– Да, но тогда…
– Но тогда вы сказали, чтоб я все это устранил. Но я не могу устранить то, что за сорок пять суток не сделал экипаж, который должен был сделать на этой лодке межпоходовый ремонт. Я не могу сделать то, что должно делаться сорок пять суток, за полчаса.
Этот разговор происходил в присутствии начальника штаба дивизии. Происходил он в боевой рубке корабля, в которой и находились командир корабля, начальник штаба и командир БЧ-5.
А находились они там потому, что над водой штормило, и чтоб никого не смыло за борт, все управление с мостика было перенесено в боевую рубку, для чего сначала подвсплыли на тридцать метров, потом вытащили из-под воды перископ, мазанули им по горизонту, установили, что вокруг не меньше пятнадцати целей, и все они – рыбацкие сейнеры, потому что идет путина, треску они ловят, суки, и им плевать на закрытие района. Они забегают в район с тралом, а потом выбегают из района, выбирая трал.
А лодка мечется между ними в шторм.
А тут еще пришло время пополнить запасы ВВД, но пополнять их они теперь сутки будут, потому что у них в строю только один компрессор – вот такие дела.
– Как же мы в автономку пойдем? – спросил командир.
– Товарищ командир, это вы меня спрашиваете? – а это уже спросил командир БЧ-5.
Этот командир БЧ-5 вовсе не был сумасшедшим. Просто отчаялся человек и выложил командиру все, что было у него на душе.
– А что у нас еще не работает? – это опять командир. Похоже, он только что начал осознавать, на чем же он собрался в автономку идти.
– Я же вам докладывал…
– Но вы же мне тогда сказали: «Есть!» – командир временами все еще не верит своему счастью.
– А что я мог сказать, товарищ командир, на то, что вы приказали мне все это устранить? Все в курсе того, что мы на этой лодке идем в море на одном честном слове. Штаб – в курсе, Северный флот – в курсе, Москва – в курсе.
Командир выглядел довольно жалко.
– Хорошо, в присутствии начальника штаба еще раз доложите о состоянии материальной части – вялая попытка прийти в себя.
– Компрессоры не в строю. Надо кольца менять, а это работа не на один день и не в море. То есть в море сейчас мы с одним компрессором, и ВВД мы будем пополнять сутки.
– Что еще?
– На правом валу надо подшипник менять.
– То есть вы застопорите мне линию вала?
– Пока не поменяем подшипник. Если он у нас рассыплется, товарищ командир, то тогда… как бы мы тогда весь вал не поменяли.
– Хорошо, еще что?
– Батарея старая.
– Что еще?
– Второй запор по вдувной вентиляции…
– Что второй запор?
– Плохо закрывается.
– И что?
– Надо регулировать.
– Что еще?
– Остальное по ходу дела.
– То есть нас ждут сюрпризы?
– Нас ждут сюрпризы, товарищ командир.
Как только они остались вдвоем с начальником штаба, командир немедленно на него напустился:
– И ты все это знал?
– Ну, вообще-то я начальник штаба, и вам, товарищ командир, так обращаться ко мне не положено. Что значит «ты знал»?
Начштаба говорит все это, наблюдая в перископ за целями, он еще и успевает подавать команды в центральный пост насчет изменения курса:
– Поворот вправо на курс сто двадцать градусов!
– Есть поворот вправо на курс сто двадцать! – репетовал центральный.
– Хватит кривляться, товарищ начальник штаба! Мы же за одной партой сидели! И одно училище, между прочим, заканчивали в один и тот же год!
– Между прочим, между дрочим, – задумчиво тянет начштаба, не отрываясь от перископа.
– Друг детства!
– А вот это ты прав! – начштаба ни на секунду не выпускал из вида обстановку вокруг. – Друг! Можно сказать, даже детства! Что творят! Что творят, мерзавцы! А? Нет, ты посмотри, что они творят!
– Видел я, что они творят! Как я на боевую службу пойду?!!
– Пойдешь! Еще как пойдешь! В академию же хочешь? – начштаба все еще в перископе. – Вот и пойдешь. Родина прикажет – и не на таком дерьме пойдешь! А как вы хотели? И рыбку съесть, и не оступиться? Центральный!
– Есть!
– Что там с ВВД?
– Пополняем!
– Вот видишь, пополняют. Командир БЧ-5 начал работу с подшипником?
– Нет еще!
– Он что, ждет особого приглашения?
– Есть!
– Вот видишь, сделают сейчас тебе и подшипник. Все сделают. Но не сразу. А сразу ты мучиться будешь.
Командир зашел в каюту к командиру БЧ-5. Механик сидит у стола. На столе его рабочая тетрадь. При входе командира механик встает со своего места. Командир знаком показывает, что он может сидеть. Сам он садится рядом и говорит:
– Владимир Владимирович, а теперь расскажите, что там с подшипником.
Механик заметно нервничает, он чувствует, что командиру кажется, что механик что-то недоговаривает. Командир смотрит в пол.
– Ну? Так что там? – командир.
– Подшипник скольжения у нас установлен на валу.
– Я понимаю. Что с ним случилось?
– Сейчас, товарищ командир, расскажу. Подшипник состоит из двух вкладышей – верхнего и нижнего. Один скользит по другому. Для смазки подается масло. Масла должно быть не меньше и не больше – за этим следят.
– Так, и что?
– Поскольку мы эту лодку принимали за один день, то все охватить было невозможно.
– И что?
– Если масла не хватает, то подшипник начинает греться. На пульте выпадает сигнал о повышении температуры.
– И что потом?
– Потом на нижнем вкладыше у нас баббит – свинец, олово – и от температуры он плавится.
– И этот слой баббита вы собираетесь менять?
– Да. Для этого снижаем обороты, останавливаем линию вала, берем ее на ленточный тормоз и разбираем подшипник.
– Не меняем, а разбираем?
– Сейчас я расскажу.
– Хорошо, слушаю.
– Снимается верхний вкладыш, потом, проворачивая линию вала вручную, снимаем нижний вкладыш.
– А линию вала от провисания вы поддомкратите?
– Так точно! Раздвижными упорами.
– Хорошо, что потом?
– Потом зачищаем линию вала крупной наждачкой до зеркального блеска. Готовим поверхность.
– А вкладыши?
– Нижний я нагрею на камбузной плите. До этого шаберами сдираем баббит, зачищаем поверхность до блеска, одновременно с этим расплавляем новый баббит – у меня есть запас – и заливаем его на горячий вкладыш. Я все сделаю аккуратно.
– Что потом?
– Шлифуем и пробуем вставить подшипник на место.
– Пробуем?
– Все встанет как положено, товарищ командир.
Командир с сомнением посмотрел на командира БЧ-5:
– До базы дотянем?
– Должны.
– Должны или дотянем?
– Мы дойдем до базы, товарищ командир, а там уже подшипник доведем до ума.
– Пока он нас доведет до ума. Хорошо, делайте.
А в боевой рубке в это время – то «Право руля! Курс шестьдесят!», то «Лево руля! Курс тридцать!» – лодка мечется между сейнерами. – Давай, ласточка, давай! – шепчет начштаба, не отрываясь от перископа. – Эти суки, сейнеры, так и лезут! Так, понимаешь, и лезут! Суки!
В корме останавливается турбина правого борта.
– «Стоп, турбина!» Линию вала на ленточный тормоз!
Доклад командиру в центральный пост:
– Товарищ командир, «стоп, турбина», линия вала правого борта на ленточном тормозе!
– Есть!
В корме.
– Ну что, славяне, начали!
Осторожно снимается кожух, сливается масло. Подшипник весь в масле, горячий. Снимают верхний вкладыш. В отсеке много народу – командир БЧ-5, комдив, турбинисты. Командир БЧ-5:
– Кто готовит раздвижные упоры?
– Я!
– Чтоб заранее все было раскручено и подготовлено.
– Есть, все промерил.
– Проворачиваем, проворачиваем, не стоим!
Старшина команды хватает устройство для проворачивания линии вала вручную, приговаривая:
– Сейчас! Все будет в лучшем виде! Асланбек! – подзывает он матроса.
– Я!
– Иди сюда и смотри.
– Смотрю, тащ ка!
– Вот это устройство берем и бережно, Асланбек!
– Я!
– Бережно!
– Бережно, тащ ка!
– Вра-щщщаем! – лицо от напряжения багровеет. – Бережно!
– Бережно, тащ ка!
Все напряжены. Осторожно проворачивая линию вала, они снимают нижний вкладыш, приговаривая:
– Приварился, черт!
– Давай отверткой, помогай!
– Никак!
– Еще! Выколоткой! Помогай!
– Сейчас!
– Кувалду! Кувалдой!
– Сейчас!
Кувалдой, отверткой – всем миром – отодрали наконец нижний вкладыш.
– Есть! – радости нет конца, отодрали.
– Раздвижные упоры!
Раздвижные упоры мгновенно ставят под линию вала, чтоб не провисла.
Нижний вкладыш командир БЧ-5 почти торжественно несет на камбуз. А линию вала уже зачищают наждачкой.
– До блеска, Асланбек!
– До блеска, тащ ка!
– Мы еще с лодкой должны поработать, а она на связь не выходит. Центральный! – начштаба весь на нервах.
– Есть!
– Что там у акустиков?
– Есть! Сейчас запросим.
Через секунду:
– Акустики приглашают вас в рубку, товарищ капитан первого ранга.
Начштаба передает перископ вахтенному офицеру, а сам с командиром спускается в рубку акустиков.
– Ну, – говорит он при входе в рубку, усаживая акустика, пытающегося встать при входе начальства, – что там с нашим «вторым»?
