– Бах-бах! – дважды неумело нажала на курок женщина.
– Бум-бум! – умело отстрелялся «двоечкой» Спортивный «Дзержинец».
На земле раненый Ильич и убитая террористка. Вокруг сотрудники СО и партдружинники. Вой толпы. Броуновское движение индивидов: испуганных – прочь от эпицентра, а любопытных – к эпицентру. Товарищ Дю укрылся в бронированном авто и приказал шоферу: «Гони!» Вальяжный держал на ладонях голову Ленина, чуть наклонив вбок, чтобы язык не перекрывал дыхательные пути. Спортивный осмотрел раны, зажал пальцем ту, что кровоточит сильнее. Носилки и фельдшер из заводского травмопункта, сирена «скорой», бешеная езда по встречке в объезд пробок. Скучное реанимационное отделение, дежурные фразы врачей. И ожидание – долгое и мучительное, особенно для молодого командира группы СО: «Что я сделал неправильно? Откуда бабища взялась? Как отреагирует начальство?» Вальяжный влился в просиженное кресло возле дверей операционной и почти не двигался, только языком нервно двигал зубной протез: «Суки-монархисты!» Наконец, достал мобильник, передал Спортивному.
– На, позвони, Марии.
– А чего я? Сам звони. Твой косяк – ты ближе стоял к сумасшедшей, мог бы упредить.
Мужчины смотрели друг на друга – секунду, другую, уже поняв, что дружба закончилась, что вместе им отныне не работать. Молодой отвел взгляд, старший набрал номер.
Покушение на Ленина стало новостью дня. Кому-то принесло горе, кому-то подарило радость. А операторам мобильной связи – дополнительный бизнес: в тревожные часы люди чаще пользуются телефоном. Куда ж без него? На душе у Чудова бушевал шторм, но рука бережно опустила миниатюрный терминал спецсвязи в нагрудный карман. Хотелось метнуть его через салон служебной машины, только это не поможет. Помочь может холодный, рассудочный подход к ЧП: из теракта, способного взорвать обстановку, требовалось извлечь нечто позитивное для операции «Шулер». На первый, второй, третий и прочие взгляды дело обстояло паршиво. Что ж! Учитель умер, равных ему советчиков нет, и всё же в «АБЦ» водились светлые головы. Оставалось немного подождать и оценить силу света, исходящего от них. До прибытия шефа на засекреченный объект у них есть полчаса.
Ноябрь в столице. Снег выпадал, исчезал, снова покрывал землю и вновь таял. Осень оттягивала исход с земли русской. Нефтяники на северных приисках давно проклинали морозы, отпускники в Сочи прогуливались под пальмами, а москвичи месили грязную снегокашу. Москва решала всё в стране, даже официальное наступление зимы. За пределами мегаполиса ситуация выглядела более определенной: ночью на поля лег тоненький покров, забелил пейзаж. При внимательном рассмотрении, а Чудов разучился даже в окно смотреть по-другому, однозначное впечатление не складывалось: лес в отдалении от шоссе стоял темный, без снежных шапок.
За минувшие месяцы не стало ясным и положение в стране. «АБЦ» рапортовал об поляризации сил и настроений. «ЦР» по-прежнему оставалась доминирующей партии власти – на прошедших выборах она формально сохранила большинство в Думе. Достигнутый успех во многом объяснялся личным феноменом Керенского, сумевшего привлечь голоса либеральной публики, особенно молодой. Несмотря на противодействие СМИ сохранили свою фракцию большевики, а их политическая программа выглядела привлекательнее, чем жеваные сопли конкурентов. Последнее – заслуга Ленина, подарившего потрясающий анализ и прогноз в статье «Виртуальная экономика в цифровом мире». «Короли» глобального бизнеса – американские монополии в области высоких технологий – предстали буквально голыми. Лишились «нового королевского платья» и те коллаборационисты в России, что пели песни о свободном рынке и о ненужности госрегулирования. «Национальный центр изучения общественного мнения» пугал грядущими катаклизмами: отсутствие политического консенсуса о путях развития чревато масштабными социальными потрясениями. России нужна свежая парадигма, родить которую никак не удавалось ни обществу в целом, ни его выдающимся умам. Президент переживал, хотя виду не подавал и требовал сохранять стабильность, пытался управлять кораблем без компаса и надежной команды. «Не давай никому раскачивать лодку, Игорь», – как мантру, повторял в беседах. Чудов и не собирался раскачивать – собирался перевернуть. Кто выплывет, тот выплывет, кстати и дерьмо будет унесено течением, желательно подальше. Требовалось определить, кто не должен выплыть ни при каких обстоятельствах. И здесь приходилось доверять коллективному разуму аналитиков.
«АБЦ»
«Основные силы влияния можно условно разделить на три группировки:
1. «ЛИБЕРАЛЫ» (деятели ельцинского периода и олигархи первой волны) фактически контролируют экономическую политику страны, поддерживаются мировой финансовой элитой.
2. «СИЛОВИКИ» (верхушка ряда ведомств и олигархи второй волны) стараются вытеснить первую группу при помощи жестких методов, вплоть до установления в перспективе диктатуры.
3. «РЕГИОНАЛЫ» (областные и республиканские руководители) ныне не выступают за раздел страны, а борются за сохранение доступа к бюджетным ресурсам и своего особого статуса.»
Чудов вновь выглянул из машины: ближе к Барвихе покров посерел, обещая возле МКАДа вовсе исчезнуть, вновь перечеркнув шансы на нормальную зиму. А она требовалась не только в природе, но и в политике. Лидер уже исчерпал возможность контригры, используя «либералов» и «силовиков» друг против друга, применяя «регионалов» в качестве балансира. Самое время опереться на законные парламентские партии, чьи представители входят и в первую, и во вторую группировку, и в третью. Включить, наконец, реальный политический процесс вместо аппаратных интриг и коррупционных схем. Но Президент не решителен, не готов, не способен начать выстраивать социалистическое управление. Госаппарат погряз в непотизме. Значит, Лидера надо подтолкнуть. Он может и упасть, но это – его беда, которая не должна стать катастрофой для общества. Долг перед страной – не просто слова присяги для бывшего разведчика и нынешнего гэбиста. Это – главная и финальная миссия, куда бы она его не привела – в кабинет Кремля или в камеру Лефортово. Неплохо, что № 1 велел написать рапорт об отставке – теперь руки развязаны. Приближавшаяся развязка стала неминуемой.
«АБЦ»
«В случае контролируемого распада трех группировок возможно и вероятно оформление двух блоков – «либералов-патриотов» и «социалистов-рыночников» – за счет основных политических сил, представленных в Думе и Сенате. Необходимо выполнение следующих условий: а) ограничение и пресечение противоправной деятельности ныне существующих группировок; б) лишение их наиболее одиозных лидеров.
Целями оформление союза обоих блоков являются:
– строительство национальной экономики рыночного типа с ясными социальными ориентирами и с активным госрегулированием;
– проведения независимой внешней и внутренней политики;
– защита суверенитета от любых посягательств в военной и экономической сферах, включая меры по решительному противодействию антироссийским санкциям.»
С дороги показалось, что у виллы съехала крыша – снег зацепился только на северном скате. Владелец Агрохолдинга выскочил из-за позднего завтрака полуодетый: лично встретить высокого гостя. Это через неделю-другую, когда Президент подпишет рапорт Чудова и определится с кандидатурой нового Главного Гэбиста, мыши перестанут бояться нынешнего кота. Пока опасаются.
– Добрый день, – поздоровался Игорь. – Уделите несколько минут?
– С превеликим удовольствием.
Разговор о китайском бизнес-проекте был краток – слишком глубоко собеседники знали тему. В конце Кораблев сиял как, новенькая монета, номинированная сразу в долларах, юанях и рублях. Чудов опустил взгляд на часы: до предсказанного «АБЦ» появления следующего персонажа осталось время на чашку кофе итальянской прожарки и комплимент на сей счет.
– Lavazza? Мой любимый сорт.
– Точно, Qualita Pro, – удивилась/обрадовалась хозяйка, которая так и не сумела заставить мужа запомнить марку. – Ценник заоблачный, вкус райский.
– Ты бы шла к себе, милая. Сейчас товарищ Дю подъедет, – встрял Кораблев.
– Неужели? – «удивился» Игорь. – Что ж, дождусь, а то неловко получится.
ГлавБольшевик испускал «лучи смерти», очевидно, дела партийные в энный раз испортили настроение. «Кофеи гоняете!» – громко наехал, едва войдя в холл. Хозяин виллы поспешил – шепотом – ввести его в курс событий, и в гостиную вошел человек, в помятом костюме, но с отглаженной улыбкой. Широко расставленными ногами переступал столь осторожно, будто крался или боялся вляпаться в какашки на наборном паркете из твердых пород тропического леса.
