– Как кого? – полностью потерялся кот.
– Как агентов влияния, ну, как меня старый шакал юзает…
Кот тряхнул головой, как кабан, ударился о дерево и, что-то сообразив, сразу задал вопрос, не дав глазастой возможности начать рассусоливать вовсю:
– А как тебя старый шакал юзает?
– Да просто, вот, например: надо ему кого-то на ноль умножить – он сразу ко мне.
– И?
– А за кого меня зверье лесное почитает?
– За кого?
– А зверье лесное уверено, что я – революционерка и скандалистка, и что правду-матку режу почем зря и невзирая на морды тех, против кого эту самую матку и режу… Так?
– Ну, так, – согласился кот. – А на самом деле?
– А на самом деле – мы со старым шакалом давно договорились: я появляюсь редко, но ярко, появившись, гоню не только на его жертв, но и на сладкую парочку. В лесу привыкли, что я гоню на этих полумедведей, поэтому давно воспринимают мой треп, как звуковой фон. А вот когда я гоню на новых персонажей – это становится интересно, особенно для каркающих лгуний, и они тут же делают из мухи слона, а из обычного звериного пука – целую кучу экскрементов… Так понятно?
– Так – понятно. А чего ты с шакалом-то снюхалась?
– Так я тоже, как и ты, всю свою сознательную жизнь под пернатую только косила, а мамка-то моя сукой шакальей была, стало быть – и старый шакал, и ты, и я – все мы одной породы, дрыном нам по горбу…
Котяра задумался, походил взад-вперед, открыл пасть, закрыл, еще немного походил и выдал:
– Ах ты, лживая рожа!.. Я тебе все, как перед Львом, рассказал, поверил тебе, заразе, а ты, значит – на старого шакала ишачишь?!
– Да ни на кого я не ишачу… Я ведь его, на самом деле, терпеть ненавижу… Но пока эта скотина выполняет взятые обязательства – мне, с одной стороны, выгоден этот союз, а с другой – предъявить-то ему нечего… Шишки меня особо не интересуют, а болото – это, конечно же, совсем другое дело. Вот кознеплет и отдал его мне, а чтобы сюда посторонние не сновали – откомандировал в помощь соловья-разбойника да слух об ужасах болотных распустил. Это чучело свистит, зверье забыло сюда дорогу, а забредший – с перепугу потом такие небылицы рассказывает, что никакая живность, хоть немного находящаяся в своем уме, в этом направлении даже думать не станет.
– По-нят-но, – по слогам произнес кот. – Ваша взяла: я, как последний придурок, добровольно слил тебе все, что понавыдумывал.
– Ой-ой-ой, сейчас разрыдаюсь, – язвила сова. – Ну, чего гриву повесил? Небось уже подумываешь, как бы кабанов позвать да птичку придушить, пока информацию не выболтала?.. Расслабься, ничего я старому шакалу не сдам.
– Почему?
– Ну, хотя бы потому, что я собственными ушами слышала, как кознеплет меня уродиной называл. Он хоть и хитрый, но глупый – забыл, что мы, совы, имеем очень хороший слух.
– И?
– Он своим полумедведям обо мне плохо говорил, думая, что я не услышу. А я услышала.
– Только поэтому ты ему ничего не скажешь?
– Не только. Так уж вышло, что в последнее время один ты согласился, что я умница и красавица. И хоть я собственное отражение в водице неоднократно наблюдала, и слышу негативные отзывы окружающих, а все равно – приятно.
Недоверие было написано на вытянутой кошачьей морде, и оно не осталось незамеченным совой.
– Говорю тебе – не боись, я пернатая правильная. Сказала – не боись, значит, не боись. Ну, сам посуди: стала бы я свои секреты открывать, если бы хотела вложить всю вашу гоп-компанию старому шакалу?
– Логично, – немного подумав, ответил кот.
– Вот видишь! Приятно иметь дело с логически мыслящей скотиной.
– Аналогично, – согласился полосатый.
– Я даже помогу вам.
– Чем?
– Старый шакал время от времени прибегает к моей помощи… Если проблема для него нарисуется серьезная – я там буду по-любому. Ваша задача – создать проблему, а моя – помочь ему убедиться в том, в чем пытаетесь убедить его вы.
– Это действительно ты здорово придумала – согласился кот. – Уважаю… Спасибо.
– Пока – не за что. Слышь, полосатый, – заговорщически обратилась к котяре сова, – может, сожрем чего, или нюхнем? А? Ты как?
– Почему бы и нет? – сказал кот скорее для протокола – желания употреблять отраву у него не возникло.
– Отлично! – взвизгнула сова. – Так жрем, нюхаем или лакаем?
– Давай, лучше нажремся чего-нибудь, или налижемся.
– А давай – и нажремся, и налакаемся?
– А и давай, – обреченно согласился усатый.
Сова с прытью молодой лани метнулась в кусты и спустя десять минут появилась с другой стороны с дурью. По всему было видно, что пернатая по пути успела откушать или отхлебнуть из ценной ноши. Сожрав по маленькому мухомору и лакнув забродившего медку, компаньоны ожидали начала процесса телепортации в иное измерение. Спустя пять минут сова таки переместилась в нирвану, оставив на поляне обмякшее, дурно пахнущее и пожеванное тело в перьях. Котяра все еще пребывал в адеквате. Складывалось впечатление, что дурь его не взяла. Еще спустя десять минут появились кабаны и, увидев бездыханное тело пучеглазой, хором спросили:
– Шо? Опять?
– Угу.
– Не уследил, – сказал предводитель. – Эх, надо было с тобой остаться. Неужели нельзя было остановить эту животную?
– Можно было.
– А почему не остановил?
– А мы вместе банковали.
– Тогда почему ты до сих пор здесь? – спросил котячий друзяка.
– Так получилось.
– Как – так получилось? Да эту тумбу чтобы вырубить – ведро отравы надобно, а тебе-то и трех капель достаточно.
– В этом ты прав, я даже спорить не буду, но: во-первых, я только вид делал, что употреблял: мед лакал, но не глотал, мухоморы жевал – и выплевывал; а во-вторых – не обижай мою подругу. Понятно?
– Нет, – сразу ответил котячий друзяка. – То есть, почему ты не в отключке – понятно. А насчет подружки – объяснись.
– Не сейчас, – сказал кот, грохнулся, как мешок с картошкой, и уснул.
Кабаны с немым вопросом в глазах переглянулись, пожали плечами и, взяв убитого дурью товарища, оттащили его под огромный дуб, где и сами разместились на ночлег. Скорее всего, какая-то часть отравы все-таки попала в организм мяукающего существа и овладела ним.
Проспавшись, наша троица подкрепилась и двинула в обратный путь. Описанное место путники покидали, оставив тело совы, по-прежнему пребывающей в другом измерении.
С к а з о ч н и к: Вот и лес у зверей есть, и луг, и болото, и за всю эту красоту не надо платить ровным счетом ничего – Лев подарил все это зверью абсолютно бесплатно. Казалось бы: чего еще надо? Живи и радуйся… Ан нет…
Вернувшись на поляну, троица была приятно удивлена теплым приемом, устроенным им чужелесными зверенышами и молодыми кабанами, с которыми те успели подружиться. Оставшись без средств к существованию, наши звереныши нашли способ прокормиться: они не стали уподобляться остальным местным тварям, населяющим стольную поляну и зарабатывающим шишки путем оказания более состоятельным зверям всяческих бестолковых услуг, которые те, ввиду осознания своей крутости, не хотели делать собственнолапно. Это было, например, такое занятие, как сорвать и поднести возлежащим особям тут же рядом растущие корешки или вершки какой-то аграрной культуры; убраться на месте ночлежки вместо их обленившихся сук; или развлекать их наглых, избалованных щенков… Наши зверьки не стали всего этого делать, а поступили, по глупости своей, вызванной младостью лет, мудрее, чем все местные жители – они забрели подальше в лес, и нагребли там разной снеди абсолютно бесплатно. То есть – за просто так.
Не успела тройка путешественников подкрепиться, а их уже заваливали вопросами любознательные морды подрастающего звериного поколения:
– А где вы были?
– Щас поедим – и все расскажем…
– Здорово!.. А что там видели?
– Щас поедим – и все расскажем…
– А Льва нашли?
– Щас поедим – и все расскажем…
– А может – и мы туда сгоняем?
– Сгоняйте – просто согласился кот.
Звереныши, как по команде, вскочили на лапы, раскручивая двигатели до максимальных оборотов, но стартонуть почему-то не решались – никто не знал направления движения. Топчась на месте, возбужденное стадо пыталось найти ответ на вопрос, который и без объяснений сказочника уже достаточно долго висел в воздухе: «Куда?». При этом ответ на вопрос «Зачем?», похоже, никого не интересовал.
Кот, медленно отгрызая кусок чего-то очень вкусного, заметил десятки глаз, пристально смотрящих на него. Он поперхнулся, закашлялся и, еще кашляя, махнул лапой, указывая направление движения:
– Туда…
Табун диких мустангов с криком, гиканьем и улюлюканьем рванул в указанном котом направлении, оставив трапезничавших на поляне путников в клубах пыли, забросав усталую троицу травой, вырванной из земли копытами. Кабаны с котом не спеша подкрепились, похохмили по поводу умчавшихся вдаль мустангов и незаметно для себя уснули, развалившись на месте трапезы.
