Вернувшись в офис, Андрей сказал Ирине, чтобы заглянула к Халанскому через пару дней, и сразу же вызвал такси.
– Мариам звонила на городской, – сообщил Максим.
Андрей перезвонил домой. Мариам, как ни в чём не бывало, принялась обсуждать поездку на дачу: что купить, за кем из родственников заехать. Андрей стал записывать. Перечень получился длинный – нужно закупить продуктов на два дня.
– Но только мы поедем на такси, – предупредил он.
– На такси?!
– Ну да, на такси. Джип сломан.
– Что же ты раньше не сказал? Я пообещала маме и бабуле, что мы их заберём, поэтому они не поехали на автобусе.
Андрей облегченно вздохнул – «я пообещала маме и бабуле, что мы их заберём» означало, что «МЫ» ещё существует и Мариам не решится на крайние меры. Ну а восстановить прежние отношения – дело техники. Трудное дело, но всяко легче, нежели если бы речь зашла о разводе.
– Мариам, мы заберем их на такси, ничего страшного.
Пока ждали такси, обсудили ситуацию с продажами по Ростову и Ставрополю. Оказывается, на базе Ставропольской Краевой больницы открывается своя кардиохирургия, которая будет закупать шовный материал и Cordis (дорогостоящая продукция Джонсон и Джонсон для рентгенхирургии). Мыскин об этом ничего не сказал – скорее всего потому, что не имеет никакого отношения к кардиохирургическим закупкам.
Когда уже покидали кабинет, снова позвонила Мариам. Она сказала, что Реваз, её отец, может дать свою машину для поездки на дачу. Надо сейчас поехать к нему в частный сектор на Красные Казармы и забрать её.
Да уж, конспирация приносила одни неудобства. Неделю назад Андрей боялся ехать с любовницей по городу на своей машине, опасаясь жены, а теперь боится ехать с женой по городу, опасаясь любовницы.
А Реваз, похоже, был в курсе. Выдавая ключи от машины, он произнёс проникновенную напутственную речь:
– … ты слишком размахнулся – поездки, разные города… пора остепениться, осесть в одном месте, прижать хвост. На семью не хватает времени. Всё работа да работа. Поздно будет, когда опомнишься и увидишь, что сына недолюбил, с женой недоспал. Смотри: молодая девка, да еще с дитём – такую любой сразу подберёт. А ты потом кому такой нужен будешь?
В его устах особенно поучительно прозвучало «пора остепениться». И ведь сразу остепенишься, как только услышишь такой совет от человека, остепенившегося только в 50 лет, когда женился на секретарше, которая на два года моложе дочери.
А каламбур насчет «молодая девка, да еще с дитём – такую любой сразу подберёт. А ты потом кому такой нужен будешь?» – это Андрей вообще недопонял. Девки с детьми, оказывается, сейчас нарасхват, а молодые бизнесмены не котируются.
Но в целом, если не придираться к некоторым нюансам и не принимать в расчет историю советчика – он говорит дело. Нет, не выкладывается Андрей в семье на 100 %.
Об этом он размышлял, разъезжая по рынкам и супермаркетам, набирая продукты по списку, продиктованному Мариам (за покупками ходил Максим, Андрей в это время отсиживался на заднем сиденье, где его не было видно за тонированными стеклами).
Но в конце концов он пришёл к выводу, что делает для семьи гораздо больше, чем среднестатистический реднек. Причем по всем показателям, а не только материальным. В каждую спальню не заглянешь, а статистика всегда врёт, но ей можно поверить, когда многочисленные показания, да плюс статьи, да плюс народная молва подтверждает статистику, что средний мужчина выполняет мужской долг в среднем раз в неделю. А он, Андрей Разгон, – как минимум три! Учитывая, что два-три дня в неделю он находится в командировках, то получается, что свой супружеский долг он исполняет каждый проведенный в семье день. Это что касается «с женой недоспал». Насчет «сына недолюбил» тоже неувязочка. Неужели средний реднек столько, сколько Андрей играет, гуляет со своим ребенком, столько читает книг и смотрит фильмов?! Именно смотрит фильмы и мультики с ребенком, комментируя и обсуждая то, что творится на экране, а не тупо оставляя дитя наедине с включенным телевизором просто чтобы не надоедал и не мешался под ногами. И фильмы Алику покупаются научно-познавательные и обучающие, а не какой-нибудь тупой масскульт.
И это безотносительно игрушек, одежды, развлечений, оплаты няни и приличного детского сада.
На гулянки он тратит не более 5 % доходов… ну может 10 %, не более того. Проценты по долгам и непродуманная финансовая политика – вот настоящее зло, с которым нужно бороться, а не «поездки, разные города, всё работа да работа, сына недолюбил, с женой недоспал».
По итогам размышлений Андрей пришёл к выводу, что его как семьянина решительно не в чем упрекнуть. Но сам факт этих размышлений уже говорил о многом. Он действительно что-то делал не так.
При родственниках – матери, бабушке, и Максиме, поехавших с ними на дачу, Мариам вела себя так, будто ничего не случилось. И только после ужина, когда, оставив всех на даче, они с Андреем пошли на Волгу, она продолжила начатый днём разговор.
– … Андрей… расскажи мне всё, что тебя во мне не устраивает. Всё, что ты хотел бы во мне видеть – то, что ты ищешь в других. Скажи прямо, не отмалчивайся. Ты же неспроста изменя… стал смотреть по сторонам. Может тебе не нравится наш секс, или что-то в моей фигуре, я не знаю – но ведь ты уже не видишь во мне свой идеал. Скажи мне сейчас прямо, и я изменюсь, обещаю тебе!
Андрей был смущен и растроган, и впервые за семь лет супружеской жизни ему стало стыдно перед женой; чувство вины нарастало в нём. И Мариам следовало остановиться на сказанном и зафиксировать якорь: дотронуться до мужа или хлопнуть в ладоши, но она была ещё неопытным психиатром и вколола десять кубиков инсулина пациенту, который уже находится в коме.
Было темно, они дошли до реки и встали на краю обрыва. Лицо Мариам, казалось, было освещено тем несказанным светом, который зарождается в глубинах сердец. Она говорила складно и ровно, её мудрость улыбалась, идеи были здравы, а поговорки неоспоримы. Истины, найденные её здравым смыслом, могли бы значительно усугубить монотонность речей и проповедей, в которых начальники дают советы своим подчиненным, родители детям и управители управляемым.
– …Андрей, дорогой… человеку всегда хочется нового, хотя бы ему клялись все боги, что под небом есть лишь одни и те же каверзы и ухищрения жизни, одни и те же удовольствия, которые мы по наивности своей принимаем за нечто новое.
Он задумчиво всматривался в темноту, вполуха слушая жену, продолжавшую внушать:
– … я не против твоих бизнесов – Совинкома, Экссона, и даже твоих аптек, но каждая птица должна знать силу своих крыльев и не залетать выше положенного ей богом. Может упасть и разбиться насмерть. Только об этом тебе следует думать: бросить все волгоградские дела и полностью обосноваться в Петербурге.
Компаньоны простили Андрею отсутствие на корпоративном отдыхе – чем бы официальный гендиректор Экссона и главный специалист по отмыванию денег ни тешился, лишь бы в реабилитационный центр не попал и обналичивающие конторы сбоя не давали.
Прибыв на завод в половине девятого утра 13 мая, Андрей нашёл всех своих соучредителей в сборе. И сразу влился в оживленное обсуждение происков конкурентов. Несколько раз в кабинет пытался проникнуть Руденко, директор ООО «Торговый Дом Балт-Электро» (карманная структура аккумуляторного завода Балт-Электро, через которую гендиректор завода проводил экспортные сделки и некоторые закупки), чей кабинет находился по соседству. Он вообще часто заходил под разными предлогами, пытался выудить какую-нибудь информацию, и секретарю с бухгалтером было велено держать рот на замке и не подпускать к компьютеру.
В этот раз Владимир Быстров бесцеремонно вытолкал назойливого Руденко:
– Пойди подрочи в туалете!
Совещались долго. Гендиректор Балт-Электро, хоть и оплатил Экссону за 130 тонн свинца, но заказал 80 тонн у конкурентов. Артур предположил, что коварный аккумуляторный вождь их (конкурентов), по обыкновению, лоханёт или просто продинамит – примет товар и расплатится лет через десять. Однако заставляло задуматься повышение цен на аккумуляторы тепловозной группы, возобновившиеся придирки заводского отдела снабжения и главного экономиста, а также состоявшийся разговор с хозяином конкурирующей фирмы «Судотехнология». Который на очередной встрече с Владимиром сообщил, что поставил своего человека на должность заместителя председателя правления ОАО «Российские железные дороги» и всерьёз подумывает, не занять ли самому эту должность – хочется побыть в роли высокопоставленного чиновника. Он поведал, что грядёт пересмотр списка поставщиков РЖД, и, хоть закупки аккумуляторов не стоят в приоритетах (в перечне закупаемой продукции десятки тысяч наименований), но раз уж он плотно влез в эту тему – продукцию электротехнической группы, то намерен замкнуть на себе всю цепочку, начиная от производства и заканчивая конечным потребителем – Материально-техническими складами и депо. И Экссона, как поставщика аккумуляторов, это неизбежно коснется – все посредники постепенно будут вытеснены. В связи с чем хозяин Судотехнологии предложил Владимиру бросить бизнес и устроиться к нему на должность «специалиста по продажам», условия – оклад $10,000 плюс проценты.
