В новых домах – голые стены, коробки сдавали с бетонными полами. Но, главное, тепло. Газ, батареи шарашили. Колька Сидоров был хороший мужик. Из Перми. Все говорил, что жена его приедет, да такой нам ремонт сделает – закачаешься. Жена его Неля работала маляром-штукатуром. Колька говорил, что у нее руки золотые. Так обои клеит, что на века, и ни одного шва не видно. Очень он по жене скучал и прямо дифирамбы ей пел.
– А какие она вареники делает! С сальцем, с картошечкой, с лучком. Вот приедет, налепит вареников. Сто лет ее вареников не ел. Никто так не умеет.
Почему я про еду все время вспоминаю? Там всегда хотелось есть. И мы говорили о еде, вспоминали блюда, чтобы хотя бы разговорами насытиться. Ну, если женщина умела готовить, то цены ей не было. А уж если из ничего, из прогорклой муки и вонючего масла…
У Николая росли мальчишки, двое, погодки. Он их обожал. Фотографии мне показывал.
– Вот они приедут, так я и успокоюсь, – говорил он.
– А чего не приезжают? – спросила я.
– У жены объект. Она же ответственная. За ней люди. Пока не закончит, не бросит. Да и я хочу их в нормальное жилье привезти. У нас-то в Перми – однушка, а здесь хочу, чтобы в хоромах жили. Три комнаты. Вот обещали дать, как дом закончим.
– Коль, скажи, а ты жену любишь? – как-то спросила я.
– Конечно, люблю. Да я ж все для нее! Мне и не надо ничего одному!
– Тогда почему ты к Лиле ходишь?
Лиля работала в его же управлении машинисткой-секретаршей – кофе, чай, потанцуем. Вот Сидоров и дотанцевался.
И вот ничего в ней не было. Ее никто не любил. Хамка, недалекого ума. Что в ней нашел? Шутил, что она бульон куриный с клецками варит вкусный. Не такой, как Неля, но тоже очень хорош.
– Так она вцепилась в меня и не отпускает, – признался он однажды. – Я ж думал так, на один раз, а она вцепилась. Говорит, что жене позвонит или письмо напишет. Ну, я и прихожу к ней.
– А что ей надо? Ну, сделай ей квартиру или что там она требует.
– Предлагал. Отказывается. Ей замуж надо. Она хочет, чтобы я с женой развелся. А как я разведусь? Не хочу разводиться. Я ж ради Нели на заработки уехал, чтобы она не корячилась и пожила в свое удовольствие. Она у меня такая трудяга. Мужики так не вкалывают, как она. И за детьми успевает.
– Так какого тебе рожна было надо, – не поняла я, – если у тебя жена такая замечательная?
– Ну, Ольга, ты спросила… Кто ж тебе ответит? Лилька предложила да прямо проходу мне не давала, так что я – дурак, отказываться, когда баба сама ноги раздвигает?
– Значит, дурак. Не тем местом думал.
– Дурак. Только как с ней развязаться, не знаю.
– Застегни ширинку и не расстегивай! Лиля сама отвалится.
Но Колька, видимо, ширинку не застегнул. И уже весь город знал, что он с секретаршей живет. Да та еще и обнаглела. Хамить всем стала и вести себя так, будто ей все позволено. На нее жаловались, а Сидоров только хмыкал и обещал, что поговорит с ней. Но все разговоры в постели заканчивались.
Выбил он ей и квартиру однокомнатную в новом доме. И вроде как даже в отдел кадров перевел из секретарш. Только ей мало было.
Как-то вечером Сидоров пришел ко мне.
– Выпить есть?
– Есть, что случилось?
– Квартиру мне дали. Как я хотел.
– Поздравляю! А чего такой нерадостный?
– Неля приезжает через неделю. Что мне делать? Посоветуй.
– Я тебе уже говорила, что делать, но ты не послушал. А что твоя секретарша?
– Ультиматум поставила. Сказала, чтобы я жене позвонил и сделал так, чтобы она не приезжала. А если приедет, то Лилька обещала сама ей все рассказать.
– И что ты думаешь?
– Неля не простит. Она у меня честная. Точно разведется. А я не могу без нее. Скучаю. И мальчишки. Что им сказать? Плохо мне, Ольга.
– Может, Лилька просто так угрожает? Не хватит у нее духа скандал устраивать. Что у нее – совсем совести нет?
– Нет. Она расскажет.
– Слушай, ну, ты – мужик, ладно, все понимаю. Но ты нормальную любовницу себе не мог найти? Хотя бы с мозгами? Лилька ведь тупая как пробка и противная. Ей все равно, с кем было в постель ложиться.
– Да знаю я! Все знаю!
– Так поговори с ней и расстанься прямо сегодня. Скажи, что жену любишь. И пусть она подальше от тебя держится. Объясни, что не собираешься разводиться.
– Так объяснял! Сколько раз! Не понимает…
– Не понимает, потому что ты с ней продолжаешь валандаться!
Сидоров ушел в расстроенных чувствах, а через неделю привез свою ненаглядную Нелю и двух сыновей из аэропорта. Не отходил от них, по гостям водил, город показывал. С мальчишками в хоккей играл, Неле дубленку подарил. Ко мне в гости тоже пришел.
– Вот, это моя жена. А это Ольга – она юрист. И друг. Чуть дочку свою не заморозила, только я не позволил. Представляешь, Машка ее ходила одна из одного конца города в другой. В куцей шубейке. А ты же видела – у нас фонари через один работают. Жили они на болоте, в этих бытовках даже мужики не выживают, ломаются. А Ольге хоть бы хны. Вот я раз ее Машку увидел – идет такой снеговик, топает по тропинке. Ну, второй раз увидел. Думаю, что там за мамаша такая? Так с Ольгой и познакомился. Мировой мужик! То есть женщина… У нас ее в управлении все боятся. Если что, сразу к ней бегут – она ж из Москвы, не голова, а дом советов. Любую проблему на раз решит. Даже покурить не успеешь. Ну, вот.
– А что ж у вас обоев даже нет? – ахнула Неля. – И, Коленька, смотри, тут ни одной ровной стены! Как же вы строили? А нам, малярам, потом за вами доделывать? Вот как всегда. – Она обвела профессиональным взглядом нашу квартиру. – Ну ничего, я сама вам тут все сделаю по уму. Отдирать будете, не отдерете. И обои сама поклею. Работы много, но ничего. Стеночка, как стрела, будет!
– Так, вы тут побудьте, а я на работу сгоняю по-быстрому и вернусь. К ужину! – обрадовался Сидоров.
– Колька, ты же знаешь, у меня шаром покати! – крикнула я ему вслед.
– Так я все принесла, – улыбнулась Неля, – меня Коленька предупредил.
Мы сели лепить вареники. Неля через мясорубку прокручивала сало, пережаривала лук и толкла картошку.
Она была точно такой, как говорил о ней муж. Добрая, простая, искренняя. И честная. Видно, что душа открытая. Вот Сидоров мне помог, и она бы помогла не задумываясь.
Налепили мы вареников, Коля вернулся с работы, детей привел, мы сели ужинать. Он глаз с жены не сводил. И мальчишки у них были отличные, такие мужички маленькие. На отца очень похожи. Плотненькие, коренастенькие, домовитые, улыбчивые.
Сидоров чуть не рыдал от счастья, когда вареники уплетал.
– Нелечка, это что-то! – приговаривал он.
Я молчала, как воды в рот набрала. Надеялась, что обойдется у них все.
Жили вроде бы спокойно. Лиля эта тоже притихла – уж не знаю, что ей Сидоров наобещал. Неля поклеила обои в нашей квартире.
– Может, нанять кого-нибудь? – предлагала я, видя, как она мешает растворы, разводит клей.
– Нет, я сама. Другие не так сделают. Потом за ними переделывать.
И действительно, ни одного уголка не отошло, ни единого шва не было видно. Мы уже уезжали с Севера, а обои как новые держались. Ко мне народ как на экскурсию ходил – спрашивали, кто так стены выровнял.
Неля без работы не осталась. На нее уже очередь выстроилась. Колька переживал.
– Зачем тебе это? Живи и радуйся!
– Так скучно мне так. Не могу я. Не привыкла, – отвечала она. – Я чуть-чуть. В свое удовольствие. Да и деньги хорошие предлагают.
– Я тебе любые деньги дам, только отдохни, – умолял Сидоров. – За мальчишками следи.
– А чего за ними следить? Они самостоятельные.
Мальчишки были тоже трудяги, в родителей. Учились, ходили на секции. Быстро освоились, матери помогали.
Я уже выдохнула. Думала – все, беда миновала. Лиля заткнулась и не высовывалась. Сидоров вокруг жены круги наматывал, в кино мальчишек водил. Гостей звал. Очень он гордился семьей. Но видно было, что у него сердце неспокойно. Посерел, похудел, несмотря на вареники. Я его как-то застала в кабинете на работе – он сидел и пил. В одиночестве.
– Коль, ты чего?
– Лилька проходу мне не дает. Я уже не знаю, что придумать. Неле говорю, что на службу вызывают. Нет у меня уже сил врать.
– Ты что, до сих пор к ней бегаешь?! При жене под боком?! – не поняла я.
Сидоров налил водки и выпил.
– Не отпускает она меня. Сам не знаю, что происходит. Как придет, сядет на стол, и все. Держит она меня при себе. И все грозится, что Неле расскажет. А Неля мне не простит. Заберет мальчишек и уедет.
– Может, лучше признаться самому? Пока не поздно.
– Нет, ты что? Я же Нелю знаю. Она даже разговаривать не станет. Я один раз… э… было уже. Она меня простила. Но сказала, что второго раза не будет. Она ведь без меня проживет, справится. И мальчишек на ноги поставит, и денег заработает. Это я без нее не смогу. Пропаду совсем.
