Подойдя к столику, за которым сидели Вещий и Ниязов, я остановился и угрюмо посмотрел сначала на одного, потом на другого. Участковый не обратил на меня внимания и продолжал поливать шашлык на тарелке каким-то острым соусом. На вид соус был щедро разбавлен водой.
– Вам не кажется, что ваш участок закончился где-то, – я неопределённо махнул рукой, – там?
– Я просто на обеде, – ответил он, отправляя в рот очередной кусочек мяса. – Здесь очень хорошо готовят. Будешь?
– Поверю на слово.
– Тесла, – тихо проговорил Олег, – ты с ума сошел?
Я покосился на него.
– У тебя пистолет из-под плаща выглядывает.
– Правда?! – удивился Ниязов. Он повернулся ко мне и тут же с важным видом успокоил Олега: – А, ерунда! Этим только шпану пугать. Я уже проверял.
Вещий нахмурился и недоверчиво покачал головой.
– Посмотрим. Садись, Тесла.
Подтащив к столику ещё один стул, я сел на него и, потирая руки, спросил:
– И? Ради чего я сюда пришел? К чему такая секретность?
Вещий протянул мне лист с распечаткой телефонных номеров.
– Вчера вечером Икрамов куда-то так торопился, что забыл у себя на столе номер телефона. А у меня хорошая память на числа. Это номер Дона Маларьи.
Я выгнул бровь.
– Да, – продолжал Олег. – Тогда я обратился к оператору и запросил распечатку звонков.
– Частенько они с Доном в последнее время созванивались, – заметил я, просматривая отчёт. – Думаешь, Икрамов переметнулся на тёмную сторону?
– Нет, – ответил Ниязов, качая головой. – Такого быть не может. Фаррух – хороший мужик, верный своим принципам. Нелюдимый, резкий – да. Но он не предатель.
– Верно, – согласился Олег.
– Тогда к чему такое беспокойство?
– Он что-то задумал. Это может быть опасно.
– Знаете, ребят, – проговорил я, утягивая с тарелки Олега здоровенный кусок шашлыка, – Это только вы двое тут ничего не задумали.
Они непонимающе уставились на меня, и с минуту мы сидели молча. Наконец Вещий нарушил тишину:
– Как я уже говорил, – он вытащил из-за спины и положил перед собой кожаную папку, – мы отправили запрос: не случалось ли чего подобного где-нибудь еще. И, как думаешь, Тесла?…
– Случалось. Один в один.
– Да. Нам, конечно, пришлось попотеть, но это было не зря – девять точно таких же убийств! А?
– Плюс три – итого двенадцать. Остался один, – пробормотал я.
– Что?
– Ничего, продолжай.
– След, как мы и предполагали, тянется в девяностые…
– Лихие девяностые!.. – заметив выражение на лице Вещего, я поднял руки. – Молчу, молчу.
– Все последние жертвы проходили тогда свидетелями по делу о некоем Стеньке Фокуснике – настоящее имя неизвестно. Интересная личность: главарь мелкой банды, специализировавшейся на ограблениях банков. Но куда интереснее способ ограблений: они просто заходили и брали. Предположительно, у всех на глазах. Я сказал «предположительно» потому, что кроме камер видеонаблюдения их никто не видел. Лично мне это кое-что напомнило. Ты понимаешь, о чём я, Виктор?
Я кивнул. Ниязов удивлённо посмотрел на нас, но ничего не сказал.
– Та же история и с самим этим Фокусником. Его четыре года никто взять не мог. Едва только окружали, как он буквально испарялся. А однажды, когда Фокусник раненый уходил в лес, на округу вдруг опустился густой туман и… что-то в этом тумане разорвало шестерых оперативников.
Туман! Я догадывался, что за монстры сидели в нём.
– Значит, у нас теперь есть подозреваемый.
– Нет. Эта история закончилась, практически не успев начаться – через год, в девяносто третьем. Стенька Фокусник был просто найден сидящим посреди дороги. Он себя почти не осознавал. Вскоре после суда Фокусник окончательно сошёл с ума и был помещён в психиатрическую лечебницу, где через месяц повесился.
– Прекрасно! – фыркнул я. – И чем нам это поможет? Всё, что я сейчас услышал, это: есть один парень, который знает другого парня, который видел человека, друзьям которого однажды привиделся снежный человек. А дальше?
– Не спеши. Убийства начались через два года после завершения истории с Фокусником. Возможно, он состоял в той самой секте…
– …И теперь друзья-чернокнижники мстят за него? Ерунда! Хочешь выслушать мою версию?
Олег пожал плечами.
– Так вот: этот ваш неуловимый бандит оставил после себя что-то очень ценное. Предположим, это давало ему определённую власть… в секте.
– Какая-то реликвия?
– Угу. Именно её искали у бармена. Но, естественно, тот, кто ищет эту штуку, ни с кем не хочет ею делиться и начинает уничтожать своих сообщников. Разумеется, когда они становятся ненужными или опасными.
– Как того снайпера, который по нам стрелял.
– Именно. Может быть, убийства при этом не так уж и важны – важна просто жертвенная кровь, пусть даже капля, но он не хочет или не может рисковать проводимым… кхм… в секте обрядом, поэтому делает всё наверняка.
У Ниязова зазвонил телефон. Он встал из-за стола и, отойдя в сторону, ответил. В это время я наклонился к Вещему и тихо спросил:
– А он-то тут при чём?
Тот мельком глянул на участкового.
– Ниязов в начале девяностых был следователем. Работал в Москве. Это он вёл дело Стеньки Фокусника.
– Да ну?! – удивился я. – Следователем? За что же его так понизили? И чего он тут забыл?
– А это уже другой вопрос.
Ниязов вернулся к столику и рассеянно пробормотал:
– Мне надо срочно идти. Извините. Семья.
Мы с Олегом молча наблюдали, как он торопливо собирался, а потом ещё долго смотрели ему вслед.
– У него дочь тяжело больна, – помрачнел Олег. – Всё, что врачи могли ему посоветовать – поехать туда, где тёплый климат. Ниязов всё бросил и перебрался поближе к родственникам. Да, вот, без работы он уже не может. Наверное, это помогает ему отвлечься. Но, Тесла, если в тебе есть хоть капля, хоть малая доля совести, не спрашивай его об этом.
Я не стал ничего говорить.
– Он поделился со мной кое-какими соображениями, – проговорил Вещий. – Они похожи на твою версию. А ещё он посоветовал поискать оставшихся свидетелей по делу Фокусника. Ниязов полагает, что они могут быть в опасности и, кроме того, возможно, знают что-то, о чём умолчали в прошлый раз. У меня есть список.
Медальон на шее дрогнул. Я напрягся, но ничего подозрительного не заметил, только ветер сильнее зашумел в голых кронах деревьев. Перед очередным дуновением машина какого-то лихача пронеслась мимо, обдав меня облаком пыли.
Секунду спустя Олег схватился за горло и, выпучив глаза, захрипел от внезапного удушья. Он завалился набок, я едва успел подхватить его за шкирку и с трудом заставил Олега отпустить шею. Тогда стало видно, что на горле Вещего синей полосой затягивается невидимая удавка. Вот на что среагировал мой медальон.
– Чёрт! – воскликнул я, оглядываясь по сторонам. – Хомут!
– Какой ещё х… х… – Олег закашлялся и сплюнул кровью. – Это… это яд?
Плохо дело.
– Вроде того, – пробормотал я, лихорадочно соображая, что же мне делать.
Хомут – одна из самых любимых штук в арсенале колдунов. Это проклятие подобно стальному обручу, стягивающемуся на теле жертвы до тех пор, пока жертва не задохнётся или пока разломавшиеся кости не превратят внутренние органы в кашу. Впрочем, это может случиться с ними и до того, как кости треснут. В любом случае, это долгая и мучительная смерть.
Однако эта штука вряд ли была достаточно сильна. На то, чтобы расправиться с коренастым, отчаянно сопротивляющимся мужчиной, уйдет как минимум треть или половина часа. Я сделал такие выводы исходя из того, что заклятие, скорее всего, накладывалось впопыхах.
Колдунам доступны два типа наложения проклятий. Для первого – целенаправленного – ему требуются личные вещи жертвы, на которые он и будет нашёптывать. Такие проклятия очень сильны, и чтобы снять их, требуются специальные умения и немалый опыт.
Второй тип устроен иначе – для колдуна он скорее жизненная необходимость, нежели прихоть. Всё дело в том, что колдуны, как таковые, не обладают никакой силой. У них есть знания, но чтобы применить их, совершить действие, им приходится прибегать к помощи иных сил – поступать в услужение к всевозможной нечисти, продав ей свою душу. Колдун исполняет различные поручения, а взамен получает покровительство и помощь. Однако он очень быстро становится неволен в своих решениях, так как силы, к которым он обращается, требуют от него лишь одного: творить зло. Тогда, чтобы отвести от себя их гнев, колдун начинает всеми силами и способами вредить людям.
Конечно, я очень сомневался, что Олег попал под случайное проклятье. Оно, очевидно, было направлено на меня и, если бы защитный медальон не отвёл хомут, он не задел бы Вещего.
Придерживая одной рукой задыхающегося Олега за плечо, другой я достал мобильник и набрал свой домашний номер.
– Агентство Виктора Теслы! – пропела в трубку Кария. – Гадание, снятие порчи…
