– Наташа, открой. Это я.
И тут дверь, как в детективных романах, открылась сама. Замок был грубо сорван и валялся на полу. В комнате царил полный разгром. Постель Наташи была смята и брошена на пол.
Виноградов предположил самое худшее. Он подошёл к телефону и набрал номер милиции.
– Районное отделение милиции, вас слушают.
– Я говорю из гостиницы «Центральная». Исчезла девушка, приезжайте скорее.
– Кто говорит?
– Александр Виноградов.
– Ваш номер?
– 4-34-46, – он заметно волновался.
– Номер комнаты, а не телефона.
– Комната пятьдесят шестая, на пятом этаже.
– Ждите, выезжаем, – и в трубке раздались короткие гудки.
Не дожидаясь милиции, Виноградов бросился в свою комнату, разбудил Виктора, коротко разъяснил ему ситуацию и велел поднять операторскую группу. Затем позвонил директору фильма и поставил его в известность о том, что похищена актриса Наталья Васильева.
– Милицию вызвал? – спросил Семёнов.
– Вызвал, сейчас приедут.
Вернувшись в комнату Наташи, он увидел Таню Переверзеву. Когда она узнала о случившемся, то откровенно разрыдалась.
– Если бы я ночевала в номере, то ничего бы не случилось, – размазывая по лицу слёзы, проговорила она.
– А где ты была? – серьёзно спросил Виноградов.
– Ночевала у родственников, которые приехали отдыхать в Керчь. Мама посылку мне передала.
– Понятно.
Через двадцать минут, когда у номера пятьдесят шесть собралась изрядная толпа, приехали сотрудники милиции. Расспросив Виноградова и оценив ситуацию, моложавый капитан Воронцов сказал:
– Мне знакомы эти люди, они не первый раз совершают преступления, но к сожалению, ещё ни разу не попадались с поличным, – он одёрнул форму, поправил пистолет и скомандовал:
– Сержант Мохов и младший сержант Тимохин за мной!
– Секунду, – остановил его Виноградов. – Наташа Васильева член нашей группы и то, что случилось, касается, прежде всего, нас. Разрешите, мы с вами, машина у нас есть.
– Граждане, каждый должен заниматься своим делом, – капитан был строг. Ловить преступников это наша задача, – и тут же, обращаясь к своим подчинённым, добавил: – Мохов, вызовите по рации оперативную группу.
Как только сотрудники милиции ушли, Виноградов обратился к своим ребятам:
– Парни, Наташа Васильева сейчас в опасности и мы должны ей помочь. Все за мной в машину! – и он, не дожидаясь лифта, бросился вниз по лестнице.
Вся группа гурьбой рванулась за ним.
Они уже сели в машину и Виноградов завёл мотор, но тут дверь распахнулась и осветитель Смирнов закричал:
– Вы куда? Бить бандитов? Я с вами! – это было сказано таким решительным тоном, что возразить ему было невозможно.
Впереди виднелась милицейская машина и Виноградов, набрав скорость устремился за ней. Они мчались по каким-то кривым переулкам, но вот машины вырвались за город и на шоссе их догнал джип с ОМОНом.
Дорога поднималась круто в гору, а справа внизу блестело море, переливаясь белыми барашками волн. Солнце поднялось уже довольно высоко, осветив тёмные вершины гор. Сорок минут спустя, в небольшой рощице слева от дороги, показался двухэтажный дом. Милицейские машины остановились метрах в ста от него, за густым частоколом зелёных деревьев. Бойцы ОМОНа рассредоточились и стали цепью окружать дом.
* * *
На втором этаже рыбацкой гостиницы собрались за столом Петька Клыч Пёстрый и Хрящ. Время было раннее и поэтому на столе было выставлено только пиво, колбаса и сыр.
– Актрису из комнаты ночью увели, – докладывал Хрящ, держа стакан пива в руке.
– Кто? – сурово спросил Клыч.
– Пацаны передали, что кавказцы.
– Девка была наша, мы под неё планы строили, а её из под носа увели, Клыч закипал всё больше.
– Рога им давно пообломать надо, – уверенно заявил Пёстрый.
– Сами не потянем, надо братву звать, – Хрящ поставил пустой стакан на стол. – И с ментами надо договариваться, они в такой ситуации сидеть сложа руки не будут.
– Ментов я беру на себя, у меня с ними давние связи, а с братвой пускай Пёстрый состыкуется, – Клыч резко встал из-за стола, так что даже закачались пивные бутылки. – Если на мои бабки кто-то позариться, то я готов пришибить кого угодно, а не только кавказцев.
* * *
Вот уже несколько часов бандиты издевались над Наташей. Она стояла в углу комнаты, прикованная за ногу к батарее отопления и стыдливо прикрывала руками, разорванную ночную рубашку. Расправой руководил толстый, усатый парень с золотыми зубами.
– Если через минуту ты не разденешься и не станешь в позу, то мы поможем тебе в этом.
– Нет, этого не будет, хоть убейте! – сказала Наташа, отступая к окну.
– Шамиль, действуй! – приказал толстый и молодой, сухощавый парень, подошёл к девушке, вывернул ей руку и рванул рубашку.
– А-а-а! – громко закричала Наташа, закрывая рукой обнажённую грудь.
– На кровать её, – приказал толстый. – Ногу отстегнуть не забудьте, – ухмыльнулся он.
Шамиль нагнулся к батарее и стал развязывать шнур, которым была привязана пленница. Наташа что есть силы ударила его ногой.
– А-а-а! – взвыл бандит, прикрывая рукой окровавленное лицо.
– Бей её! – скомандовал толстый и страшные удары посыпались на девушку.
Особенно усердствовал Шамиль, из носа которого продолжала течь кровь.
– Личико ей поберегите, – скверно улыбнулся толстый. – Оно нам ещё пригодится для фотографий.
Всю в кровоподтёках актрису отволокли на кровать и привязали за руки.
– Ноги ей тоже привязать надо, а то лягаться будет, – убеждённо сказал Шамиль, трогая рукой распухший нос.
– Ничего, с её ногами я как-нибудь справлюсь, – расстегивая штаны, проговорил толстый и неуклюже зашагал к кровати.
– Подожди, Марат, – обратился к нему коренастый, средних лет крепыш, который до сих пор не принимал участия в расправе. – Дай я сперва пару фоток сделаю, а то после тебя уже и снимать будет нечего.
– Отстань, фотограф, девку сначала трахнуть надо, чтобы покладистой была, а уж порно снять мы всегда успеем.
Наташа с ужасом смотрела на толстого бандита, который со спущенными штанами шёл к кровати.
– Ты не прав, Марат, – фотограф попытался преградить ему дорогу.
– Давай я сниму кралю до тебя и после. Сравнить можно будет.
– Уйди, дорогой. Я хочу эту женщину, – толстый оттолкнул фотографа и подошёл к кровати, на которой, поджав под себя ноги, лежала Наташа.
– Нет, нет! – в ужасе закричала она, но толстый пёр вперёд как танк.
Он влез на кровать и попытался раздвинуть её ноги, но девушка разогнувшись, что есть силы ударила его ногами в живот.
– А-а-а-а, – хватая открытым ртом воздух, с выпученными глазами, толстый как мешок упал на Наташу, накрыв её своим стокилограммовым телом.
Шамиль и фотограф, наблюдавшие эту сцену, кинулись помогать своему товарищу, но поднять толстого им было не просто. Кое как они сволокли его с кровати и усадили на стул.
– Убейте её, – прохрипел толстый, пытаясь восстановить дыхание. – Я эту суку в гробу видал.
– Ага, в белых тапочках, – иронично поддел его фотограф. – А за испорченную натуру кто платить будет?
Ответить толстый не успел, так как в комнате резко зазвонил телефон. Шамиль подошёл к столу и взял трубку.
– Алло.
– Слушай, ты, гнида базарная, мне подсказали, что ты наш товар умыкнул.
– Кто говорит?
– Петька Клыч. Слыхал небось?
– Какой товар? Чего понт гонишь?
– Артистку ночью из гостиницы взяли? – и не услышав ответ, Клыч подтвердил. – Можешь не отвечать, знаю, что да.
– Так вот, эта девочка наша, как товар подтверждённая. Уже и деньги за неё обещаны. Хочу предупредить, и толстому это передай, – голос Клыча стал суровым, – что если товар попортите, то мы должок на вас повесим и счётчик включим сразу же.
Отдавать придётся с процентами. Ясно?
– Ясно, – глухо сказал Шамиль, – но ты, козёл, за базар ещё ответишь!
– А за козла я тебя из под земли достану и ты ещё сто раз пожалеешь, что меня так назвал, – Клыч положил трубку.
– Кто там и что надо? – потирая живот спросил толстый.
– Пацаны местные, – криво усмехнувшись, ответил Шамиль. – Предъяву на артистку выставили. Грозят счётчик включить.
– Пусть грозят, – сказал толстый поднимаясь, – но я эту сучку сейчас выбу.
Раздался звон разбитого стекла и в комнату влетел булыжник.
Послышался громкий щелчок и голос, усиленный мегафоном, произнёс:
– Внимание! Дом окружён ОМОНОм, сопротивление бесполезно, прошу освободить заложницу, открыть дверь и выходить по одному.
В комнате началась паника: толстый лихорадочно застёгивал штаны, фотограф забрасывал в сумку аппаратуру и только Шамиль осторожно подошёл к окну, приоткрыл штору и, выхватив пистолет, начал беспорядочно стрелять.
– Идиот, – заорал толстый, – они же нас всех перебьют!
И как бы в подтверждение его слов, грохот и треск автоматных очередей накрыл дом. Посыпались разбитые стёкла, тонко завизжали рикошетя пули, а с потолка и стен посыпались куски штукатурки. Все, как по команде, упали на пол. Толстый быстро пополз к двери и на ходу закричал:
