«Каменные лица Ростова»
* * *
Земля шлюхами полнится…
Хотела, было, сожрать себя перед зеркалом, но вгляделась и впервые увидела в образе подобие. Теперь неловко как-то. Буду терпеть…
Терпеть! ТЕРПЕТЬ, ЁПТ, Я КОМУ СКАЗАЛА!!!
Like (12)
Comments (83)
Share (7)
* * *
«Седьмая столица» была самой молодой из ростовских газет. Первое время то «Седьмой станицей», то «Седьмой страницей» называли, звоня в редакцию, но это время как-то быстро прошло и газета отбила своё место под ростовским солнцем, растолкав чинных коллег острыми локтями своих журналистов. Название уже давно никто не путал, лишь главного редактора время от времени пытали, почему столица-то седьмая. На это был простой ответ – именно в тот год, когда нарезали Россию на семь федеральных округов и родилась газета, а Южный округ, столицей которого был назначен Ростов, в алфавитном порядке оказался крайним, то есть седьмым. Но так как простые ответы были малоинтересны главному редактору Наталье Загробян, то каждый раз она придумывала новые версии, почему её столица седьмая. Например, больше всего ей нравился размышлизм собственного разлива про то, что у всего, мол, есть начало и есть конец, запоминается только это, а всё, что посередине – безликая аморфная масса. И если мы, увы, не можем быть Первой столицей, смеясь рассуждала она (а Москву Наталья любила, закончив там ГИТИС перед тем, как судьба закинула в журналистику), то значит, станем Седьмой. «К тому же число это близко мне своей пифагорейской гармонией», – обычно мудрёно добавляла она.
Но сейчас главный редактор радовалась вполне рациональным вещам – за август тираж «Седьмой столицы» заметно подрос, газетные киоски почти не давали списания, распродавая всё подчистую, что для самого «отпускного» летнего месяца было крайне удачно.
– …Пожалуй, такого бурного августа у нас ещё не случалось, – подумала Загробян и улыбнулась: – Хорошо, что я ей поверила…
И дело было даже не в том, что её двоюродный племянник Ромка снова свёл её с этой девицей. Имелся у главреда «Седьмой столицы» особый пунктик – любила она открывать людей, всегда восхищалась бунтарями в искусстве, а так как на Златке сошлось всё воедино, то следила за ней Загробян с того момента, как посвятила ей статью «FUCK let’s ROCK, детка!». Поэтому сразу же согласилась встретиться со Златой, и без долгих раздумий приняла всё, что предложила ей эта девочка.
А вот с Румыном у Златы вышла более драматичная встреча. Столкнулась с ним она чуть ли не нос к носу, когда тайком выбиралась из Сашкиного дома в ужасе от случившегося. Златка выскакивала из подъезда, а Ромка шёл мимо, торопясь на первый катер, чтобы переправиться на свой «Адмирал Лунин». Вот уж кого не ожидала встретить Злата в такую рань, а потому шарахнулась в сторону от Румына, как от чумного.
Ощущение, что зажглось над ней огромное световое табло, на котором расписано всё, что произошло между ней и Рыжим, погнало её прочь. И эта их совершенно дикая встреча, то состояние паники, в котором Румын никогда не видел её, как будто выбили упрямство и те ментальные построения, что нагромоздил он, защищая себя любимого от своих же обид и обидок. И вообще, вряд ли Ромка когда-нибудь смог бы объяснить, что дёрнуло его окликнуть её тогда, зачем побежал за ней и гнался так же настойчиво, как и она убегала.
А когда догнал почти у самого Ростов-Берега, то прямо на платформе состоялся долгий тяжёлый разговор, который она всё время пыталась прервать, уйти, даже срывалась на крик, но Румын не отпускал, пока не сдалась Златка от полного отчаяния и не начала говорить с ним. Про всё… Про запорожское золото, что коверкало всё подряд на её пути. Про Миху и про себя, про отношения, которые она умудрилась испортить со всеми, стараясь сохранить чужую тайну. Даже про письмо дяди Рубика, о котором никому ещё не смела рассказывать… Про всё, кроме Сашки. Словно и не было его в её жизни.
– А Рыжий в курсе, ты с ним говорила? – так некстати вспомнил про друга Ромка.
Златка неопределённо дёрнула плечами, стараясь уйти от прямого ответа, вот только Ромка не понял и переспросил, памятуя про подъезд, из которого она выскочила:
– Так ты к Рыжему сейчас заходила? Он что, в отказ пошёл, ты чего такая взъерошенная? Он с тобой?
– Нет! Он не со мной! – снова дёрнувшись, отрезала она. – Не хочу говорить о нём!
Всё остальное Румын легко додумал сам. И в этой придуманной им конструкции – Златка обратилась к другу за помощью, а тот упорол какой-то косяк – Рыжий выглядел не лучшим образом. Впрочем, подробности чужих косяков мало интересовали Румына, потому как только он мог теперь помочь ей. Ведь больше всего, так же, как в своё время Злату, потряс его тайный план дяди Рубика, а ещё то, что оставшись в одиночестве, продолжала Златка одна тащить его на себе. И он даже не вспомнил про «Нашествие», пропустил мимо ушей всё, что услышал про Миху, в общем, что-то понял, что-то принял, что-то простил. А что не принял – сдвинул в сторону, до лучших времён. Лишь, не сдержавшись, попенял, почему она сразу не объяснила ему что к чему…
Парадокс, конечно, что именно Ромка, который затеял все эти разборки между друзьями, волей случая оказался рядом, что именно он выдернул её из депрессии и стал помогать во всём: спрятал на «Адмирале Лунине» и прогнал Рыжего, когда тот искал её, свёл со своей тёткой Натальей Загробян и поучаствовал в кампании против «К-Ванта», взяв на себя общение с другими редакциями, самолично таская туда материалы, чтобы Златка не светилась лишний раз. И ведь, согласитесь, на таких парадоксах, которые одни упрямо называют случайным стечением обстоятельств, другие – мировой волей, а третьи – вовсе промыслом божьим, частенько только и удерживается то самое важное, что, порой, оказывается никому вокруг не нужным.
* * *
Директор парка Сергеев был руководителем старой закваски, а потому свой рабочий день начинал не с включения компьютера, а с обхода вверенной ему территории. К тому моменту дворники уже заканчивали уборку парка после ночных гуляний молодняка, оттого к офису Сергеев, как правило, добирался в хорошем настроении. Если только, конечно, не встречал на своём пути помятых за ночь урн или, не дай Бог, поломанных деревьев, но это случалось редко. Вот и в день своей совместной пресс-конференции с Оганесовым он завершал обход, так ни разу и не достав свой блокнотик, в который дотошно заносил все недочёты и последствия ночной жизни. Сергеев пребывал в отменном расположении духа, чётко помнил все инструкции, которые получил накануне в мэрии и готовился применять их, вываливая на журналистов все подробности своего паркового хозяйства, отвлекая шуточками-прибауточками внимание от «К-Ванта». Он так увлёкся построением в уме словесных загогулин, что даже не заметил, как добрался до офиса, и очень удивился, когда его окликнули:
– Антон Юрьевич, здравствуйте!
Он обернулся на знакомый голос. Сзади, выйдя из-за угла, стояла Злата:
– А я вас тут дожидаюсь, – улыбалась она, – совсем забыла про ваши обходы.
– Неудивительно, – не сдержавшись, хмыкнул Сергеев. – Голова, наверное, чем-то важным была занята, когда меня за нос водила.
– Антон Юрьевич, вы на меня не обижайтесь, – попросила Злата, – я, правда, не хотела вас обидеть… Простите!
– Бог простит, – отстранённо ответил директор парка. – Ты, Злата, если только за этим пришла, то считай, что вопрос исчерпан. Не с руки мне выяснять отношения с дочкой своего начальника, – прямо сказал Сергеев. – Возраст у меня уже не тот…
– Антон Юрьевич, мне поговорить с вами надо. Очень-очень! – Злата виновато хмурясь, просяще смотрела на него.
– Извини, мне к пресс-конференции готовиться надо. Через два часа, – посмотрел он на часы и поправился, – через два с половиной часа мне разгребать придётся всё, что тут с твоей лёгкой руки наворотили. После приходи.
– Антон Юрьевич, ну пожалуйста! Пять минут! Я вас очень прошу! Вы не представляете, насколько это важно!
Сергеев молча возился с замком входной двери, открывая его своим ключом.
– Ну, что ж с тобой делать… – нехотя уступил он. – Дорогу в кабинет знаешь, проходи, – и пропустил её вперёд.
– Антон Юрьевич, тут такое дело… – начала Златка после того, как директор парка уселся в своё скрипучее кресло. – Я, конечно, виновата… не только перед вами… по другому не могла поступить… Не знаю, поймёте вы меня или нет… сейчас вся надежда на вас…
Сергеев так недоверчиво слушал Златку, что она всё время запиналась и в конце концов, скомкав свою так тщательно продуманную и отрепетированную речь, выпалила:
– Антон Юрьевич, они сад монастырский срубить хотят! Сурб-Хач изуродовать ради баблосов!
