Полет проходил довольно спокойно до того момента, пока я, а надо сказать, мое место было у закрытого жалюзи иллюминатора, нечаянно не прикоснулась ручонкой к стенке салона. Мне она показалась горячей. Я ощупала всю стену, она становилась все горячей! Стало до жути страшно, а вдруг у них там что-то горит, а они не в курсе?!
– Лев, – волнение уже перешло в панику, – глянь-ка, стенка горячая!
– Отстань! – отмахнулся муж в полудреме.
Но я не оставляла попыток узнать, в чем же дело, и продолжала щупать стенку, смело продвигаясь к иллюминатору впереди сидящего соседа, и тут… раздался крик:
– Женщина, вы что уже совсем озверели?! Почему лезете мне в рот своими грязными лапами?! – и между стеной и креслом втиснулась, правда, не целиком, а частично, разъяренная морда какого-то жирного «бурундука».
Вот ведь разорался! Подумаешь, не тебя же щупаю, а стенку!
– Чего вы орете, любезный?! Никто вас не мацает, кому вы нужны?! Не истерите, пожалуйста, а лучше потрогайте вашу стенку, она у вас тоже, по-моему, горячая!
Тут в узком пространстве между креслом и стенкой появилась пухлая, в перстнях, рука.
– Горячая! У меня тоже горячая! Может, это пожар?! Ужас! Зовите скорей кого-нибудь! – в голосе жиртреста зазвенели панические нотки.
Надо срочно прекратить его истерику, потому что самое страшное на борту – это всеохватывающая паника!
– Слушайте, заткнитесь, а! – я была уже не рада своим ненужным дурацким изыскательским экспериментам, не хватало еще поднять здесь шухер!
– Сама заткнись, дура! – накинулся на меня этот чудак на одну хорошо знакомую букву «М». – Чё ты ко мне лезешь? Чё пристаешь? Я тебя трогаю?
– Чё, чё, барабан через плечо! А я тебя? Хоть раз торкнула?! – не осталась я в долгу. – Чего не сидится спокойно, чего ты людям спать не даешь?! Воет здесь как… как… – от негодования я никак не могла дать определение его поведению, – как долбанутое приведение, вообще уже охренел! Чмо!
Зря, конечно, обменялась с этим тормозом змеиными «любезностями». Что тут началось! От моей борзости у господина не осталось слов. Он замычал и нажал на кнопку вызова стюардессы. А когда она появилась, начал опять возмущаться и вопить. Требовал сбросить меня с самолета в поле, где-нибудь по дороге в Африку, и еще кичился тем, что депутат! Офигеть! Я представляю, что бы сделали с таким бесноватым слугой господа, если бы он так выкобенивался перед ними, а слуге народа, значит, можно, потому что народ все стерпит, сажая себе на шею таких юродивых, как этот!
Еле-еле конфликт удалось купировать. Ларчик же открывался просто: горячая стенка салона – это, оказывается, не страшно, так сказать, естественный летательный процесс при закрытом иллюминаторе. Ну слава богу, всё в полном порядке, но бдительность нам не помешает! В моем ссорном списке кого только не было, а вот депутатов еще никогда! А так – партнеры, муж, дочка, продавцы в магазинах, даже олигархи, но слуга народа попался мне впервые! Могу теперь похвастаться и стычкой с депутатом, не каждый же божий день приходится цапаться с народными избранниками!
Прошло четверть часа, и мне вдруг стало стыдно за свое несдержанное поведение. Я подумала, что была неправа, накинувшись на мужика. Может, он смертельно устал, изредка заседая в своей безрадостной Думе, решая вопросы и разбирая жалобы оборзевших и наглых избирателей, день и ночь требующих от него прямо-таки невероятных вещей: повышения пенсий, переселения из разваливающихся бараков и аварийного жилья в новые хорошие квартиры, снабжения жизненно важными лекарствами больных детей, достойных зарплат и так далее? Может, он собрался от души поохотиться где-нибудь на слонов или полежать на каком-нибудь чудесном лазурном берегу океана в обществе прекрасных гаитянок, и несмотря на утомительный отдых, постоянно и с большой теплотой думая о своих наивных и глупых избирателях?! И вдруг внезапно ворвавшаяся в его мечты и планы базарная тетка с грязными, как он выразился, лапами испортила такой потрясающий отпускной настрой законодателя!
Краска стыда залила мое лицо. Нет, конечно же, надо извиниться! С невероятным трудом, просунув голову между двумя креслами, стоящими впереди, я, вертя от смущения камень на перстне Борджиа, одетом на палец, дружелюбно произнесла:
– Вы меня, уважаемый, пожалуйста, извините! Я не хотела вас обидеть, поэтому предлагаю вам дружбу, – и… совершенно позабыв о том, что на мне коварное украшение, миролюбиво протянула руку…
Он, не думая ни о чем плохом, ее пожал… а через десять минут по всему салону разнесся его мощный храп. Видимо, теребя камень, я привела мое оружие в боеготовность и теперь на первой же неожиданной жертве испытала эффективность украшения. Господи, только бы не помер! Но с другой стороны, хоть не орет, заткнулся, и думаю, надолго. Испытание прошло более чем успешно! Когда мы приземлились в Европе, депутата разбудить так и не смогли и вследствие этого вынесли из салона со всеми его шмотками, на его счастье, вперед головой, а не ногами и увезли на санитарной машине в неизвестном направлении. Я же быстренько сняла с пальца коварное оружие и бросила его в косметичку! Подошедший Олег, усмехнувшись, загадочно произнес:
– Минус один, еще четыре!
Я поняла, о чем он, теперь главное – добраться до Ганы хотя бы с четырьмя оставшимися дозами, а не израсходовать их прямо здесь, в салоне. Да… первый блин всегда комом, как ты его ни жарь! Больше до конца полета ничего практически не случилось, кроме одного незначительного происшествия.
Вместе с нами летела команда здоровых двухметровых парней. Сборная по волейболу одной европейской страны. Всех игроков Левка знал в лицо. Он и сам в молодости занимался легкой атлетикой, поэтому обожает спортивные соревнования. Один из этих гигантов растопырил свои огромные ноги, да так, что одна из них торчала прямо в проходе салона. Я, возвращаясь из туалета, немножечко задумалась и, не заметив преграды, споткнулась. Пролетев, как торпеда, вперед, со всего маху воткнулась башкой прямо в живот стоящей передо мной стюардессы с подносом в руках, на котором красовался полный стакан томатного сока для одного из пассажиров. Она, разумеется, не удержавшись, шлепнулась на стоящего за ней старичка. Какое счастье, что больше за ним никого не было! В руках у ошеломленной работницы воздушного транспорта все еще находился стакан, правда, уже пустой, потому что весь томатный сок вылился на одного важного господина, который начал истошно вопить еще хуже нашего депутата, будучи, очевидно, законодателем из Евросоюза. Он выглядел, как жертва киллера, весь с ног до головы облитый красной жидкостью. Рядом со стюардессой во всей красе растянулась и я. Ненавязчиво так получился принцип домино. Боже, да что же это такое?! К нам на помощь поспешил возмущенный Олег, который поднял меня с пола за шкирку и, показав внушительный кулак, тихо прошипел:
– Всё, больше до Танзании ни шагу с места!
Ладно, ладно, буду сидеть, как памятник, а то подумает еще, что связался с дебилкой! Что с Рублевой взять-то?! Больше происшествий не было, правда, поступила пара нестандартных выражений от Льва. Однако я не только не обиделась, но даже не обратила на него никакого внимания. Связываться с ним – себе дороже!
В зоне прилета танзанийского аэропорта обстановка резко отличалась от того жуткого приема, который был оказан в Гане. Вооруженные силы очумевших пассажиров не пугали, и все прошло на редкость гладко. Ни нашего специфического оружия, ни поддельных документов таможенники так и не обнаружили.
Танзания встретила нас жадными объятиями нашего небескорыстного партнера Никиты Никольского. Приятеля мы не видели лет восемь. Он изменился, заматерел, но выглядел прекрасно! Никита внешне красавец. Высокорослый и русоволосый, с великолепной фигурой и внушительными бицепсами, он был мечтой любой сударыни, но на плечах у него сидела голова странной конструкции. Там, под черепной коробкой, мозги существовали по соседству с «тараканами», которые не давали мужичку возможности ужиться ни с одной теткой. Глядя на него, я подумала, какой же роскошный мужчинский материал бесцельно пропадает в солнечных дебрях Африки, и вспомнила анекдот, который рассказал нам Кит в свой последний приезд в Германию: «По Москве едет очень крутая «тачка» и внезапно сталкивается с небольшой крытой машиной. Из супернавороченного авто вылезают злобные парни характерного бандитского вида и бесцеремонно вытаскивают из грузовичка скромного облезлого дяденьку.
– Ну что, мужик?! Влип ты круто! Такая «тачка», как у нас, в Москве одна, а ты ее испортил! Знаешь, на какие «бабки» попал?!
Мужчина, засуетившись, говорит:
– Ребята, пожалуйста, давайте не будем ссориться и решим это дело миром! – идет к своей калымаге, открывает настежь дверцы… а та полностью забита долларами.
Виновник дорожного происшествия берет почти метровый слой банкнот и спрашивает:
