– Вы – люди взрослые. Как поступать, решать вам: разболтать, попасть под контроль ваших ведомств или выдумать историю попроще. Я верну вас обратно, а что будет дальше – ваши проблемы.
Иосифу не интересна пустая болтовня, он отворачивается и смотрит в небо. Там, среди лазури, плывут кучки белых облаков.
«Глядя на небо, трудно понять, какое сейчас время. За всю историю человечества оно не менялось. Воздух? В моем веке он слегка загрязнен, но и это незначительно. Что, собственно, придает временам разницу? Жизнь! Люди! Только благодаря этому, создается ощущение движения. Развитие цивилизаций – как встроенный таймер прямого отчета. Лишь человек придает такое большое значение времени: у космических процессов свой непостижимый ритм, и понятен он лишь высшим существам».
– Хорст, запускаем! – приказывает Лабберт, расстегивая ремешки портфеля.
Адъютант проверяет уровень топлива в баке генератора, охлаждающую жидкость, и быстро оценивает визуальную целостность в общем.
– Какое техническое несоответствие! – поворачиваясь, заявляет Иосиф. – Машина времени, фееричный триумф науки, объединенный в одну крохотную коробочку, – и эта громоздкая темно-зеленая установка, выдающая несколько десятков киловатт…
Хорст клацает переключателем, натужный вой стартера переходит в дизельное рокотание. Обороты растут. Произносить слова при таком шуме затруднительно. И к чему разговоры? Всё готово. Лабберт подает Хорсту знак, чтобы тот увеличивал мощность. Черный столб выхлопного дыма поднимается вверх, превращаясь в мрачное облако. Иосиф подталкивает зазевавшегося Лотара поближе к месту, где вот-вот откроется портал в будущее.
От коробочки исходит белое свечение, от которого хочется побыстрее отвернуться. Грохочущая машина, дающая энергию, становится жидкой и, сужаясь в размерах, засасывается сияющим остовом, удерживаемым исчезнувшими руками Лабберта. Быстро исчезает и Хорст. Он стоял к Иосифу в пол-оборота и до последнего, щурясь, не смыкал глаз. Приказ присматривать никто не отменял. Симультанное исчезновение Иосифа и его друга осуществляется на последней фазе, после чего коробочка захлестывает саму себя, и в том месте, где еще минуту назад суетились люди, что-то происходило, теперь никого нет. Лишь отдаленный шум трансформаторов, и больше ничего.
6Небо сплошь затянуто темно-серыми тучами. В некоторых местах они настолько черны, что создается впечатление, будто в них закачали сажу. Мощный ветер с нажимом ударяет во все тело. Под ногами каменистая почва. Иосиф смотрит на мыски своих ботинок: его ноги куда-то бегут. Он в ужасе пытается сообразить, что служит причиной невозможности разогнуть спину, и только когда в ноги больно ударяется подхваченная бурей чья-то фуражка, понимает: это страшной силы ветер. Потому что, выпрямившись в полный рост, человек превратится в парус, оторвется и улетит. Все же, балансируя на грани отрыва, Иосиф приподнимает голову, приоткрывает глаз. Впереди, согнувшись в три погибели, прижимая коробочку к груди, обнаруживается Лабберт. Рядом с ним, упершись руками в землю, пытается приподняться адъютант Хорст. Сквозь пелену внезапно обрушившегося дождя виден Лотар.
Пыль и мелкие камни вперемежку с дождем хлещут четверых по лицу. Не сговариваясь, инстинктивно, они разом устремляются к силуэту одиночной скалы. Прибежав, прячутся в расщелине.
– Эй, ты, – озлобленно кричит Лотар, – сраный нацист! В какую временную хрень ты загнал нас на этот раз?! Я не пойму, это что – Апокалипсис?! – Тут ему на голову льется вода, накопившаяся где-то в щелях утеса. – Или потоп?!
– Назовем это по-другому: ошибка в расчетах, – отвечает тот.
– Дорого же тебе обойдется эта ошибка! – Лотар размахивается, чтобы ударить. Лабберт не успевает пригнуться, но в последнюю секунду полет кулака к цели прерывает не менее сильная рука Хорста.
– Осторожнее махай своими отбойниками!
– Точно, с нами же еще один нацистский болван! – восклицает Лотар. – Но я и тебя прищучу, как только пойму, в чем дело.
Хорст выдержанно, исподлобья взирает на Лотара, похлопывая по расстегнутой кобуре.
Лотар плюет под ноги, обращая взгляд туда, где бушует стихия. Что-то похожее на смерч кружит возле заглохнувшего генератора. Буря словно обнюхивает электроустановку, готовая вцепиться и разорвать её на детали, но в последний момент пересматривает свои намерения и, поднимая за собой вихрь песка и пыли, срывается прочь.
– Ошибочка, говоришь? Что за галиматью ты сочиняешь? Треснуть бы тебе по харе.
Иосиф велит Лотару замолчать и сам обращается к Лабберту:
– Скажите, что на самом деле произошло? Эту ошибку можно исправить?
– Боюсь, нет, – тоном, полным коварства, отвечает он. – Для вас – нет!
– Почему?
Лабберт извлекает из кобуры пистолет:
– А потому.
Хорст следует примеру начальника и тоже достает оружие.
Лотар округляет глаза. Синяки становятся заметно больше:
– Ах вы, свиньи!
– Советую не дергаться, – остерегает Лабберт. – Два пистолета – это слишком серьезно даже для таких хватких ребят, как вы.
– Ну, и? Мистер-правда и мистер-вышибала, – закипает Лотар, – какие планы у вас теперь?
– Планы просты: мы летим обратно, а вы остаетесь!
– Остаемся где, сукин сын?! Куда ты нас забросил?
– В такое далекое прошлое, что говорить о его значении можно, смело используя поправки на миллион…
– Проще, умник!
– Во времена, когда начали появляться первые млекопитающие, примерно 200 миллионов лет назад.
Иосиф вздрагивает как от электрошока:
– Да тут же динозавры!
Лотар с трудом себя сдерживает, чтобы на него не наброситься.
– Йозеф-Йозеф, – после некоторого молчания напевает он, – а ведь нам с тобой следовало это предвидеть!
– Кто знал, что все так обернется! – Иосиф буравит Лабберта взглядом, полным презрения.
Погода быстро налаживается. Дождевые облака растворяются, обнажая солнечно-голубой небесный свод. Видимо, как и предполагали ученые, в эру мезозоя климат действительно переменчив и до абсурда динамичен.
– Ну-ка, шагайте! – гаркает Лабберт, потряхивая пистолетом. Бледность его лица, внезапно покрасневшие глаза, синие губы, свидетельствуют об ухудшающемся самочувствии. Воздух тут слишком тяжел.
Хорст поглядывает на начальника, опасаясь, как бы тот не упал в обморок.
Опасения не напрасны: едва они покидают своды теснины, как Лабберт теряет равновесие и, крутанувшись вокруг своей оси, валится носом вниз. Хорст присаживается на корточки и одной рукой теребит Лабберта.
– Это тебя сразила кара небесная, сучий пес! – радостно язвит Лотар.
– Да заткнись же, битая морда! – орет Хорст.
Тем временем он допускает страшную ошибку: тормоша начальника, опускает дуло вниз. Обладателю воинской сноровки Лотару этого достаточно: в затяжном прыжке он вышибает пистолет из рук неприятеля. От невозможности удержать равновесие Хорст мешком валится на спину рядом с очухивающимся Лаббертом.
– Ну что, мерзавцы, теперь всё будет по-нашему! – извещает Лотар. – Приводи в чувство этого хрыча, и валите запускать генератор. На сей раз отправимся строго по назначению, иначе я пристрелю вас обоих.
Лабберт оскорбленно рычит, услышав, что его в неполные пятьдесят обозвали хрычом.
Адъютант помогает начальнику встать, но тот пренебрежительно отталкивает его: еще бы, так опростоволоситься!
– Герр Лабберт, с вами все в порядке? – трепещет Хорст.
– До того, как у тебя, барана, забрали пистолет, все было превосходно!
Он поднимается. С его мундира стекает грязная вода, в которую ему пришлось упасть.
– Герр Лабберт, герр Лабберт! – дразнится Лотар. – А ну-ка, старая калоша, соберись и ступай налаживать оборудование! Но смотри, без фокусов!
Штандартенфюрер достает из кармана пригоршню таблеток, не запивая, глотает и, грозно поглядывая на своего подчиненного, шагает к генератору.
– Судя по всему, генератор цел, – устанавливает Иосиф после беглого осмотра. – С техникой я немного знаком.
Вялыми неторопливыми движениями Лабберт приступает к настройке временной машины. Хорст тем временем собирается запускать двигатель. Но и он не спешит. Чувствуя себя виноватым, он пылает намерением исправить сложившуюся ситуацию и, видимо, уже знает, как. Он вяло копается в блоке управления генератора, создавая иллюзию действий.
Саботаж не остается незамеченным.
– Осел! Уж не тянешь ли ты время?! Какого черта так медленно? Генератор уже должен был завестись.
Хорст поворачивается и смотрит Лотару в глаза.
– Хочешь что-то сказать, олух? – Лотар направляет на него пистолет. – Или ты что-то затеял?
На лице Хорста прорезается улыбка. Он тянет руку к бляшке своего ремня и медленно ее расстегивает.
– Ты что, голубой?! – вспыхивает Лотар, подумывая всерьез, а не пристрелить ли его. – Слышишь, Йозеф, этот тип решил снять штаны…
