Вот я завернул… Да, путано… Да, непонятно… Зато как звучит!
Ну почему у нас все так сложно? Почему мы находим проблемы даже там, где их нет? И для чего, запутавшись сами, пытаемся запутать всех вокруг? А?
Увы, дорогой читатель, ответы на поставленные вопросы вашему покорному слуге не известны. Я – сказочник, и написанная мною сказка – это чистой воды выдумка, плод воображения, если хотите, а никак не философское произведение, изучающее несуществующие взаимосвязи высосанных из пальца закономерностей.
Уф! Теперь точно запутался…
Знаете, а все-таки как здорово, что в своей обычной, человеческой жизни я могу быть немного сказочником, и время от времени убегать из сложного во всех отношениях мира людей в понятный и не особо затейливый мир зверей! Тут все намного проще, чем у нас… Тут нет этих хитромудрых наворотов и недосказанностей… Тут обычные дураки дерутся за власть с такими же обычными придурками, а поверившие во всю эту чушь идиоты идут и голосуют, возомнив себя участниками великого таинства под дивным названием «лесные выборы»…
Упс… Похоже, пора идти пить чай…
Нет, все-таки надо было на певца учиться… По статистике, несчастные случаи с певцами случаются намного реже, чем с писателями… Хорошо еще, что я сказочник… Те вообще лет по сто живут…
Старый шакал проснулся в плохом настроении. Позвав медведя с лешим, он закатил обоим общеобразовательную истерику с примерами и пожеланиями. По очереди вызываемые хищники, отвечающие за то либо иное направление, не могли ничего сказать по поводу так долго ожидаемого разрыва кота и кабаньего предводителя. Шакал бесился, кричал, топал лапами и требовал реальных действий, но осознав, в конце концов, что все в подконтрольном ему лесу происходит исключительно при его, кознеплета, участии, велел позвать к себе сову и маленького шакаленка. Естественно, пригласили обозначенных представителей лесной фауны порознь друг от друга. Первой явилась сова. Пернатая, ввиду отсутствия дурманящих субстанций и шишек, за которые эти субстанции можно было приобрести, нажралась каких-то неизвестных ей грибов и ягод, от чего пучеглазую вначале пучило, а позже рвало и проносило. Появилась птица в очень неприглядном виде: потрепанная, исхудавшая и позеленевшая:
– Звал? – коротко спросила пернатая, ища больными глазами ближайшее отхожее место.
– Звал, – кивнул шакал. – Я тебя просил замутить поганку в стане кабанов… И?
– Одну минуточку, – сказала сова и быстренько исчезла в близлежащем кустарнике. Запах из кустов подтвердил догадки присутствующих о причине отсутствия болотной прынцессы. Несколько сняв напряжение, пучеглазая плавно вышла из кустарника, но, вероятно, вспомнив чего-то, опять исчезла в густой зелени. Так повторялось раза три. В конце концов, она вылезла из кустов до половины, так, что более умная ее часть возвышалась над ветками, являя себя присутствующим, а более красивая – могла, не стесняясь, продолжать заниматься тем, что так портило свежесть утреннего лесного воздуха. Присутствующие, включая волков, осознав непрерывность процесса снятия напряжения, предпочли переместиться к противоположному от совы участку лесной полянки.
– Я вся – внимание, – сказала прынцесса, расплывшись в благоговейной улыбке.
– Спрашиваю еще раз, – сказал, раздражаясь шакал, – я тебя просил замутить поганку в стане кабанов… И?
– Я, хитрая твоя задница, птица правильная… Сказала, что замучу – и замутила…
– Что-то я не слышал ни о каких потрясениях или смуте… Не знаешь, почему? – язвил шакал.
– Все правильно.
– Что значит – правильно? – не понял толстоносый.
– Да то и значит: зерно недоверия мы с соловушкой в бошках кабанов посеяли, а дальше – не наша забота.
– Что значит – не наша забота? Ты уговор помнишь?
– Слово в слово. И в нем о смуте речь не шла. Ты просил натравить рядовых кабанов на предводителя… Просил?
– Ну, просил.
– Сделано! Рядовые кабаны про себя старого предводителя тихо недолюбливают… Посему, если кто из твоих подручных беспорядки на кабаньей лежке замутит, то ты увидишь, как монолитное стадо развалится на враждующие группировки… А спроси меня – кто всю эту красоту устроил?
– Кто? – повторил за совой старый шакал.
– Я с соловушкой. Так что, мы свою часть уговора выполнили, теперь – твоя очередь.
– Одногнашно, – поддакнул шепелявый.
Кознеплет задумался, но, понимая, что сова права, согласился:
– Твоя правда, пучеглазая, мы именно так и договаривались. Можешь идти – болото твое. Но, если вы, конечно, сочтете возможным, то я предложил бы вам нечто большее, нежели просто болото…
– Я не представляю, куда клонит твоя хитрая рожа, но мне любопытно – что может быть лучше моего болота?
– А лучше болота… В смысле, не лучше болота, а в дополнение к нему, я бы мог отдать тебе Чертову гать… А?
– И на кой она мне?
– Как – на кой? – не понял кознеплет. – Ты когда-нибудь высохшую маковую росу пробовала?
– Обижаешь, носатый, я – барышня столичная, и до воцарения на болоте здесь дурь жрала. В смысле, я хотела сказать, что здесь жила, и уж конечно пробовала разные субстанции как растительного, так и синтетического происхождения. В общем, если быть краткой, то мак – отрава хорошая.
– Да ты тупиш, пегнатая, мак – дугь шыкагная! Опошья ее отгодняги не шлушаютшя. Я бы пгям шяш бы, – влез в разговор разбойник.
– Соловушка хотел сказать… – запнулась сова, затем облизнулась, – говори, чего надо. А вперед дашь нюхнуть, а?
– Ну, ежели договоримся…
– Договоримся, – перебила шакала сова, – дай нюхнуть, зараза.
– Вначале договоримся, а уж затем – будет тебе дегустация. И не торгуйся, все равно будет по-моему.
– Ладно, давай, бухти о Чертовой гати, и каким боком это проклятое место связано с дурью.
– Вот и прекрасно… Слушай. Чертова гать – это часть старинного озера, со временем превратившегося в болото, на котором вы с соловьем обитаете. Место действительно гиблое, но очень полезное с точки зрения концов в воду.
– Послушай, я хоть давненько в нирване не бывала, и в башке моей стерильность наблюдается, но, хоть убей, понять не могу – к чему ты клонишь.
– Понимаешь ли, дорогая моя подруга, процесс лесного управления, хочу я того или нет, связан с разного рода щекотливыми моментами, которые следует прятать подальше от глаз лесных обитателей. И, как мне кажется, лучшее место – это Чертова гать.
– Что значит – прятать? Да там утонуть – раз плюнуть.
– Вот, вот, именно это я и имел в виду.
– Поясни.
– Ну, вот к примеру, придушил кто-то из хищников каку зверушку ради веселья. Не наказывать же шалуна из-за такой мелочи. Или – сожрал кто-то кого-то без разрешения…
– ?
– Короче, зараза, – произнес шакал заметно раздражаясь, – мои волки доставляют к тебе на болото то, что должно исчезнуть, а ты со своим соловьем делаешь так, чтобы доставленное от меня навеки исчезло во глубине вонючих вод. Понятно?
– И?
– Что здесь непонятного? Тебе доставили – ты утопила.
– И? – в очередной раз задала вопрос пернатая.
– Ах, да, – спохватился шакал, – рассчитываться с тобой буду маковой росой. Так подходит?
– Вот так – подходит, – довольно согласилась сова. – Это другое дело, а то ездяешь по ушам вокруг да около, а о деле не говоришь.
– Ну, так мы договорились?
– Ну, договорились…
– И еще одно…
– Что еще? Так мы не договаривались!
– Не договаривались – давай договоримся, – шакал подошел к сове так, чтобы состоявшийся между ними разговор не был слышен остальным участникам совета.
После диалога с хитроплетом сова да соловей получили порцию долгожданной дури и быстро покинули место общения. Уже спустя несколько мгновений из лесу доносился веселый гогот отвязной парочки – дурь подействовала…
– Ну что же, – сказал старый шакал и обвел взглядом присутствующих, – забудем на несколько дней о наших друзьях и подождем прихода шакаленка.
Шакаленок появился под вечер. С ним старый шакал общался с глазу на глаз. О чем – неизвестно, но, судя по всему, собеседники договорились. Когда шакалий отпрыск покинул поляну, старый шакал заметил сладкую парочку, все это время наблюдавшую со стороны за немым спектаклем. Видя непонимание на их мордах, хитроплет развел лапы в разные стороны и произнес:
– Вот так, да! А как вы думали?
Нужно сказать, что от услышанного непонимание так и не покинуло морды подопечных.
С к а з о ч н и к: Нутром чую – что-то назревает…
Как удалось узнать шакаленку, кознеплет задумал стравить на одной из полянок стольного леса сторонников кабаньего предводителя с приспешниками смутьяна. План старого шакала был прост и эффективен одновременно: кабаны узнают, что на такой-то полянке началась драка шакальего прихлебая с их боевыми товарищами и бросают все свои силы на помощь оказавшимся в меньшинстве воинам. Старый кабан отправляет на помощь собратьям все стадо, и оставшуюся наедине с котом парочку атакует стая преданных шакалу волков. Итог можно не предугадывать: море крови, куча трупов, а среди них – предводитель кабанов и шакал котячьей наружности.
Безусловно, наши друзья решили внести свои коррективы. Кот тайно встретился с совой, и та подтвердила и серьезность намерений кознеплета, и некоторые детали его плана. И вот, когда на кабанью лежку пришла весть о потасовке, на помощь дерущимся двинулось все стадо хрюкающих, во главе с котячьим друзякой, шакаленком и остальной чужелесной мелюзгой. Переживая за молодых и понимая, что при таком балансе сил с ними ничего не случится, наши герои настояли, чтобы зверье отправилось помогать дерущимся вместе с кабанами. На полянке остались кот, предводитель и десятка два недюжих кабанов. Старый кабан, успевший много повидать на своем веку, молча предвкушал знатное сражение с изрядной порцией адреналина. Кот же, по жизни избегавший подобных мероприятий, сильно нервничал:
