– А как же твоя жена-модель, где она? – вдруг вспомнила я одну газетную статью.
– А она мне вовсе не жена и ею никогда не будет! – заносчиво произнес Мика. – У меня только одна-единственная жена, но ее здесь нет.
– Подожди, я ведь в газете видела твои фотографии с моделью, там еще было написано, что вы собираетесь…
– Слушай, Лена, в газетах могут написать все, что угодно, я даже не против, но эта девушка – моя подружка, и, да, у нас с ней есть общая дочь. Но я не собирался на ней жениться, как и на других подружках, с которыми у меня тоже могут быть дети. А с этой я даже думаю разбежаться, что-то в последнее время отношения испортились, нужно новую подружку искать. Ты, кстати, не хотела бы ею стать?
– Очень даже хочу! – закокетничала я.
Мика захохотал, обнял меня за талию, и мы направились в комнату, где стоял аппарат караоке. Там мы долго орали финские песни под аплодисменты пьяной толпы.
Вскоре к нам присоединилась сестра Мики, которая была уже поддатая, и стала грозно рычать на окружающих.
– Опять нажрались, как свиньи! Откуда у вас только силы берутся?!
Увидев меня, сидящую на диване, она фыркнула:
– А ты что тут расселась? Ого, какие сиськи! Ну надо же! Мне бы такие! Мика, посмотри, какое богатство!
Тот лениво повернулся и произнес:
– А чо, сиськи как сиськи!
– Эх ты! – продолжила сестра. – Импотент хренов!
Мы буянили до пяти утра, затем толпа потихоньку стала расходиться по комнатам. Мика, мой новый дружок, пошел спать с другой Леной, а я, почувствовав сильный голод, попросила сестру Мики чего-нибудь приготовить.
Получив от нее долгожданную тарелку с яичницей, я уже направилась в гостиную, чтобы, наконец, закусить в первый раз за вечер, но по пути была остановлена каким-то мужиком, вывалившимся на меня из туалета. Он выхватил у меня тарелку, всей пятерней взял мою яичницу и стал жадно ее поглощать, приговаривая:
– Ой, так жрать хочется, спасибо, спасла!
– Вообще-то это моя еда! – запротестовала я.
– Да ладно, на кухне еще возьмешь!
– Ну ты и наглый!
– Слышь, ты! – повысил он голос. – Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?
– Не знаю, а что?
– Темнота! Ты хоть телек смотришь?
– Смотрю, только у меня все каналы русские.
– Мда-а, поставь финские, тогда и меня по телеку будешь видеть, и много еще чего интересного узнаешь.
Мужик этот оказался известным финским хоккеистом Томми.
Он был довольно худым, невысоким, не похожим на хоккеиста, с приятным, харизматичным лицом. Однако его наглость и бесцеремонность меня просто взбесили. А когда, пообщавшись со мной, он попросту взял меня за руку и повел в одну из комнат, я совсем встала на дыбы.
– Куда ты меня тянешь? – выхватывая руку, рявкнула я.
– Куда? Спать! Пошли давай! – его довольная мина сменилась удивлением.
– Да пошел ты в жопу, козел! Денег дай сначала!
– Денег? Тебе же заплатили! – промямлил он.
– Не ты же заплатил, придурок! Да и за что заплатили-то? Чтоб я компанию составила! А хочешь радости – позолоти ручку!
Я вышла, оставив его стоять с раскрытым ртом. Надо сказать, что долго он не ждал, а довольно быстро отрубился на одном из диванов и раскатисто захрапел.
В общем, за этот день я получила сильное впечатление от финской звездной тусовки. Компания была, конечно, колоритная. Гости, судя по всему, гуляли уже не первые сутки, пили, как лошади, а потом, к моему удивлению, видимо, нанюхавшись, выходили группами из туалета снова трезвыми и вновь принимались танцевать и квасить.
Впоследствии я не раз бывала в этом доме на подобных мероприятиях. И, как ни странно, телефон мой никто уже не пытался забрать. Наверное, можно было этим воспользоваться, нащелкать компромата и продать его в какую-нибудь желтую газету.
Потом я часто об этом вспоминала, как и то, что Мика вел себя по-разному, не всегда красиво.
Сидели мы как-то с ним на очередной тусовке на диване и допивали вино, наблюдая за пьяными гостями, и я решила испытать его мужские качества.
Я сказала:
– Мика, слушай, ты солидный, состоятельный мужик, богатый, для тебя сто тысяч евро – это то же самое, что для меня сотка. Слушай, у меня тут счета за жилье накопились, сил нет, платить как-то надо, не знаю прямо, что и делать. Может, поможешь? Тысяч двадцать меня бы спасли! Для тебя-то это все равно мелочь!
– Лена! – ответил Мика. – Слышь, я что тут для тебя, банкомат что ли? Никому просто так я денег не дам! Я не банкомат, ноу, ноу!
С этими словами он поднялся с дивана и скрылся в толпе поддатых дружбанов.
– Тьфу ты! – подумала я. – Ну и жадный же, козлина!
Однако вскоре мое впечатление от финской богемы изменилось благодаря одному событию.
Как-то поздним зимним вечером, когда я ехала домой, мне позвонила перевозбужденная Любка и почти прокричала в трубку:
– Тут какой-то мужик уже в десятый раз тебя набирает на рабочий, лыка не вяжет, зовет в какую-то Клаукалу, наверное, где-то далеко… В общем, пятьсот евро предлагает. Поедешь?
– Да пофиг, что лыка не вяжет… Разберусь! Давай адрес!
Действительно, неблизко. Но деньги хорошие, чего б не поехать? Выспалась в кои-то веки, и, к тому же, настроение хорошее! А Любка-то с детьми посидит! Когда еще такая возможность будет? Ну а то, что пьяный… Да каких я только не видывала на своем веку: и пьяных, и обкуренных, и обнюханных, и даже обколотых! Мне-то какая разница? Не впервой! Еду себе, музыку слушаю по радио «Спутник» на всю катушку, чтоб повеселее. День удался, ну вот и ночь выходит непустая!
Темно, слякотно, да еще и мокрый снег пошел, дворники только успевают тикать туда-сюда, и вдруг перед глазами – огромная гора, и навигатор заявляет, что мы прибыли к пункту назначения. А у подножия горы, на которой возвышался едва заметный в темноте миниатюрный замок, стоял, правда, очень неуверенно, пьяный длинноволосый мужчина средних лет.
Он еле-еле произнес свое имя:
– Юсси, – проикал он, а затем приветливо промычал, что нам надо забраться наверх.
И мы поползли наверх, я же все время придерживала моего спутника за локоть, чтобы он не свалился с горы…
Беднягу штормило из стороны в сторону, а я служила ему единственной опорой на пути. Трехэтажный дом Юсси снаружи действительно оказался роскошным. Мраморные колонны удерживали фасад особняка, а большие слепые окна поражали своим величием…
Клиенту удалось с третьей попытки открыть ключом входную тяжелую дверь. И тут передо мной раскинулась неожиданная картина.
Внутреннее убранство дома точно иллюстрировало настоящий «пир во время чумы». Пол был усыпан вдребезги разбитыми фирменными аксессуарами, обувью и сумками от Луи Виттон, а длинный дубовый стол был празднично накрыт, хотя Рождество прошло месяц назад.
Удивляла полная разруха: на столе стояла грязная посуда месячной давности, на полу красовались лужи разлитых напитков и мусор вперемешку с дорогими вещами. Но более всего меня поразила обнаженная елка в углу: иголки с нее давно осыпались, а бусы и шарики частично еще висели на сухих ветвях.
– Чем занимаешься? – спросила я.
– А ты меня не узнаешь? Приглядись!
– Нет. Кто ты? – заинтересовалась я.
– Певец, – спокойно ответил клиент. – Ты меня, наверное, слышала по радио, – и тут он стал напевать свои хиты, один за другим.
Но это было бесполезно.
– Да я ваше финское радио не слушаю, – пояснила я.
– Какое ж ты слушаешь? – удивился он.
– Ну, я «Cпутник» слушаю…
– А-а… на «Спутнике» я еще не пел, – усмехнулся Юсси.
Потом хозяин повел меня в спальню. Тут все оказалось еще брутальней. Кровь была размазана по стенам и шкафам, на полу виднелась красная лужица.
Я вскрикнула, чуть не вступив в нее. Интересно, кто кого бил? Он ее или она его? На вид и не скажешь про этого милого мужичка, что он такой агрессивный. Наверное, все-таки она. Но нет! На стене мой взгляд поймал свадебную фотографию. Милая белокурая красавица смотрела прямо на меня, обнимая своего харизматичного избранника.
– Мы поссорились с женой, – печально прокомментировал Юсси.
– Я вижу, – засмеялась я в ответ.
– Я ничего не помню, откуда эта кровь… – задумчиво продолжал он, – мы с женой обдолбались, а потом поругались…
– Да, вы неслабо ругаетесь! – пошутила я, пятясь к двери, чтоб не запачкать туфли.
– А теперь жена лежит в «дурке», детей забрали, а я вот совсем один.
– Да уж, плохо, наверное, одному, – сочувственно заметила я.
Он заплакал. По всему было видно, что ему правда плохо и притом очень давно. Я принялась сразу же утешать непутевую звезду эстрады. Эта услуга частенько входит в наши обязанности. Хоть я и не психолог, но моя работа всегда довольно тесно переплетается с этой профессией. А это как раз тот самый случай. Поначалу мне нравилась такая роль «жилетки». Он плачет – я ему подставляю плечо, бросаю спасательный круг сострадания… Время-то идет – деньги капают… Но проходит час, другой, а несчастный все жалуется и жалуется, я же неустанно ободряю его. В таком ключе на диване прошла вся ночь, наступил рассвет. Я задремала…
