– Я справляюсь! – польстился на комплимент холеный Крис. – Смотри, через пару лет я и в совет директоров войду. И тогда наведем здесь свои порядки.
– И какое твое первое решение? Уволишь парочку «хорошеньких сотрудниц»?
– Ден! Ты читаешь мои мысли! – неожиданно смутился Крис. – Есть такая тема. Не скрою!
В этот момент в дверь постучали. Мужчины рефлекторно обернулись, ожидая увидеть излишне осторожного Чарли. Но на пороге вместо импозантного начальника PR-службы появилась одна из тех самых «неугодных сотрудниц» отдела продаж Келли Смартсон.
– Добрый вечер! – поздоровался Серебров.
Крис поправил прическу и вызывающе уставился на смуглую блондинку с кипой файлов в тонких ладошках.
– Виделись! – с дежурной улыбкой, но не очень приветливо отозвалась Келли.
Она была неравнодушна к Дену и несколько месяцев уделяла ему много внимания, пытаясь как-то заинтересовать русского псевдоэмигранта. Келли с детства брала инициативу в свои руки и в карьерной лестнице, и в отношениях с мужчинами. Упрямый характер и мужская хватка помогли ей дослужиться в неполные тридцать один до ведущего менеджера. Иначе она бы не достигла успеха. Нежданно и негаданно Келли влюбилась в Дена. Она чуть было не пригласила его поужинать в ресторан, но нелепая история с судебным разбирательством Джозефа спутала ей все карты.
Денис, как и все представители все еще официально сильного пола, после злополучного скандала не приближался к женщинам на расстояние метра, даже стараясь держаться на всякий случай на метр дальше интимной зоны, лишь бы не быть обвиненным какой-нибудь очередной интриганкой в наглых домогательствах и насилии. Он даже перестал здороваться с дамами за руку, боясь любого телесного контакта. И бедная Келли, как ни старалась, не смогла растопить его сердце.
Она поступила просто: просто обиделась, про себя обвинив его в черствости и даже намекнув на возможное мужеложство, просто взяла паузу, и просто стала ждать подходящего момента. А момент сейчас ох как неподходящий! Серебров собирался улетать на край света в далекую и неизвестную страну с пугающим названием «Россия». Келли смирилась с временной потерей, но полностью отказываться от возможного счастья целеустремленная американка не собиралась. Она готова была ждать, готова помчаться за ним на край света, подальше от прозрачных офисов и пошлых сплетен.
– А где Чарли? – вызывающе спросил Крис. – Ты не видела его?
– У него срочный звонок, – ответила Келли, не поднимая глаз, – он попросил меня передать бумаги. Держите, господин Серебров!
– Благодарю! – выхватил толстую кипу Денис, – к чему такая официальность?
Келли пропустила вопрос мимо ушей, сердито заметив:
– Там половина моих документов. Вот эта папка моя! Если позволите, я ее захвачу!
– Конечно! – смутился Серебров.
Он видел и даже где-то под сердцем чувствовал, что суровая американка к нему неровно дышит. Иногда, после одиноко проведенных выходных, он даже хотел с ней объясниться, но что-то останавливало его. Он боялся обмана и предательства. Нечто подобное было в его жизни, и в новом американском существовании, и в старом, но не забытом российском. Он старался проявить к ней симпатию, но даже в том незамысловатом деле Денис сдерживал себя. Симпатия превращалась в холодность, холодность в обиду, а обида в равнодушие. Этот замкнутый цикл колесил по этажам небоскреба около полугода.
Денис неуклюже разделил файлы и передал их Келли.
– Что-то еще? – спросил он ее, пытаясь скрыть замешательство.
– Нет. Все в порядке, – каменным голосом произнесла Келли.
– Мисс Смартсон, если увидите Чарли, передайте ему, пожалуйста, чтоб срочно зашел к нам, – вмешался Крис, – если, конечно, это вас не затруднит.
– Чарли передал, что, как освободится, то тотчас же вернется! – подняла она глаза, полные слез и глухой ярости.
– В таком случае, моя просьба напрасна! – жеманно отрапортовался Крис. – Вам не здоровится, мисс Смартсон?
– С чего вы взяли? – выпрямилась струной Келли.
– Так, интересуюсь. Я же в прошлом имел отношение к службе персонала. А для нашей компании важно заботиться о здоровье сотрудников.
– Со мной все в порядке!
– В самом деле, мисс Смартсон, – согласился Серебров, – вы возьмите немного отпускных дней. Компания оплатит, да, Крис? А шеф все равно через пять дней вернется.
– Но если Ден настаивает, компания оплатит, – съерничал Крис. Он хоть и славился нетрадиционной ориентацией, но кого-кого, а загадочную женскую душу он понимал, как никто другой. Крис видел, что Келли страдает, и это доставляло ему удовольствие. Нет, Крис не был садистом и отъявленным негодяем, но какая-никакая, а женская солидарность в нем отсутствовала напрочь. Он относился к ним как к конкуренткам, как к соперницам. И чувствовал себя на высоте, когда какая-нибудь дамочка проигрывала в чем угодно, а не только на любовном фронте.
– Повторяю: со мной все в порядке! Спасибо за заботу, господа! – с надломом произнесла Келли.
– Мы хотели, как лучше, – искренне сказал Денис.
– Спасибо! А вы, Ден, улетаете в Москву? – внезапно перевела тему Келли.
– Да! Вы уже знаете? О чем это я! Весь отдел знает. Мы одна компания – одно целое.
– Наш губошлеп Чарли всем растрезвонил! – не очень льстиво обошелся с дружком Крис.
– Надолго? – спросила Келли, позабыв о корпоративной культуре.
– Пока неизвестно, – спокойно ответил Серебров. – Надолго, Крис?
– Как дело пойдет! – отчеканил тот. – Ден, наш дорогой профессионал, покидает Нью-Йорк ради гигантского предприятия. Вы в курсе, Келли! Я не буду повторяться. Вот улетит, вспомнит свои коренья…
– Корни, Крис!
– Что?
– Не коренья, а корни, – поправил его Серебров.
– Да. Так вот вспомнит и не захочет возвращаться. Найдет там себе московскую невесту, купит квартиру с видом на Кремль, и гуд бай, Америка! Нехитрая арифметика!
Ушки Келли покрылись красноватым налетом и сжались от напряжения. Мисс Смартсон понимала, на что намекает Крис. Да! Он запросто останется там, он родом оттуда. И это не изменить. Ей никогда не понять его менталитета, ей, простой американке из Беверли Хилз. Что предпринять? Отправиться следом? Возможно, но рискованно и безрассудно. Забыть его? Единственно правильно, но это невозможно. Сейчас невозможно. Для нее невозможно.
Невозможно.
– Ну что ты, Крис! Я вернусь, даю гарантию, – как будто успокаивая Келли, говорил Денис. – Я связан контрактом и никуда от вас не денусь. Вы меня из-под земли достанете, черти! Россия для меня давно потеряна. Это для меня другая страна. Шальные девяностые сто лет как позади. Там новое мировоззрение, неизвестные люди. Похоже, я даже разучился правильно говорить по-русски. Я иногда смотрю советскую классику и, представьте себе, не понимаю, до меня туго доходит. Я очень изменился.
– Но вы все же смотрите русские фильмы, – заметила внимательная Келли, – и это о многом говорит.
– Не буду спорить, – сказал Серебров, – но вы все же придираетесь к словам.
– Не буду спорить, – повторила Келли.
Она на самом деле придиралась.
Пластиковая дверь распахнулась, и перед собравшимися появился Чарли. В правой руке он держал кожаный чемодан, а в левой недоеденный гамбургер. С довольной ухмылкой он оглядел компанию, остановил взгляд на Келли и слащаво произнес:
– Вы очень любезны, мисс Смартсон, что не отказали мне!
– Ты куда запропастился? – спросил Крис, жадно проглотив слюну.
– По пути решил перекусить, – оправдывался Чарли. – Весь этаж опустел. Пора и нам валить.
– Ты еще гастрит не заработал? – поинтересовался заботливый Крис. – У меня кузен из Аризоны переел гамбургеров, набрал десять килограмм и полтора месяца пролежал с язвой в окружном госпитале. Теперь сидит на щадящей диете и плавно худеет. Поделом. А я предупреждал.
– Я редко! – посмотрел с отвращением на обглоданный гамбургер Чарли. – Я предпочитаю суши, но к вечеру уже другого не сыскать.
– Заказал бы! Чарли, ты меня удивляешь!
– Прости, это в последний раз!
– Я слышал это неоднократно! – словно забыл, где находится, воскликнул Крис. – Пойдем, ты при мне выбросишь эту гадость в урну! Ты готов?
– А что я буду кушать? – Чарли не готов был расстаться с куском фастфуда.
– Я угощу тебя чем-нибудь.
– Если так, то я согласен, – сдался жадный Чарли. – Пошли!
– Мы еще зайдем! – сказал напоследок Крис и выпроводил нерасторопного приятеля из кабинета.
Денис и Келли парадоксальным образом остались наедине. Удивительно, но лицом к лицу они не общались несколько недель. Все после той истории с Джозефом и подаренными цветками.
Келли ощутила легкую дрожь, покалывание в животе и частый стук сердца. Оно учащало ритм, выдавая ее волнение. Девушка крепче схватилась за папку, пытаясь совладать с эмоциями и заставить сердце биться чуть реже. Бесполезно. Сердцебиение не урежалось, а в голову лезли неприличные мысли. Келли выбрасывала их вон, а они приходили снова. Уже ни одна, и не две, их сотни. Но все они похожи, как две капли воды. Это мысли о нем!
