Пекинским разведчикам удалось бы скрыться, не нажми на тревожную кнопку барменша. Пока китаец «подменял» официанта, она помалкивала: мало ли какие причуды у посетителей, щедро дающих чаевые персоналу. Теперь требовалось действовать – убийство не скроешь. Машину задержали на выезде из Москвы, но «сомелье» с документом скрылся. Лиду опознала та же барменша, поскольку девушка и раньше посещала кафе. «АБЦ» прожевал информацию, составил выжимку и выдал рекомендации. Чудов смотрел на переданный адъютантом планшетник и откровенно лыбился.
– Что-то смешное? – поинтересовался № 1 в перерыве заседания.
– Герл-френд нового почетного члена «ЦР» продала датчанину-агенту ЦРУ расписку Керенского о работе на США.
– Ты в своем уме?
– Несомненно. На Ленивке китайская опергруппа убила датчанина и похитила расписку.
– Я тебя предупреждал! Ты должен контролировать обстановку, а рядом с Кремлем убийство во время съезда «ЦР»!
– Поправьте, если путаю, но действия ГБ должны быть нацелены на то, чтобы не допустить дестабилизации обстановки в стране. Единичное убийство – работа для МВД. К тому же китайцы арестованы, а агент ЦРУ ликвидирован не нами. Есть чем поторговаться с Пекином, есть что подбросить в костер американо-китайской «дружбы».
– А расписка? Ведь документ компрометирует Керенского, а теперь и «ЦР»…
– Фальшак. Изготовлен нашими спецами, – Чудов умело оставил за кадром тот факт, что существует и оригинал, хранящийся на объекте «АБЦ»
– Зачем?
– А затем, что Александр Федорович теперь будет выполнять команду «К ноге!» А баба его будет по нитке ходить: статья 276 УК РФ «Шпионаж», от 10 до 20 лет светит.
– Учитель посоветовал?
– Сам допер.
– Ох, ты и жук, Игорь! – Лидер заметно повеселел.
– Дык, служба государева того требует, – скромно ответил Чудов, осознавая, что с трибуны Президент не похвалит гэбистов за нейтрализацию замыслов врага – грязная работа не вписывается в речь о достижениях страны.
Получив сперва прямой втык, затем завуалированную похвалу, он оглянулся и подозвал порученца. «Срочно, «Приму» проинструктировать по истории на Ленивке. Задание следующее….».
Президентский портрет и календарь-раскладушка на стене, полка как с новыми, так и с уже пыльными папками. Несгораемый (теоретически) шкаф с «секреткой», где спрятана и початая бутылка коньяка. Письменный стол, чьи ящики вместили полицейский космос: от обувной щетки до граненых стаканов. За ним сидел крупный мужик – не малорослая деревенщина, сделавшая карьеру в столице, а горожанин хоть и с сероватой мордой, зато сантиметров 180 и килограммов 100. Одет дорого для ментовской зарплаты, скромно для служивого в ЦАО Москвы.
– И чо теперь, дурында питерская? – вопросил задумчиво.
– Дайте телефон, – «ночная бабочка» знала, что с погононосцами следует говорить на «вы», но твердо. – Вы обязаны разрешить мне позвонить.
– И, блин, кого наберешь? – стебался полицейский, без стеснения разглядывая аппетитные формы толи свидетельницы, толи подозреваемой, короче, задержанной. – Нашего президента или американского? Слушай, а лучше позвони в Копенгаген, там, вроде, королева главная.
– Трубку дайте, пожалуйста.
– Ну, на. Только у меня тариф дорогой, должна будешь денег. Ты ж богатая, долларов хоть жопой ешь.
– Договорились, капитан.
Смартфон Керенского долго не отвечал, и Лида почти отчаялась, представляя, как абонент загружен съездовской текучкой. Наконец номер ответил, но голосом ненавистной Маршак.
– Аппарат Александра Федоровича. Представьтесь.
– Это я. Меня забрали в ОВД на Остоженке. Нильса убили.
– Ты?
– Нет-нет! Узкоглазые грохнули в кафе, где мы с ним сидели. Попроси Сашу меня вытащить отсюда, пока не понеслось говно по трубам.
– Посмотрю, что можно сделать. Вечно с тобой проблемы.
Двигаясь к бывшему премьеру Временного, а ныне чуть ли не кандидату в министры действующего правительства, Маршак прикидывала расклады. Конечно, проститутку слить неплохо, но шум пойдет о ее связи с Керенским. Вызволять из обезьянника надо по-любому, лучше без вовлечения Шурика. И тут блямкнул айфон в сумочке: куратор дал вводную и осчастливил заданием. Агентесса «Прима» поняла: шанс! Прямиком направилась, даже забывая покачивать бедрами, к Председателю парламентской фракции «ЦР», окруженному делегатами рангом пониже. «Уделите минутку», – решительно потребовала, не попросила. Опытный Хвостов не выказал удивления, предположив, что наглость ТВ-дивы должна иметь серьезные причины. Еще через несколько минут он взял за локоть свежеиспеченного однопартийца.
– Лидия задержана в связи с убийством датского журналиста. Правовой статус еще не определен, но негативные последствия неизбежны. Завтра СМИ раскопают ее отношения с вами и… Датчашка тоже был близок к вам…
– Боже мой, что же делать? Должен же существовать способ избежать скандала, – забыв о женщине, Александр озаботился собственной судьбой.
– Вообще-то «Цельная Русь» следит за чистотой рядов и не покрывает членов с запятнанной репутацией.
– Что угодно, я отработаю!
– Есть вариант. Но запомните: это – аванс. Руководство партии ожидает от вас беззаветного служения общему делу. Ну, не стану разжевывать. А теперь подойдите к Чудову, переговорите с ним.
– Он пойдет навстречу? – озаботился Керенский.
– Навстречу придется идти вам, Александр Федорович. Шеф ГБ просто постоит на месте и подождет вашего подхода. Воспользуйтесь возможностью, которую дают вам членство в «ЦР» и мое личное расположение.
Президент сделал фотогеничную мину для снимка с делегатками, которые обожали национального Лидера. На периферии поля зрения мелькнула ставшая уже знакомой фигура, семенившая в угол атриума и с каждым шагом как бы теряющая высоту. Закончив фотосессию, пригляделся. Керенский стоял перед Чудовым почти на полусогнутых, словно собака, сомневающаяся: ударят её или дадут кусочек канапе, что шеф ГБ держал в руке. «О, Господи! Я взрастил злого волшебника! – ужаснулся № 1. – Хотя добрый в России не справится по определению. Стальные нервы у Игоря и хватка стальная. Осталось определиться: хорошо это или плохо для страны». Президент чувствовал, что его время уходит, знал, что никуда ему из России не деться, нигде не укрыться от внешних врагов. Удастся ли найти покой от врагов внутренних? Обеспечит ли его Главный Гэбист, въехав Кремль? Или бросит на съедение псам, что пока тявкают из подворотни и точат зубы на будущее. Отбросив гадкие мыслишки, улыбнулся окружающим дамам: «О! Шампанское наливают. Надо спешить!»
Капитан минуты три слушал молча, потом произнес «Есть!» и положил трубку. Оглянулся на президентский портрет, утер губы ладонью и кивнул сам себе кудлатой головой.
– Ты, это, вали по-быстрому. Протокол я уничтожу, а про убийство забудь. В кафе сегодня не заходила, датчанина давно не видела. Пошла-пошла!
– А китаец?
– Какой китаец? У тебя НЕТ знакомых китайцев и незнакомых тоже НЕТ.
– А барменша? Она же дала показания, что видела меня в заведении.
– Ошиблась. Не сегодня то было. И вообще поддает девка втихую или ширяется, память никудышная. Вали уже!
– А деньги, что у меня изъяли?
– Да, деньги, – мент открыл несгораемый шкаф, порылся внутри. – Вот, все сорок тысяч «бакинских», твой мобильник и непонятный гаджет.
– Сорок пять, – поправила сообразительная Лида.
– Точно! Сорок пять, – капитан на глазок разделил пачку, «затерявшуюся» в сейфе. – Пересчитывать будешь?
– Я вам верю, – последовал поспешный ответ.
– Это правильно. Людям надо верить, как без веры жить, – перекрестился полицейский, оборотившись на крохотную икону Николая Чудотворца, что в сейфе упокоилась среди документов. – И, это, на родине не задерживайся. Говорят, на Кипре нынче бархатный сезон. Загранпаспорт-то имеется?
– Имеется, только сынишка в Питере остался, съездить бы за ним, – вопросительно подняла глаза девушка.
– Потом, дорогуша, потом. Тебе подскажут, когда можно ребенка забрать.
– Кто же матери такой совет имеет право дать?
– Кто даст, тот и право имеет. Вали из Рашки сегодня, край – завтра утром.
– Спасибо, большое человеческое спасибо! – не забыла проявить вежливость многоопытная «этуаль». По дороге за загранпаспортом прикидывала: добираться в аэропорт на электричке или на такси. И еще разглядывала алюминиевую коробочку без названия, что нашла в портфеле Нильсе. Там единственная кнопка и два светодиода – красный и зеленый. «Шпионская штучка, наверняка, – предположила. – Может, сгодится для торга с тем, «кто имеет право» выпустить сына из России». Когда лезвие ножа близко к горлу, мозг либо отключается, либо функционирует быстро. В особенности, коли мать думает о единственном чаде, брошенном прежде и желанном теперь.
