Итак, через два дня пассажирским поездом «Какая-то жуткая глухомань на Украине – Москва» в столицу прибыла новая Андрейкина няня. На вокзале ее встречал дедушка вместе с Рабочевым, которых попросил сам папа Иван Иванович. Когда поезд остановился, из тринадцатого плацкартного вагона вынырнула бойкая молодая барышня и, сходу оценив встречающую ее парочку, моментально перенесла все свое внимание на Рабочева.
Пожалуй, стоит рассказать о ней поподробнее. Родители назвали ее Христиной – на западноукраинский манер, однако там у себя она была Христей, зато в Москве сразу стала Кристиной, уверенно заявив, что в ее странном паспорте с какой-то желто-синей вилкой на лицевой стороне опечатка, и называть ее следует именно так. Фамилия у нее была Нога. По отчеству – Ивановна. В общем, когда дедушка (который весьма любил пространные и формальные знакомства) попросил ее назвать свое полное имя, фамилию и отчество, из Христи получилась Кристина Ивановна Нога. Правда, в слове «Нога» было употреблено ударение на первый слог, т. е. «Нога».
Если бы родители Христинки знали, насколько быстро переменилась их дочь, только ступив на столичную землю, они бы, наверное, слега обалдели бы от счастья. Еще только вчера она была всего лишь Христей, да еще и с такой фамилией (в школе, кстати, дети дразнили ее «вырезкой»; к сожалению, дети грубы – тут уж совсем ничего не поделаешь), а сегодня уже стала Кристиной благородных романских кровей со звучной фамилией «Нога». А все потому, что наша столица с самого вокзала напитана непередаваемым местным шармом, способным из любого провинциала вмиг сделать рафинированного тутошнего. Но это так – отвлечение.
Продолжим. Кристина Ивановна Нога была привлекательна, молода, имела черные, как смоль, густые прямые волосы, карие громадные глаза, тонкие чувственные губы, а самое главное – взгляд призывный и намекающий, перед которым не могли устоять даже видавшие виды проводники пассажирского поезда «Украинская глухомань – Имперская столица». Но, конечно, куда уж тут было проводникам, когда перед Кристиной вырастали чудесные перспективы жизни в столице! Кроме того, она была носительницей пышных и весьма аппетитных форм, нагулянных в мягком экологически чистом климате на сметане, варениках, борще и свининке с прожилочками нежного розоватого сала, от которой так обильно текут слюнки в тихую Купаловскую ночь. Характер имела легкий, смешливый и даже почти не обижалась на слово «вырезка», брошенное ей вслед. А все потому, что с детства привыкла. Но, впрочем, что было в детстве, как известно, во взрослой жизни не считается, а посему закроем эту чувствительную тему и перейдем к вещам более насущным.
Итак, подхватив под руку Рабочева и скинув свою тяжеленную сумку на дедушку, Кристина быстро-быстро принялась входить в курс дела, с пулеметной скоростью задавая вопросы на мягком южнорусском наречии о том, чем ей предстоит заниматься. И пока они шли до стоянки, пока ехали к дому с ничего не подозревающим Андрейкой, у нее было достаточно времени, чтобы понять, что судьба дарит ей отличный шанс зацепиться в столице. Но особенно внимательно она слушала, когда Рабочев начинал говорить об Иване Ивановиче. Он представил его настоящим боссом, которого нужно слушаться безоговорочно, и желания которого – закон. И Кристина с присущим ей умом и смекалкой восприняла это указание дословно.
Когда машина подкатила к дому, Андрейка как раз дочитывал «Кортик». Он не привык, чтобы в это время дня в доме кто-то находился, а посему был сильно огорошен громким шумом и разговорами, которые отвлекали его от чтения. А выяснив, что источником шума является его новая черноволосая няня, невзлюбил ее с первого взгляда…
Заселение Кристины в квартиру семьи Капитоновых шло быстро и очень шумно (отчего Андрейка по-настоящему страдал). Для начала Кристина ворвалась в его комнату и тут же принялась по-хозяйски ее осматривать. На ее лице появилось разочарованное выражение, и вскоре она уже пыталась что-то выговаривать Рабочеву (из разряда – «а мне обещали, что я буду жить в хоромах!»). На что ей было резонно замечено, что: «Здесь тебе не хутор, а если не нравится – можешь валить, откуда приехала». Кристина моментально пошла на попятную – а потому что даже у нее хватило мозгов, чтобы понять, что здесь она чуть-чуть перегнула.
Что ни говори, а Рабочев был весьма и весьма сообразительным и поднаторевшим малым и мог с легкостью найти подход к любой даме. А к Кристине – именно такой и был самым лучшим. Дальнейшее действо проходило уже гораздо тише, дедушка облегченно ушел в гараж к своей любимой деревянной стружке и шуму сверла, а Рабочев, доходчиво указав Кристине на ее место, сменил гнев на милость и принялся весьма пространно объяснять ей, что от нее требуется, и как нужно себя здесь вести. И что пока она никоим образом не имеет отношения к большому боссу Ивану Ивановичу, а ее забота – Андрейка, и она должна его в прямом смысле слова облизывать. После чего посмотрел на Кристину и на ее недоуменный вид и поправился: «В смысле – отводить в школу и приводить со школы, готовить обеды и помогать делать уроки!». Потом еще раз посмотрел и грустно сказал: «А, впрочем, уроки он и сам сделает. Ты уж лучше не лезь!»
На том первое знакомство и завершилось. Рабочев галантно раскланялся с Кристиной (но ручку целовать не стал) и убыл по делам. В своей комнате Андрейка тихонько читал «Кортик», а Кристина осталась полноценной хозяйкой. Не будем вдаваться в подробности, как она провела время до прихода в десять часов вечера бабушки Марии Харитоновны домой, скажем только, что теперь по всей комнате Андрейки были разбросаны женские трусы китайского производства цвета спелых баклажанов, лифчики звериных расцветок (леопард, тигр и с надписью «Puma»), кофточки, маечки с принтом в виде голов голливудских звезд и прочий нехитрый девичий скарб, с помощью которого Кристина готовилась покорять Москву.
С появлением в доме молодой няни жизнь семьи Капитоновых приобрела новый доселе невиданный размах. Утро начиналось с того, что бабушка, яростно погремев сковородками на кухне, оправлялась будить Кристину, чуть ли не пиная ее ногами, чтобы поднять с постели. Как выяснилось, новая няня совсем не привыкла вставать в такую рань – в семь утра, а, принимая во внимание, что на Украине разница по времени с Москвой была час (это тогда, а сегодня – два, а то и три – в зависимости от сезона), то для нее семь по Москве соответствовало шести на хуторе.
А шесть утра – это вовсе ни в какие ворота не лезет, потому что ведь тогда нужно ложиться в десять вечера, а кто же позволит над собой такое издевательство! В общем, Кристина никак не хотела просыпаться, и вскоре бабушка Мария Харитоновна не выдержала и объявила ей, что еще один такой подъем, и духу Кристины больше не будет в бабушкиной квартире! Это подействовало – наконец, и до Кристины дошло, что она сюда приехала не к свекрови на блины, а работать, и она стала постепенно втягиваться в общий режим.
После подъема был небольшой завтрак, и потом все расходились по своим делам – Андрейку отводили в школу, бабушка шла в штаб, а дедушка – в гараж. Появление в доме новой няни, сказать по правде, пока устраивало только дедушку. Он сбросил с себя груз забот о внуке и теперь приходил домой только пообедать и к ужину, т. е. в восемь вечера. А бабушка, как уже было сказано выше, появлялась к десяти.
Сейчас у нее были самые горячие деньки – выборы должны были состояться уже через месяц, и ей совершенно некогда было заниматься чем-либо другим. Иногда к ним в дом заезжал Рабочев, все еще занятый покупкой и оформлением недвижимости. Как-то раз через две недели после приезда Кристины он заявился вечером и радостно передал бабушке договор, заключенный на ее имя, о приобретении новой четырехкомнатной квартиры в Сокольниках. Правда, переезд должен был состояться еще очень нескоро – а именно, годика через два, поскольку квартира была куплена на стадии фундамента, и теперь оставалось только ждать, когда ее построят, а, самое главное, не сбежит ли руководство фирмы со всеми деньгами.
Когда бабушка спросила Рабочева, уверен ли он в надежности строительной компании, он только пожал плечами и сообщил, что она входит в холдинг того самого третьего лица в партии (коммунистически настроенного олигарха), так что, здесь переживать нет никакой необходимости. В тот вечер дедушка вместе с бабушкой от радости выпили целую литровую бутылку водки на двоих и принялись совершенно пьяными истошными голосами распевать «Взвейтесь кострами» и «Наш паровоз вперед летит», напугав до невозможности всех соседей, которые уж было подумали, что у дедушки с бабушкой произошло коллективное помешательство, и даже вызвали «Скорую». А Андрейка мирно спал в своей комнате, а рядом с ним – на другой кровати – полночи ворочалась Кристина, которая уже получила свою первую зарплату (через две недели услужения) и теперь думала, каким образом ее потратить.
