Мы тронулись.
– Куда едем?
– К Хью, тут недалеко.
Не знаю, долго ли и далеко ли мы ехали. В оцепенении я прокручивала перед глазами последние минуты в доме Бена, его лицо, слова, то, как он пытался утащить меня с собой в пекло. Твое платье. Кровь. Огонь.
Мы молчали. Марк смотрел на дорогу, и я была безмерно благодарна ему за то, что он ни о чем меня не спрашивал. Все, что я могла различить в темноте, был флюоресцентный блеск разделительной полосы и мелькающие на обочине тени мелких ночных хищников. Мне кажется, я начала засыпать, как вдруг мы оказались у массивных кованых ворот. Они медленно открылись, пропуская нас внутрь темного сада. В конце пустой подъездной аллеи стоял дом, похожий на отреставрированный фермерский коттедж. Марк припарковал машину у входа, и мы зашли внутрь.
На пороге нас встретила крошечная молоденькая филиппинка в синем платье горничной. Добродушно улыбаясь, она протянула мне чашку чая. Как это по-английски, подумала я. У тебя половина волос сгорела, ты только что чудом спасся от смерти – на тебе чай. Из-за дверей появился Хьюго. Он был одет во все черное, и мне показалось, что у него даже немного подведены глаза. Он напоминал красивого сиамского кота на фоне белых стен холла.
– А вот и моя девушка! – Он наклонился и обнял меня. Снова этот запах будто жвачка для детей.
– Девушка? – Брови у меня поползли вверх.
– Ты что, не читаешь таблоиды?
– Вообще-то нет.
Хьюго достал телефон, набрал что-то в поисковике. «Ноутон кроникл онлайн»: «Пылкое прощание. Лидер The Red Room Хьюго и таинственная грудастая красотка украдкой обмениваются поцелуями в переулке за легендарным местным пабом „Голова королевы“». Внизу было несколько фотографий: Хьюго, улыбаясь, кладет мне руки на плечи. Хьюго целует меня. Я передаю ему куртку, и наши пальцы соприкасаются.
– Странно, что у тебя еще не просят автографы на улице. Впрочем, это не «Дейли мейл» и не первая полоса.
Его мягкий тон и то, что он ни разу не упомянул огонь, смерть или мой ужасный вид, заставили меня немного расслабиться.
– Ты, наверное, хочешь в душ перед ужином? – спросил Марк.
– Да, было бы чудесно.
– Энджи даст тебе во что переодеться и проводит в ванную комнату. – Хьюго жестом подозвал филиппинку. – Выдай, пожалуйста, гостье что-то из вещей Лиз.
Так звали его девушку, актрису-американку. Я последовала за Энджи наверх, в глубину правого крыла дома, где находилась гостевая комната.
Выйдя из душа, я обнаружила на кровати новенькую футболку The Red Room и пару дизайнерских джинсов, которые едва на мне застегнулись. Я взяла ножницы, обстригла обгоревшие кончики волос, намазала лицо густым слоем крема для рук из ванной комнаты и спустилась вниз, наскоро отписавшись по дороге Нику, чтобы они не ждали ни меня, ни китайской еды. Энджи накрыла ужин на террасе. Ночь была теплой, но я все еще чувствовала горький запах дыма на своих влажных волосах.
Пока нам раскладывали по тарелкам какие-то пророщенные зерна и прочие веганские яства, Хьюго принес из дома початую бутылку рома и провозгласил:
– За Бенджи! Бедняга, надеюсь, хоть теперь он обрел немного покоя, которого так жаждал.
Марк бросил на него косой взгляд. И тут я начала говорить.
Слова лились из меня мощным потоком, как вода из пожарного шланга. Я рассказала им, зачем пошла к Бену, про его страшный дом, про комнату с твоими вещами, про наш разговор и признание Бена. Почти слово в слово я передала им то, что услышала. Наконец я замолчала, ловя воздух ртом, как маленькая рыбка, выброшенная на сушу морским прибоем. Хьюго с сочувственной улыбкой протянул мне бокал рома. В наступившей тишине стрекотали цикады.
– Бен убил мою сестру. Я видела ее платье, все в крови, – повторила я свои последние слова.
Уже знакомым мне жестом Марк потер глаза под очками. На лице у него так и застыло выражение отвращения и испуга, какого-то тупого шока, как от удара по голове. Он ни о чем не подозревал, это было очевидно. Он с силой затушил недокуренную сигарету о край тарелки, где стыла нетронутая еда. Энджи поспешно забрала блюдо прочь.
– Она стояла в первом ряду, в том самом платье. Мы все заметили ее. Это была триумфальная ночь. Нас все угощали, мы тусовались со звездами, нами, парнями из ниоткуда, вдруг заинтересовалась серьезная публика, – начал Марк.
Хьюго плеснул нам еще рома и продолжил за него:
– Бен принял очень много наркотиков, что было не в его стиле. В какой-то момент он просто исчез из виду. Как мы поняли, он уехал куда-то на своем фургоне. Его телефон не работал, и мы увиделись лишь через несколько дней, когда забирали инструменты из дома Криса. Я не придал этому значения. Конечно, я спросил Бена, где его носило, но он не сказал ничего вразумительного, и я оставил его в покое. – Он шлепнул себя ладонью по лицу. – Болван! Должен был догадаться!
Мы все надолго замолчали.
– А что, если пожар начался не случайно? – продолжил Хью. – Вдруг он специально попросил тебя вернуться, заманил в дом и поджег его? Потому что хотел убить вас обоих – он ведь запер дверь.
– Не знаю, – тихо сказала я. Это было правдой. Я уже вообще ничего не знала, кроме того, что ты мертва. – А как насчет белой богини? – спросила я после небольшой паузы. – Он рассказывал странную фигню про какой-то культ.
– Я думаю, это нечто вроде механизма защиты. Бен не помнил или не хотел помнить того, что случилось на самом деле, и придумал собственную теорию заговора, – ответил Хьюго, выдыхая во мрак струйку голубого дыма. – Не знаю – просто первое, что пришло мне в голову.
– Он делился с вами своими мыслями?
– О, неоднократно. – Хью устало прикрыл глаза. – Пытался уговорить нас привлечь внимание прессы к своему расследованию. По сути, он считал, что существует тайное общество язычников-друидов, основанное чуть ли не Уинстоном Черчиллем, которого не раз встречали на друидских богослужениях. Что-то наподобие масонской ложи. Они, как кукловоды, крутят этой страной, и каким-то образом твоя сестра то ли примкнула к ним, то ли стала их жертвой. Ему не давало покоя то, что одной из основательниц Гласто являлась Арабелла, внучка Черчилля.
– Но ведь это полный бред? – Я посмотрела сначала на Хью, потом на Марка.
Фронтмен грустно усмехнулся.
– Но как он убил мою сестру? – Вопрос был обращен скорее к Вселенной, чем к моим собеседникам.
Марк облизнул губы:
– Теперь можно только предполагать. Одному Богу известно, что там произошло. – Он бросил на меня быстрый взгляд, – Думаю, несчастный случай. Уверен, он не хотел этого и понял, что натворил, когда было уже слишком поздно. Он никогда бы не стал причинять ей вред намеренно. Он был нежным и ранимым, наш Бен. Его многое огорчало.
– Наверное, посадил ее в свой фургон и увез куда-то. Там ведь до моря недалеко, – предположил Хью.
Послушать Марка, так все они просто ангелы, подумала я.
– Если честно, мы испытали облегчение, когда он свалил из группы, – тихо признался Хьюго, выпустив в ночной воздух струйку дыма.
Он продолжал говорить, но я опять не слушала. Я думала о тебе. Представляла себе твое лицо, зажатое в ладонях убийцы, твои пустые открытые глаза, в которых отражаются мириады звезд и выпуклое ночное небо.
– Он хотел, чтобы я сгорела заживо. – Меня невольно передернуло.
– За минувшие восемь лет он потерял рассудок. Я предупреждал тебя, – по-отцовски увещевал Марк, подливая себе рома.
– А куда делись деньги?
– Деньги? – Бровь Риммера поползла вверх.
– Я рассказал ей про наличные, которые были у Джен, – пояснил Хьюго, поднявшись и направляясь с террасы в дом.
– Так ты про те деньги? Ну не знаю. Он мог похоронить ее с ними. Деньги волновали Бена меньше всего.
Мозг упорно не хотел шевелиться. Мне казалось, я упускаю что-то важное. Коктейль из угарного газа, адреналина, лекарств и алкоголя давал о себе знать. Значит, Бен увез тебя с фестиваля в своем фургоне куда-то в укромное место, и там случилось то, от чего он стал тем, кем стал. Он любил тебя достаточно сильно, чтобы сойти с ума. Там, среди огня, в его глазах сверкало настоящее безумие. Он смотрел на меня, но видел тебя. Он тащил тебя за собой в пекло. Ведь это ведьм сжигают заживо?
– А что в это время делал Крис? – наконец спросила я.
– Крис был со мной, – сухо сказал Марк. – В ту ночь мы долго говорили и решили разойтись.
Мне показалось или Марк был пьян? Его глаза казались остекленевшими.
– Наши новые знаменитые друзья дали нам несколько советов, а он вспылил, заявил, что не намерен подстраиваться, что рок-н-ролл это совсем не то, к чему стремлюсь я, – продолжил он, хотя я вовсе и не просила. – Я совершил глупость, дав ему уйти. Без него все не так. Когда я представлял себе успех, я мечтал разделить его с ним.
Хьюго кашлянул. Он вернулся и стоял у нас за спиной.
– Но какая удача, что у нас есть Хью, – с деланой улыбкой произнес Марк.
