Вздохнув, я убрал водку в холодильник. Странно, но теперь мне совсем не хотелось сидеть одному в квартире. Я позавидовал Кольке – какая всё-таки замечательная у него жена! Понимающая. Вот если бы Вера была такой!
Надев чистую рубашку и джинсы, я вышел прогуляться в светящийся вечерними огнями город, который ещё совсем недавно виделся мне однотонным серым пятном через окно.
Ноги сами привели меня к дому, где жила Вера. Я долго стоял у подъезда, глядя на тёмные окна квартиры на двенадцатом этаже, с ностальгическим трепетом в душе ожидая, что в каком-то из них может загореться свет. Потом побрёл в ближайшее кафе и просидел за столиком с чашкой кофе до самого закрытия.
Я размышлял о том, что всю сознательную жизнь убивал свои чувства, убивал в себе воспоминания, и писать книги начал, наверное, только из-за того, что хотел спрятаться от своего «Я» за чужими образами, казаться кем-то другим, поэтому и не издавался под своим настоящим именем, а взял псевдоним. Но теперь я хотел стать настоящим, вернуть себе своё «Я» и жить настоящей жизнью с радостями и заботами, с настоящей любовью и даже с болью. И только – чтобы всё по-настоящему. Только – чтобы с Верой…
Уже далеко за полночь я вернулся домой.
У меня оставался ещё один день отпуска, и этот день я посвятил приведению себя в порядок. Утром встал в семь часов, принял душ, позавтракал, приготовил брюки и рубашку, в которых пойду завтра на работу. Настроения не было, и все действия совершались под девизом «нужно». Но ведь совершались – и это уже был прогресс. Сегодня я не стал долго сидеть в маминой комнате, лишь мельком заглянув в неё – всё ли там в порядке?
Утренние позывы организма принять «градус на грудь» компенсировались дополнительной чашкой свежесваренного кофе.
Потом я отправился в парикмахерскую, на обратном пути заскочив в магазин за продуктами. На моей банковской карте оставалась ещё кругленькая сумма в рублях от проданных за границей книг, поэтому я решил накупить всего самого вкусного – во второй половине дня у меня в гостях обещала быть Светлана Подружная.
Мне всегда нравилась эта миниатюрная рассудительная женщина – своим спокойствием и умением управляться с большим и излишне горячим мужем. Теперь она пыталась стать для меня спасательным и кругом и лоцманом в неспокойном море человеческих отношений, в котором, по её мнению, я разучился плавать. И сегодня я ждал её.
Светлана позвонила мне на мобильный за десять минут до того, как подняться в квартиру.
Она вошла одна, без сопровождающих, запросто обняв меня на пороге, как старого друга. Странно, жена Подружного была очень привлекательной особой и нравилась мне, но в её присутствии я не чувствовал скованности, как с Верой Орловой. Наверное, оттого, что твёрдо уяснил для себя уже давно: «жена друга – не женщина!». Хотя смотреть на Светлану и говорить с ней мне доставляло удовольствие.
После чашки чая на кухне и разговоров на житейские темы, Светлана достала из сумочки диктофон, положила его на стол и посмотрела на меня:
– Он тебя не смущает?
Я молча покачал головой.
– Тогда начнём?
Я кивнул. Какая-то тёплая аура добра шла от гостьи. В её присутствии мне становилось спокойно. Сейчас я верил её глазам, голосу, повороту головы, тому, как лёгким движением руки она поправляла волосы. Впрочем, так было всегда. Ещё с тех времён, когда Колька познакомил нас в ресторане, представив белокурую, хорошо сложенную девушку своей невестой. Время не сильно изменило Светлану, лишь добавив женственности к её девичьей красоте.
– Почему ты так смотришь? – улыбнулась она.
– Спасибо тебе.
– За что?
– Что пришла, что спасаешь меня от одиночества.
– Спасибо, что слушаешься, – снова улыбнулась она. – Расслабься, Витя. Тебе удобно разговаривать здесь – на кухне?
– Удобно.
– Хорошо. Знаешь, а давай сегодня начнём с того, что ты о чём-нибудь спросишь меня?
– Ао чём я должен спросить?
– Что ты обычно спрашиваешь у женщин?
– У замужних?
– У разных.
– Ты счастлива с мужем?
– Серьёзный вопрос. Я отвечу – да!
– Ты чуть задержалась с ответом. Что-то не так?
– Витя, я всегда должна быть настороже при разговоре с тобой! Нужно помнить, что передо мной – писатель.
– Так что у вас не так? Мы ведь сейчас честны друг перед другом?
Светлана отвела глаза и протяжно вздохнула.
– Если не сильно распространяться… ты же знаешь Колину маму?
– Хорошо знаю. Свекровь – это мать идеального сына, которому ужасно не повезло с женой! У Николая свекровь в квадрате.
– Примерно так. Мне с моим опытом приходится порой не сладко. Во всём остальном пожаловаться не на что. Теперь мой вопрос – у тебя был ещё человек, кроме мамы, с кем ты мог быть искренним?
– Кроме мамы – нет.
– А Коля и Миша?
– Дружба для меня значит много. Но в последнее время мне бывает сложно открывать душу даже им. У мужчин всё лежит на поверхности: сила, уверенность… или отсутствие оных. А писатели держат свой мир в себе и живут там. Внешне мы такие же, как все. А вот внутренний мир у нас вмещает целые вселенные. Обыкновенному человеку это сложно понять. А мама понимала.
– Да, кто бы что ни говорил, мама – единственный человек, который любит по – настоящему, просто за то, что ты есть, и готова пожертвовать всем ради тебя. Говорю так, потому что сама – мать. Но знаешь, есть женщины, которые умеют понимать и принимать внутренний мир творческого человека. Это сложно – не спорю, но некоторые из нас обладают таким талантом.
– Например, ты?
– Возможно. Я иногда жалею, что мой муж не художник, не писатель или музыкант.
– Он слишком прост для тебя?
– Скорее, понятен. – Она смотрела на меня прямо и открыто, также, как говорила. – Скажу честно, Виктор, мне нравится беседовать с тобой. И как ты пишешь – тоже нравится. Некоторые твои вещи я считаю гениальными!
– Спасибо. И мне всегда приятно с тобой разговаривать. А скажи, ты не боишься?
– Мужа?
– Меня не боишься?
– Тебя? Почему мне нужно бояться тебя? – она засмеялась.
– Вдруг однажды поверю твоим словам и не отпущу.
– Витя, Витя! – покачала головой Светлана, вдруг став очень серьёзной. – Как друг я нужна тебе больше. А простой флирт… зачем?
– Действительно, зачем?
– Видишь, ты слишком умён для житейских проблем и разборок. И потом: «жена друга – не женщина!» – кто это сказал двадцать лет назад? – она снова рассмеялась своим красивым смехом. – А если хочешь поговорить о сексе и отношениях, давай поговорим.
– Смелая ты, Светка. Уважаю. Ну, начинай.
Она перестала смеяться, наклонившись ко мне через стол, и произнесла, глядя прямо в глаза:
– Скажи, для тебя секс – удовлетворение потребности, способ снять напряжение или возможность лучше понять своего партнёра? Или, может быть, это способ утвердиться в жизни, или повысить свою самооценку?
– Во всяком случае, не концепция первородного греха, – усмехнулся я.
– Смелее, Гриднев, смелее! – подбодрила она меня улыбкой. – Это природа! Половая любовь и борьба за преобладание наполняют жизнь мужчины смыслом.
– Что ты хочешь? – не выдержал я такой откровенности.
– Витя, впусти меня в свой мир. В мир писателя.
– Для чего? Диссертацию закончить? – Яне отвёл взгляда от её горящих внутренним огнём глаз.
– Там посмотрим. Но мне очень интересно.
– Извини. Нет, – сказал я, помолчав несколько секунд.
– Почему?
– Мой мир – это я сам. Чтобы впустить в него тебя, для этого нам, как минимум, надо захотеть близко узнать друг друга. Николай мой друг, а ты его жена. Значит, ничего не получится.
– Мудрые люди говорят: каждый достоин своего выбора. Но иногда мы не властны в большом. Я хочу что-нибудь изменить в своей жизни. Не всё. Ты меня понимаешь?
Я кивнул.
– Но, чтобы поменять даже малость, – продолжила она, – нужен кто-то, кому бы я могла доверять. Кто-то надёжный. Мы с тобой друзья. Прошу тебя, Витя, откройся и доверься мне! Как женщине, как врачу, как психологу, как другу. Я знаю, что нравлюсь тебе. И ты для меня – хороший вариант: интересен, умён, свободен. А главное – ты друг моего мужа.
– Спасибо, что не сказала «один из подходящих вариантов»! – Теперь мне уже совсем не нравилась Светкина затея. Конечно, Николай далеко не монах в отношениях с женским полом, да и никогда им не был, но наставлять ему «рога» я совсем не собирался. – Мне кажется, что последнее обстоятельство в твоих аргументах как раз исключает всё остальное! – сухо сказал я.
– А теперь послушай меня, Виктор! Сейчас я говорю с тобой как врач, как специалист, слушай меня, Витя! – её голос поменялся, приобретя металлические оттенки. Теперь слова она произносила чётко, разделяя их короткими паузами. – Смотри мне в глаза и слушай! Мы все нуждаемся в понимании и заботе, и находим их в другом человеке, так всегда и происходит… не важно, что твердят о нравственности. Могут быть платонические, а потом и реальные отношения. Нам не обязательно спать друг с другом. Ты просто должен мне доверять, как я доверилась тебе. Я всегда считала, Виктор, что ты способен на большее и достоин большего, чем имеешь. Слушай меня – и ты станешь уверенным в себе, успешным, внутренне сильным мужчиной. Я помогу тебе стать таким. Да, я замужем, поэтому не посягну на твою свободу и независимость. Я буду только помогать тебе, где-то что-то корректировать. Но ты должен меня слушаться! Договорились?
