин.
– Пойдёт! – рассмеялась Лиля.
– Вот, и улыбнулась! В следующий раз принесу тебе тонометр. Давление будем мерить, пациентка! А теперь провожай, засиделся я у тебя. Пора и честь знать.
У двери он попросил:
– Скажи-ка мне на прощание «До свидания, доктор Володя»!
– До свидания, доктор Володя! – послушно повторила Лиля.
Лиля закрыла за Пудовкиным дверь и взглянула в зеркало. Её щёки зарделись, кровь побежала веселей, и внутри потеплело. Доктор Володя вдохнул в неё жизнь.
Глава 21
Предновогодние хлопоты
До Нового Года оставалось чуть более полумесяца, а настоящий снег так и не выпал. Глобальное потепление испортило московские зимы. А ведь когда-то они были – с высокими сугробами, задиристым морозцем и неповторимыми узорами на окнах! Теперь же кружевные снежинки изредка порхали в воздухе, но очень быстро таяли, касаясь перегретого столичного асфальта. Полюбоваться тонким белым покрывалом можно было только в парках и на окраинах города.
Однако Москва понемногу хорошела, расцвечивалась огнями и гирляндами, а в студии «Артефакт» прибавлялось работы. Лиля любила эту предпраздничную суматоху, весёлую кутерьму и ожидание обновления. Она с радостью взялась за исполнение заказов. К Новому Году клиенты всегда оживлялись, работы хватало. В декабре многие взрослые, занятые люди жили ожиданием необычного праздника, чудес, превращений и устраивали по этому поводу всевозможные вечеринки. Вера в то, что грядущий год будет непременно лучше уходящего, была неистребима.
– Эх, поснегурим, Лилька! – воодушевлённо шутила Зинаида. Она приободрилась рядом с Лилей, им было привычно и надёжно вместе.
На самом деле они давно уже не «снегурили» – не играли роли внучки Дедушки Мороза. Для этого они нанимали молодых девчонок, но когда-то это было, было в их прошлом, и выражение осталось, прижилось. От этой шутки веяло свежим зимним ощущением, знакомым всем с самого детства. Ведь Новый Год всех неизменно увлекает в сказку, какой бы ни выдалась погода.
Доктор Володя действительно принёс тонометр, как и обещал. Он пришёл спустя пару дней поздним вечером, без предупреждения.
