Глава 20
Ему снился странный сон – Варя, просвеченная солнцем и улыбчивая, с косой и в легком летнем сарафанчике, собралась прыгать с мостика в воду. А там камни.
Он закричал, устремляясь к ней, чтобы успеть перехватить, успеть остановить… и поймал лишь воздух…
Смелков вынырнул из сна, как из воды. Обтер лицо, и обалдело уставился на будильник. Мать! ― выругался, сообразив, что опоздал. Вылетел из – под одеяла и рванул в ванную, на ходу натягивая брюки. С зубной щеткой во рту раскрыл шкаф и вытянул чистую рубашку, ногой отпнув в сторону выпавшую коробку с другой.
Уже на площадке натянул куртку и обшарил карманы. Зубами выхватил сигаретку.
В его распоряжении тридцать минут, и за них он должен добраться с Фонтанки на площадь Александра Невского в самый «разгар» пробок. Ровно в десять встреча с серьезными клиентами, шикарный шанс хорошо подняться и потом год тупо плевать в потолок. Если он сорвет эту сделку, ни Костя ему не простит, ни он сам себе.
― Когда вы меня выпишите? ― спросила Варя Григорьева. Тот кинул ланцет с шариком йода в лоток и навис над девушкой:
– Не рано такие вопросы задавать?
– В самый раз.
– Швы будем снимать в понедельник, вторник. Задайте вопрос снова в четверг, ― поджал губы и вышел в коридор из перевязочной, уступив дело медсестре.
Варя глянула на шов – что ж, еще один рубец прибавился. А кетгут она и сама снимет – не проблема. Но целую неделю лежать – хрен вам.
Надо быстро приходить в норму и устроить Щеглу сатисфакцию, сообразить с работой и сдать гребанную сессию. Как-то отправить отца к его женушке. Хотя самый лучший вариант – встретиться с Щеглом. Тогда решатся все вопросы разом. Возможно. Рано или поздно ее перестанет выносить из всех передряг и она, наконец, получит покой.
― Ааааа!! ― выставил к потолку руки с растопыренными пальцами Костя. И обняв договор, как нотариально заверенное завещание от нарисовавшегося вдруг дядюшки миллиардера, уставился на Смелкова. ― Макс, ты гений! Честно говоря, готов был тебя порвать за опоздание. Но! Ты порвал всех! Ааа! ― взвыл опять и обнял партнера, попытался приподнять, но весовые категории была разными – Делягин явно проигрывал.
Макс улыбнулся и только.
– А он как помороженный! ― возмутился мужчина.
– Ты за двоих прыгаешь.
– Нет, ну ты хотя бы чувствуешь, что совершил прорыв?!
– Я знаю, что с этого момента дела будут идти стабильно и авралы столь часто не будут отрывать меня от личных пристрастий.
– Оп-па, ― притих Делягин и присел на край стола, разглядывая друга. ― Новости на личном фронте? Собрался жениться?
– Нет. Всего лишь коллекционировать кактусы. Говорят, некоторые экземпляры достать очень сложно. Нужно мотаться в Мексику.
– Хохмишь, ― понял тот и вздохнул. ― Непробиваемый.
– Я сегодня уйду пораньше, ― сообщил, не обратив внимания на ремарку.
– Это как? Нет, это с чего вдруг?
– Так, Костя, так, ― хлопнул его по плечу, сгребая бумаги. ― Факир вытащил своего зайца из шляпы, теперь может отдохнуть с чувством исполненного долга. А ты – разгребайся, ― и нырнул за дверь. Закинул бумаги в сейф, прихватил верхнюю одежду и двинул вниз.
Успел съездить за одеждой Вари, выгулять Макса, и проехал в ресторанчик японской кухни, купил роллы с фруктами. Потом в кондитерском на Невском набрал конфет и пирожных.
И уже после обеда ввалился к девушке в палату.
Та удивленно воззрилась на сияющую физиономию Смелкова, что держал баулы в руках, словно прибыл с Московского вокзала.
– Это к чаю, это тоже. Это твои роллы, ― положил пакет с коробкой на колени девушке. ― А это твои вещи, ― поставил пакет у постели рядом с тумбочкой.
– Если угостишь – буду рад. Взял две порции. Сам перекусить не успел, ― кивнул на контейнер из ресторанчика японской кухни, возвращая Варю на землю. Она очнулась и уставилась на бокс. Открыла и подала одну упаковку палочек мужчине.
– Чего такой взъерошенный сегодня?
– Удачный день.
– Здорово, ― глянула и, подцепив палочками ролл, сунула в рот. И даже зажмурилась от удовольствия. ― Класс!
Макс восторга не разделял – ерунда какая-то, но улыбнулся – ей нравится и ладно.
– А это? Кондитерскую ограбил? ― кивнула на пакет с конфетами и коробку с пирожными.
– Уку. Сами отдали, еще улыбнулись и попросили приходить снова, ― с трудом сглотнул ролл.
Варя рассмеялась – прикольный.
– Я думала ты всегда, как помороженный фикус на окне.
– Нет, только в особо морозные дни, ― хмыкнул. ― Как у тебя дела?
– Отлично. Легко преодолеваю местный коридор.
– Прогресс.
– Скоро выпишут.
Смелков замер. Сглотнул и положил палочки на тумбочку.
– Не понял?
– Все отлично – чего держать.
– Варя…
– Только не начинай, ― выставила приборы японской кухни. ― И радуйся – твое дело будет закончено.
– Я радуюсь, ― согласился нехотя, а у самого настроение пропало. ― Ты где учишься?
– В Хот-Неже. На механика ткацких станков, ― выдала без смеха.
– А серьезно?
– А тебе какая разница? ― ощетинилась моментом. ― Я же не спрашиваю, где ты работаешь.
– Я из этого тайны не делаю. Работаю на площади Александра Невского.
Варя хмыкнула:
– Адрес точный. Там фирм и фирмочек, как полыни на полях.
– «Рик-ас».
Девушка моргнула – слышала она об этой «фирмочке». Нифига себе «дядя».
– Бизнес на двоих. Я и мой хороший знакомый.
Варя побледнела – нет, с такими не дружат – от таких подальше держатся. И отодвинула контейнер с роллами, как ящик Пандоры. Аппетит сразу пропал. Экзотическая сладость в горле встала – с трудом проглотила.
Смелков очень успешный мен и просто так рядом с подобранной на улице девчонкой неоднозначной наружности и поведения отираться не будет, время на нее тратить просто так не станет.
– И зачем ты меня дуришь? ― просипела – голос, что-то подсел.
Макс заметил, как она побледнела, напряглась, и в принципе понял, что испугалась, узнав кто он. Глаза у нее удивительные – выразительные.
Глянет и говорить ничего не надо – все в них. И пропадаешь, как тонешь.
И понял, что прошлое ей напомнил, и уже ругал себя, что выложил напрямую. Но слово – не воробей. Да и смысл было скрывать?
– Что тебя так встревожило? Да, у нас приличный бизнес, и что? Это нормально, Варя. И я такой же человек, как ты и другие.
Девушка горло потерла – душно стало. Знала она одного такого «обычного» с приличным бизнесом…
– Ууу… ухо… ди, ― с трудом выговорила. Помутилось в голове на пару секунд. Повело до звона в ушах. И как наяву встала перед лицом физиономия Тома, грозный прищур, презрительная и жесткая гримаса.
И уши ладонями закрыла, чтобы только не слышать, что мужчина скажет.
– Уходи!!
Макс нахмурился. Осторожно положил палочки на тумбочку и встал. Он не хотел уходить, но и оставаться, видя, что нервирует девушку, не мог. Послушался нехотя.
Прошел на крыльцо не одеваясь, закурил, надеясь, что немного и Варя придет в себя, и они снова смогут пообщаться.
Варя упала на постель и не соображая, прикрыла голову подушкой, зашептала, как учили в больнице, как приучил отец, гнать негативные воспоминания, удерживаться наплаву и не тонуть в жути прошлого.
― «Белеет парус одинокий в тумане моря голубом»…
«У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том
И днем и ночью кот ученый, все ходит по цепи кругом»…
Она лежала, закрыв глаза, и упорно декламировала стихи, вслушиваясь лишь в свою речь, представляя лишь то, что говорила. И не заметила, как вернулся Макс, присел перед ней, хмуро рассматривая ее и слушая стихотворный бубнеж.
Ему было больно смотреть на нее, но как помочь – понятия не имел. Единственное – ругал себя, что разговорился. Что теперь – пойти на попятную? Поможет ли?
Макс и предположить не мог такую реакцию и было до тоски жутко. Зажмурился, потирая глаза: болван! Боже, какой ты болван, Смелков! И что теперь делать?
Макс поднялся и снял подушку, откинул в сторону. Варя сжалась, во все глаза с ужасом таращась на него и он отступил, чувствуя как заболело сердце от ее потерянного, загнанного взгляда.
– Послушай меня… Просто выслушай. Я был бомжем. Меня крупно подставили, мама умерла, из родни тетка в Твери – все. В общем, совпало одно к другому – остался без квартиры, друзья кинули. Не думал даже, что подставят и кинут, не подстраховался и остался ни с чем. Год жил, где и как придется. Мне никто не помогал. Потом до тетки добрался… Нашелся лишь один, такой же как я, но в еще худшем положении – парень из Белоруссии. Мы начали подниматься вдвоем, тяжело, но дело пошло. Но лишь в этом году мы расширились – открыли пару филиалов. У нас честный бизнес, Варя.
Он говорил и чувствовал – не то, не слышит, не воспринимает она его.
– Я мог скрывать от тебя, но мы друзья и это было бы нечестно, согласись. Я не понимаю, что зазорного в том, что я не только неплохой программист, но и экономист, что дело пошло и все наладилось. Разве это влияет на человеческие отношения?… Почему ты так смотришь на меня?
