– А шо начнётся, Пантелеич? – тревожно смотрел на него Вовка Горбунов.
– Скоро узнаем, – пожал плечами председатель, – нутром чую… Пойду-ка я, пожалуй, в сельсовет…
Четыре вертолёта появились на подступах к Стрелковому ровно в 13:30. Два транспортника Ми-8 зависли в километрах пяти от южной окраины села, у газораспределительной станции. Два боевых «крокодила» Ми-24 на бреющем полёте проутюжили вдоль села и, вернувшись обратно, заняли позиции по бокам над транспортными вертолётами, прикрывая высадку десанта.
Ми-8 опустились и зависли метрах в десяти над землёй, вниз полетели тросы, и один за другим бойцы в зелёной камуфлированной форме без опознавательных знаков различия, заскользили вниз, ловко кувыркаясь по приземлению, и занимая огневую позицию.
После того, как десантирование закончилось, транспортные вертолёты тут же ушли в сторону моря, боевые «крокодилы», набрав высоту, стали кружить над Стрелковым, а на земле, ощетинившись стволами, остались четыре десятка десантников. Одно отделение с пулемётом тут же выдвинулось в сторону Стрелкового, перекрывая дорогу, остальные десантники рассредоточились вокруг, подбираясь к газораспределительной станции.
Когда первый вертолёт прогрохотал над Стрелковым, Иван Пантелеевич с Вовкой выскочили из сельсовета и долго стояли посреди улицы, задрав голову, разглядывая, как носится над селом камуфлированно-бронированная громадина.
– Ну, вот, и дождались, Володя, – козырьком сложив руку у глаз, дед Иван следил за боевой машиной, – говорил тебе: «Иди домой», не захотел. Теперь, вот, со мной пойдёшь сдаваться…
– Пойдёшь-то, что молчишь? – переспросил председатель.
– Конечно, пойду! – Вскинулся Вовка. – Русские своих… – привычно начал, было, он, но тут же осёкся: на фоне боевых вертолётов присказка звучала более чем двусмысленно.
Вовка немного помолчал и спросил:
– А кому, сдаваться-то будем, Пантелеич?
Председатель покосился на него и невольно усмехнулся:
– Да, вот, русским и сдадимся, кому ж ещё… Русские – русским… – тихо хмыкнул дед Иван, – эт надо ж как закрутило-то… – председатель замолчал, провожая взглядом возвращающийся обратно вертолёт.
– Страшновато, что-то, – признался Вовка. – А давай, я Ваньку, братана, кликну, а? Втроём, как-то сподручнее будет, да и Ванька наш – военный, всё спокойнее.
– Зови, – согласился дед Иван.
…Председательский «уазик» остановили у заброшенных домиков пансионата «Юнат» на полпути к газораспределительной станции. Вооружённый автоматом военный, в бронежилете поверх зелёной камуфлированной формы без всяких знаков отличия, властным жестом остановил автомобиль. Справа от дороги, в створе окон заброшенного дома, тут же проявились автоматчики. Слева, за бетонными блоками фундамента давно разобранной селянами фермы, Горбунов-средний опытным взглядом выхватил пулемётное гнездо.
– Грамотно работают, черти, – крякнул он, открывая, вслед за председателем, свою дверь машины. – И спецуха какая интересная: шлем, маска, наколенники, броник… в наше время даже в Афгане такой не было… – бормотал отставной старший прапорщик, выбираясь из «уазика».
– Вань, а это кто? – вслед за ним лез из машины Вовка Горбунов.
– Ну, ты-то дурака, брат, не валяй, – Горбунов-средний даже удивлённо обернулся, – кто ж ещё тут может десант с вертолёта высаживать? И, вообще, помолчи пока.
– Ну, да – ну, да, – как бы оправдываясь, закивал Горбунов-младший, с опаской разглядывая десантников. – Зелёные человечки… ну, да… Вань, это ж те, которые вежливые? – не сдержавшись, громким шёпотом спросил Вовка, у которого любопытство всегда брало верх над любым страхом.
– Вот, сейчас и узнаешь, – неодобрительно покосился на него брат.
Народная молва уже давно носила по Стрелковому байки про вежливых «зелёных человечков», наводнивших, якобы, весь Крым. Но, правда это или нет, точно в Стрелковом никто не знал, ибо своими глазами «вежливых людей5» никто из селян пока не видел. Вот и увидели.
– Стоять! Проезда нет! Кто такие?! – гаркнул десантник, не сводя с них оружия.
– Ты б, сынок, автомат-то на людей не направлял бы, – мирно попросил дед Иван, выступая вперёд. – Люди всё ж таки… Сельский глава я, – представился он, – председатель сельсовета Пономарь. А вы кто будете?
Словно и не задавал он этого вопроса, десантник и ухом не повёл.
– Служебные документы предъявите! – всё также категорично потребовал он и не думая отводить оружия. С двух сторон дороги приближались, держа селян на прицеле, ещё двое автоматчиков.
– Сынок, это ж деревня, меня на Стрелке все знают, я тут удостоверение с собой не ношу.
– Ребят, вы это… Ну, вы, что? – включился в разговор Горбунов-средний. – Это ж председатель наш Понома…
– Всё ясно, отставить! Сам кто такой?! – бесцеремонно на полуслове перебил его десантник.
– Военный пенсионер, прапорщик ВВС в отставке Горбунов. В Амдерме служил, в Ростове, в Западной группе войск в Германии, службу в Крыму закончил, уже после развала Союза, – торопливо стал рассказывать он. Хотел ещё что-то добавить, но десантник снова, довольно грубо, гаркнул:
– Всё ясно, отставить! Куда следуете?!
– Ну, ни хера себе, вежливые люди! – Вовка Горбунов, который всё это время помалкивал в сторонке, неожиданно для всех, да и, пожалуй, для себя самого, так громко возмутился, что все обернулись на него.
Ну, так сызмальства повелось у братьев Горбуновых, всегда эта троица, недолго думая, вписывалась друг за друга. Вот и сейчас Горбунов-младший не думал. Ни о натянувшейся в звенящую струну тревожной ситуации, ни об автоматах, инстинктивно перенацеленных на него, он просто обиделся за брата. И как-то грубо-незамысловато, но по-человечески очень правильно и искренне у него это вышло, что бесцеремонный десантник расхохотался и опустил оружие:
– Всё ясно. Не, мужики, мы, правда, вежливые, – смеялся он, словно Вовка какой-то пароль произнёс, и моментально стал своим. Видимо, это был офицер, потому что по его знаку опустили оружие и двое других подошедших десантников.
Бесцеремонный, будем называть его так, потому что он не представился, доложил по рации о делегации местных жителей, получил «добро», и попросил председателя развернуть машину поперёк дороги: «На время. Пока мы с вами к командиру сходим». После чего лично проводил Пономаря и братьев Горбуновых к газораспределительной станции, недалеко от которой одиноко стоял пустой военный автобус.
– Братан у нас там! – Вовка с Ванькой сразу рванули внутрь станции, и Бесцеремонный снова жестом остановил десантника на входе, который попытался, было, перегородить им путь.
– Свои мужики, пусть идут… – у него на воротнике тихо забулькала рация, он что-то ответил, и повернулся к Пономарю. – Подождём здесь. Командир обход территории делает. Сейчас вернётся.
Совсем скоро со стороны моря к ним подошла группа военных всё в той же зелёной форме без опознавательных знаков. Старший, он единственный был без маски на лице, первым протянул руку Пономарю и представился:
– Сергей Сергеевич, – фамилии и звания не назвал, но проявил осведомлённость: – Вы, вероятно, Пономарь Иван Пантелеевич, председатель сельсовета?
– Всё верно, – не удивился председатель, – Пономарь.
– А мы и к вам собирались наведаться, – командир десантников хоть и улыбался, но в то же время цепко всматривался в сельского главу. – Но вы, вот, сами приехали. Это хорошо.
– Вам не о чем беспокоиться, – опередил он вопрос председателя. – Станция теперь под нашей охраной. Ну, во избежание всяких глупостей. Была попытка отключения газа в Крым. Но вы же понимаете, Иван Пантелеевич, нельзя оставить два миллиона крымчан без газа, правильно? – улыбался Сергей Сергеевич, и, не дожидаясь ответа, сказал, наконец, что больше всего интересовало председателя.
– Все ваши люди абсолютно свободны, находятся на своих рабочих местах. Чужаков, правда, пришлось нейтрализовать, – командир «вежливых людей» кивнул в сторону военного автобуса с тёмно-синим мальтийским крестом – знаком СБУ – на борту, в центре которого желтел украинский трезубец, – а так всё нормально. Пройдёмте, посмотрим, – предложил он.
Операторы на газораспределительной станции, в большинстве своём, являлись жителями Стрелкового. Ну, так издавна повелось: до ближайшего крымского сельца Соляное, к югу по Арабатской стрелке, больше восьмидесяти километров по «гребёнке», а до крупной Каменки так и все сто. Не наездишься. Потому персонал всегда набирали в Стрелковом.
Старшим субботней смены был Славка Горбунов. Когда Пономарь с командиром десантников шли по коридору в операторскую, Горбунов-старший вполголоса дорассказывал братьям о случившемся:
