– Значит, я не боец! – открыл нам Инфант интимную сторону своего строения. Которая нас, кстати, совершенно не интересовала. Потому что мы принимали Инфанта таким, как он есть, без добавок и без примесей.
– А я, получается, боец. Хотя, наверное, скорее охотник, – еще лучше, чем прежде, познал себя Илюха.
Тут мы все задумались над собственной индивидуальной спецификой, каждый над собственной, и разговор сам по себе оборвал нить.
А потом мы разлили снова вина, уже из последней оставшейся бутылки, и снова задумались.
– Так чего Жека сказала в результате? Как она дальше жить собирается? – прервал задумчивость Илюха.
– Совсем по-другому собирается. Не так, как раньше жила, – втянул я в нить разговора обратно Жеку. – Они там общество организовали, называется, если не путаю: «Слезы девичьей радости». У них, кстати, первое заседание назначено на завтра. Жека там председательствовать будет, вместе с Маней, конечно. Даже «Накручивающиеся» из папкиного женского ансамбля там выступят. Ну и вообще, пресса, телевидение – все как полагается.
– Похоже, весело будет, – предположил Илюха. – Может, махнем?
– А Инфанта брать не опасно, на Манины чары опять не подсядет? – засомневался я.
– Инфант, ты на Маню не подсядешь больше? – поинтересовался Илюха у первоисточника.
– Не, – покачал печальной своей головой Инфант. – Не подсяду. У меня на нее иммунитет. Как на детскую свинку со скарлатиной. Иммунный я теперь, хоть и не гожусь в бойцы из-за отсутствия термодинамичности. Интересно, для чего я тогда существую? Зачем? В чем мое предназначение на земле? – зарефлексировал снова Инфант, но мы в его рефлексии давно уже не вмешивались. Пусть занимается ими на здоровье, но пожалуйста, чтобы без нас.
– Ну чего, может, рванем тогда завтра, поддержим девичье движение за справедливость? – еще раз предложил Илюха. – К тому же раз движение девичье, то и девиц там наверняка немало будет. А много девиц рядом – оно всегда положительно на нас действует. Может, кого из лесбиянства да феминизма назад, в нормальные человеческие отношения и уговорим.
– А почему бы и не уговорить? Особенно если кто-то заслуживает нормальных человеческих отношений? – ответил я вопросом на вопрос и разлил остаток по стаканам.
Глава 13 41 страница после кульминации
Назавтра днем мы, как по команде, подтянулись к заранее намеченному объекту. Хотя вообще-то никакой команды не было.
Уже подходя к дверям городской усадьбы, памятнику архитектуры восемнадцатого века, нам пришлось сосредоточиться. К зданию спешили, обгоняя нас, стайки встревоженных девушек, в большинстве своем нервно покуривая на ходу.
Как ни странно, многие из них вполне привлекали наше внимание, что могло бы вызвать удивление. Потому что обычно от феминисток эстетичности, приятной для мужского взгляда, не ожидаешь.
С лесбиянками – несколько другая история. Поэтому, друзья, давайте не путать в дальнейшем лесбиянок с феминистками, так как не каждая феминистка – обязательно лесбиянка. И наоборот.
А эти, обгоняющие нас, они были все на удивление ничего. Ну, не все – все никогда не бывают, но многие. У нас аж настроение приподнялось. Хотя и до этого было вполне терпимое.
У дверей здания их там вообще бессчетное количество выстроилось. Правда, не как на демонстрации, стройными рядами, а все больше по кучкам они поразбрелись, по интересам, наверное. Мы тоже между собой кучку организовали, правда, мужскую, чем заметно отличались от всех остальных кучек.
Инфант открыл наш заветный портфель, который мы всегда брали на особо трудные задания, мы достали, откупорили, разлили. Как всегда, оно было красного цвета и, как всегда, выращено на правильных французских виноградниках и разлито по бутылкам в правильном году.
– Ну что, кажется, мы не напрасно сюда забрели, – мудро заметил Илюха. – Может, мы и сконвертируем кого обратно в нашу истинную веру, кто еще не полностью Лотосом одурманился, ну и кто посимпатичней, конечно.
– Но заниматься миссионерством мы не будем, – предупредил я. – Потому что мы не миссионеры, мы не уговариваем и не проповедуем.
– Почему? – спросил Инфант, подставляя быстро иссушенный губами стаканчик.
– Не знаю, – ответил я, с охоткой подливая ему. – Наверное, потому что «миссионеры» – это те, у которых «миссия» такая. А у нас никакой миссии нету. Да и скучное это дело – проповедовать. Вот увлекать собственным примером – мы можем. Более того – должны и будем!
– Каким примером? – снова спросил Инфант, потому что он все старался запомнить поподробнее.
Я пожал плечами.
– Своим примером. Гимном жизни, морем света, цветом счастья, – переврал я из классики. – Мы вообще буревестники легкости, шалопайства, безалаберности и разгильдяйства, гордо реющие над седой равниной.
– Откуда равнина взялась? – удивился Инфант.
– Ты чего, не знаешь, ты же на Среднерусской равнине живешь. Ты разве не замечал, что гор рядом нету? – подключился к образовательному процессу Илюха. – Потому что если рядом горы, то это сразу видно.
– А почему она тогда «седая»? – не сдавался Инфант.
Тут мы пригляделись к нему повнимательней: чудит – не чудит? Похоже было, что чудил.
– Да чего ему попусту объяснять, – махнул Илюха рукой на Инфанта. – Одно слово – «жирный пингвин». А вдобавок – и «глупая гагара».
Тут Инфант совсем растерялся, особенно от «гагары». И мне пришлось проявить с ним солидарность.
– Я тоже никогда не знал, кто такая гагара, – признался я.
– Это потому, что ты на море дольше одного отпуска не жил. Вот в прибрежных птицах и не разбираешься, – объяснил мне Илюха. – В отличие от Максима Горького, который, чуть что не так, сразу на остров Капри сматывался. Я там был, там гагар – не сосчитать.
И тут мы обнаружили, что бутылка распита.
– Быстро, однако, – удивились мы одновременно.
– Ну что, а не пора ли нам внутрь? – предложил Илюха, потому что изнутри уже раздавались энтузиазм и сумятица. И мы двинулись в самую их гущу.
Но в гущу нас так сразу не пустили. Трое натренированных на беспорядки женщин энергично преградили нам путь. Мы и не пытались пробиться через них, а даже если бы и попытались, все равно бы нам не удалось.
Взамен мы прибегли к дипломатии, выдвинув на передний фронт меня. Так как я в Инфантовом опекунском совете (напомню, для тех, кто подзабыл) отвечал именно за дипломатию в разных ее жизненных проявлениях.
– Ребята, – обратился я по-мужски к физически натренированным девушкам. Что само по себе должно было смягчить их суровые феминистские активно-лесбиянские сердца. – У меня вон там, за углом, автомобиль заводиться перестал. Такое ощущение, что форсунка в карбюраторе засорилась, а как ее открутить и промыть, я не знаю. Не подскажете?
Ведь в общении главное что? Главное – найти общую тему, потому что люди именно общими темами соприкасаются и роднятся. Вот я и нащупывал здоровую мужскую тему для здоровых феминисток. И похоже, с первого раза нащупал и попал в нее без промаха, как ворошиловский стрелок.
– Да ты сначала весь карбюратор сними и разбери его, – пожалела меня одна из мастеровитых девушек. – Это не сложно, там главное, чтобы штуцер от прокладки отсоединить. Но для этого ты… – и тут пошли такие специальные термины, с которыми из всех знакомых мне людей только один Инфант мог справиться.
Вот я его и подключил. Они даже отошли в сторонку, чтобы не мешать никому своими терминами. И завязался промеж них, по всему похоже, дельный, только им двоим доступный технический диалог.
– Да, надо было иномарку покупать, хотя бы поношенную, – признался я другой сторожившей вход феминистке. – Потому что с нашими машинами только дырки в бюджете проедать. Я вообще немного получаю, а к тому же совсем не умею с деньгами разумно обращаться. Все время мне кажется, что их у меня больше, чем на самом деле, вот и сберечь ничего не удается. Надо бы бережливо к деньгам относиться, распределять их как-то правильно, инвестировать разумно, а то они все прямо как сквозь пальцы просачиваются. Кто б правильную систему экономии подсказал? А то я сам, боюсь, не справлюсь.
– Да, у меня так тоже было, – призналась одна из двух оставшихся на стреме качков. Для которой, похоже, поднятая тема оказалась близкой и небезразличной. Потому что иная феминистка, как известно, вообще ни в чем не уступает парням, тем более в вопросах ведения материального, экономического хозяйства.
– Тут дело в строгом соблюдении баланса бюджета. Главное – не брать бессрочные кредиты, а если и берешь, то не выше чем полпункта от базового рейта. Потому что тогда еженедельный баланс калькулируется по формуле…
В общем, тут я понял, что пора ее свести с Илюхой. Который по всей этой экономической фигне, по балансам, рейтам и пунктам, оказывался для нее значительно более близким человеком, чем я. И они, похоже, понравились друг другу, когда в сторонку отошли и начали по душам отношение к балансам выяснять.
