Кассандра кивнула, а Къяр повернулся к Котори:
– А теперь, лорд Леорон, давайте пройдем в кабинет, и ты подробнее изложишь свои мысли об устройстве этой штуки для драконов.
Поместье Каванаров уже год как представляло собой довольно мрачное место.
После того, как Равена Каванара формально отправили послом, а по факту просто изгнали из Шестого дома, его сестра Яфа не очень-то занималась делами. Конечно, сначала она злилась и считала окружающий мир очень несправедливым. Ведь если бы все сложилось немного иначе, ее брат мог занять трон, а она сама сидела не в собственном одиноком поместье, а во дворце, среди огней и придворных.
Но однажды утром Яфа проснулась и долго смотрела в полог своей кровати из темного дерева. Она изучала взглядом знакомые трещинки, задумчиво водила рукой, покрытой шрамами от ожогов, по мягким простыням. И думала, что сейчас позовет верную Лайали, которая поможет госпоже одеться и причешет ее.
И внезапно Яфа поняла, что ей повезло. Виновного в измене брата не обезглавили, хотя она не сомневалась, при желании королева могла бы даже устроить очередной «несчастный случай», как это было с Денривами. Но Равен жив, а честь рода не пострадала. Он даже отправлен с какой-никакой миссией, и в Первом доме ничего не знают о его изгнании, принимают как почетного гостя. Конечно же, Тэа знала, что Равен не будет делать ничего, что может повредить его родине – и его дочери, которая сейчас пребывала в королевском дворце.
Яфа тоже не потеряла своего положения и влияния. Хотя из первой модницы Таркора за последний год она превратилась в затворницу. Она не посещала мероприятий и балов, редко наведывалась в гости, да и друзей у нее особо не было. На этом никто не настаивал, она сама не хотела кого бы то ни было видеть.
Хотя Яфа удивилась, что королева не подобрала ей мужа – это ведь так надежно, выдать ее замуж за верного короне человека. Но видимо, Тэа пока ни на ком не остановила свой выбор.
Призраком бродя по темному поместью, пахнущему мокрым деревом, Яфа слушала шелест дождя снаружи, зажигала редкие свечи и не знала, что лучше. Сидеть здесь в затянувшемся оцепенении или она была бы куда счастливее, войди она в другую семью и займи привычную для женщин роль продолжательницы рода.
На этой мысли тонких губ Яфы всегда касалась едва заметная улыбка. Вот уж где женщины занимали ту роль, что хотели, так это в Шестом доме. Вряд ли бы кто сказал, что Тэа Шантон – всего лишь продолжательница королевского рода. Когда ее сын займет трон, она возглавит Храм, став Верховной жрицей.
Эльза Ревердан, сестра Къяра, не любила политику и не участвовала в ней, но Яфа знала, что на конюшне Реверданов властвует именно она, а вовсе не ее брат. И она сейчас управляет их поместьем.
У Леоронов была Кэлферей, ставшая жрицей. Хотя Яфа не любила Лилис. Та олицетворяла собой все то, что ненавидела Яфа: она оставалась всего лишь женой и только матерью, причем как слышала леди Каванар, не такой уж хорошей.
Маргрит Эстеллар, молодая жена лорда Эстеллара тоже выглядела примерной спутницей мужа. Но еще до того момента, как Яфа заперлась в своем поместье, до нее доходили слухи о том, что именно она теперь управляет финансами самой богатой семьи Круга. И именно ей принадлежит один из самых известных и элитных борделей Ночного квартала.
Про ее дочь Дани пока мало что можно сказать, но уже тот факт, что она умудрилась сбежать, а потом выйти замуж за получившего титул авантюриста Дерека Валентайна, которому принадлежал постоялый двор, говорил о многом.
Раньше Яфа всегда оставалась в курсе всех новостей. Теперь же до нее доходили только слабые отголоски, те обрывки, которые приносила Лайали и другие слуги. И с удивлением Яфа понимала, что они ее не волнуют.
Все изменилось в одну ночь. Когда Яфу не просто выдернули из сна, а из затянувшейся спячки.
Девушка не помнила, кричала она, или все произошло в тишине. Но в памяти осталось ощущение присутствия, шелест крыльев и огромные глаза цвета ночного неба, заглядывающие ей в душу.
Как рассказывала потом Лайали, госпожа почти неделю не приходила в себя, а лекарь разводил руками. Но потом, снова ночью, Яфа очнулась. Она выбралась из постели и подошла к окну. И тогда же перед поместьем Каванаров опустился дракон, снеся пару кустов и заботливо высаженную лаванду. Он выгнулся, так что лунный свет серебрил его темную, как знала Яфа, синюю, чешую. И приблизил огромную морду к окну.
Яфа протянула руку, и ее ладонь в шрамах коснулась чешуйчатой морды.
Мехара, прошелестело в голове Яфы.
Она знала, что это имя.
А еще знала, что больше никогда не будет одинока.
– Миледи, Ее Величество прибыло.
– Знаю, – ответила Яфа, не поворачиваясь к двери. – Сейчас спущусь.
Она стояла у окна и любовалась на двух драконов, которые с трудом разместились во дворе, но с интересом друг друга изучали. Иссиняя чешуя Мехары как будто дополняла и переходила в красную чешую второго дракона. Как сказала Мехара, красную звали Ниневет.
Ты не можешь ее слышать? удивилась Мехара.
– Конечно, нет, – как и многие, Яфа пока не научилась произносить слова только мысленно, ей было необходимо проговаривать.
Очень жаль. Но я расскажу тебе потом.
– Пока мне придется поговорить с ее спутницей.
Мехара что-то проурчала, но в этом не было никаких слов. И подобрав юбки платья, Яфа степенно двинулась в гостиную.
Тэа Шантон уже ждала там, и по спине Яфы невольно пробежал холодок: в последний раз королева приходила сюда, чтобы рассказать о том, что ей известно предательство, и вынести приговор. Тэа села в то же кресло, и Яфа подозревала, это не случайность.
Только теперь за ее спиной стоял высокий собранный мужчина. Судя по одежде, знатный придворный, но Яфа его не знала.
– Добрый вечер, леди Яфа. Присаживайтесь.
– Я уже распорядилась о чае, Ваше Величество. Его скоро принесут.
Усевшись в соседнее кресло, Яфа ощущала на себе оценивающий взгляд королевы. И понимала, что глупо было думать, будто от нее ускользнут детали. Тэа наверняка увидела, что пышное платье Яфы хоть и хорошее, но старое. На миг Яфе даже показалось, она ощущает пыль, впитавшуюся в ткань. Хотя конечно же, это невозможно, Лайали хорошенько все вычистила.
– Позвольте вас познакомить. Леди Яфа Каванар. Канцлер Касадель Ибран.
Мужчина поклонился, Яфа кивнула в знак приветствия. До нее доходили слухи о новом канцлере, но весьма смутные. Кажется, никто не воспринимал всерьез выскочку из не особенно знатной, но древней семьи, которого королева внезапно возвысила.
Он остался стоять, даже когда принесли чай и разлили по маленькими фарфоровым чашечкам. Королева тоже не пригласила его присесть, и Яфа не стала настаивать, хотя предложила ему чаю, и Касадель согласно кивнул. Но девушка не могла отделаться от ощущения, что его темные глаза пристально следят за ней. Следят и оценивают.
Яфа не снимала перчаток, как и всегда, она не очень-то хотела показывать шрамы на руках, хотя никогда не делала из них большой тайны. Она давно усвоила, что если создать тайну, то каждый будем стремиться ее вызнать. Если же этого не делать, то никого не волнует то, что скрыто.
– Как зовут твоего дракона? – спросила Тэа.
– Думаю, ваша Ниневет уже рассказала о своем знакомстве с моей Мехарой.
– Да, это так. Но все-таки я разговариваю здесь и сейчас с тобой, а не с драконами. Ты уже летала на ней?
– Летала?
Похоже, на лице Яфы отразилось такое недоумение, что Тэа улыбнулась:
– На драконах можно легко летать верхом, особенно когда Слияние прошло, а связь сильна. Не то чтобы это было очень удобным, но дракон не позволит тебе упасть. А кое-кто из тех, у кого сейчас драконы, уже начал продумывать конструкцию седла.
– Будет ли мне позволено узнать, кто эти другие?
– За этим я и пришла.
– А я думала, чтобы проверить, не плету ли я какие козни.
Губ Тэа снова коснулась легкая улыбка. И не опуская чашу с чаем на блюдечко, она откинулась на кресле. Пожалуй, впервые Яфа видела королеву чуть более расслабленной, чем всегда. Впрочем, вне приемов и дворца они виделись всего раз, когда Ее Величество выносила приговор Каванарам.
– Я не враг тебе, Яфа. И никогда им не буду. Даже более того, мне нравится твоя способность… твое стремление к большему. Я поддерживаю те семьи, которые стремятся к большему – если только они не посягают на власть и спокойствие Шестого дома.
Тэа бросила быстрый взгляд на стоявшего рядом Касаделя, даже не пытаясь это скрыть, а может, наоборот, показывая. Похоже, Ибраны тоже были из тех, кто стремился к большему. Интересно, любыми ли способами?
Но Яфа слишком хорошо помнила месяцы отчуждения в собственном доме. Она всю жизнь делила с братом, пока тот не женился на этой простушке Джане. И даже тогда она ощущала его присутствие рядом. А теперь… теперь скупые письма раз в месяц, где Равен писал, в основном, только о делах.
