– Ну, вот и всё, – спокойно сказал Белый, – ты как всегда проиграл. Не понимаю, зачем было затевать это.
– А что делать? – Отозвался Чёрный, – как то же развлекаться надо. Зато смотри, сколько времени мы с тобой заняты были. Ну не получилось в этот раз, получится в другой. Или может быть ты, что-то весёленькое придумаешь?
– Пошли, нам с тобой ещё на Большом Совете оправдываться. И не забудь прибрать за собой.
– Почему я?
– Потому, что ты проиграл. А закон гласит, Кто проиграл, тот убирает.
– Ладно, приберу.
– И вот, что ещё, сними со своего клинка все предначертания.
– Но и ты свой должен освободить.
– Да, конечно.
– Тогда договорились, встретимся на совете. Бывай, братик.
– До встречи.
* * *
Шуйский уже давно потерял инициативу. Он не руководил даже действиями своих людей. Он только наблюдал. Вон к кузне невероятным образом прорвался отряд дикарей, вон на их пути встал ещё один, и завязалась драка. Это дрались мастера своего дела, они парировали даже самые мудреные удары. Порой невозможно было рассмотреть даже движение клинка, не то, что бы предугадать его, и, тем не менее, ни один их них ещё не попался на уловку другого.
– Там Семён и с ним никого! Алиса подхватилась с земли и побежала в сторону кузни.
– Стой, девчонка, чем ты хоть сможешь защитить его? – Прокричал ей вслед Адам Маркович, но девушка его уже не слышала, она как молния неслась в сторону строения, увёртываясь от пуль и стрел, от встречавшихся ей на пути партизан и солдат Вермахта.
Наконец она добежала до кузни и заскочила вовнутрь.
Полковник с облегчением вздохнул и продолжил наблюдать за поединком. Воины дрались в том же темпе, но было заметно, что тот второй, который появился ниоткуда, слабеет. Его удары становились всё более вялыми и наконец, первый, улучив момент, прорвал его защиту, поймал на обманном движении и встречным ударом вонзил клинок в живот, потом высвободил его, развернулся в сторону кузни.
От сильного удара ноги двери слетели с петель. Но с соперником ещё не было покончено. Он поднялся на ноги, схватил победителя за плечо, выдёргивая того из кузни на улицу. Однако рана была слишком тяжёлой, на большее у него сил не хватило, а вот тот первый наоборот ещё был увлечён азартом схватки, он описал клинком дугу и опустил его на шею соперника, ломая шейные позвонки. Меч застрял в теле, у воина ушло немного времени на то, что бы освободить его, после чего он развернулся, делая шаг вперёд и переступая порог кузни, что произошло внутри, Адам Маркович не видел, но в следующее мгновение фигура воина вылетела наружу от сильного удара. Летевший следом клинок опережал тело и входил в него очень мягко, без малейшего сопротивления. Меч был раскалён почти добела, он светился и от тела противника начал сразу подниматься дымок. Вслед за клинком в дверях возникла хрупкая фигура, это была Алиса, девушка держала в руках раскалённый меч так непринуждённо, как будто это был ивовый прутик. Клинок проткнул тело насквозь и замер всего на мгновение, а следом поражённый девушкой враг взорвался. Всё последующее Шуйский видел как в замедленном кино, тело разорвалось на мелкие кусочки, выплёскивая наружу неимоверной силы энергию. Вспышка на мгновение ослепила полковника, а следом прогрохотал взрыв. Адама Марковича опалило жаром, и неимоверно сильная волна бросила его назад. Уже в полёте он увидел застывшую на месте Алису, рядом с ней стояла ещё одна Девушка, в странных, старинных одеждах, а за спиной двое парней и старик. Они были в самом эпицентре взрыва, но совсем не пострадали, да и ударная волна их не затронула, равно как и саму кузню.
Внезапно наступившая тишина оглушила Шуйского. Внезапно начало исчезать всё, куда-то подевались партизаны вместе со своими одновремёнцами из Вермахта. Выросшие из земли дома начали растворяться прямо на глазах, унося вслед за собой тела погибших дикарей, а кузня стала просто уходить под землю, из неё успели выскочить товарищи Трошина. Алиса обернулась клинок выпал из её рук, девушка казалась совсем обессилевшей, потом она встряхнула головой, как бы сбрасывая с себя усталость, обняла, по очереди Горазда, Ядрея и Сингу, взяла за руку Семёна и вместе с ним сделала шаг назад. А те трое наоборот, махнув на прощание руками, шагнули вовнутрь уходившего под землю сруба. Так и стояла на улице, Прошло совсем мало времени и на поляне остались только воронки от бомб, остов сгоревшего вертолёта и тела погибших людей полковника. Даже тела людей Секретаря куда-то подевались. Со всех сторон собирались уцелевшие бойцы Шуйского. Они тоже ни понимали, что произошло, в головах гудело, автоматы ещё дымились после недавнего боя, но результатов этого боя почти не осталось. Даже на первый взгляд их было меньше, чем прилетели сюда всего несколько часов назад. Бойцы по привычке выстраивались с неровную шеренгу за спиной своего непосредственного командира.
– Это что? Это как? – Михаил подошёл сзади, ничего не понимая. Он был в порванной форме весь в гари и крови, а говорил громко и медленно. Из всех бойцов на момент взрыва он оказался ближе всех к его эпицентру.
– Я сам не понимаю Миша. – Вид у полковника был не намного лучше, кровоточили несколько царапин, порванная форма и чёрное от гари лицо. – Доложи потери, бой был не шуточный. Посчитай всех и доложи.
– Слушаюсь.
– Доклад жду через десять минут, а потом будем думать, как отсюда выбираться, и что рассказывать там. – Он кивнул в сторону Москвы.
– Слушаюсь.
Что мог ответить Адам Маркович своему заместителю? Ничего, потому, что он сам ничего не понимал. Он просто развернулся и неверной походкой пошёл навстречу молодым людям.
– Ну, что мы победили? – Спросил он у Алисы.
– Судя по всему да, победили. Меч сами заберёте? Уж больно тяжёлый зараза.
– Конечно, заберу, хоть какая-то польза будет от всего этого кошмара, который пришлось пережить. Кстати он имеет хоть какую-то ценность?
– Да, попробуйте продать его Вилянту. Он был в нём очень заинтересован, – Ответил вместо Алисы Трошин, – если он конечно не в курсе того, что здесь произошло.
– Спасибо, молодой человек за совет. И вот ещё может, подскажите, как отсюда выбираться?
– Конечно, сейчас пешком через болото, потом в деревню, – ответила девушка, – а оттуда кто как. Вон у Семёна там машина есть, у моего деда на дворе стоит.
– Это хорошо.
– Да есть, но всех мы не заберём, основной массе придётся своим ходом добираться.
– Ничего, мы из деревни транспорт вызвать можем. – Согласился Адам Маркович, – только вот сперва здесь все дела закончить нужно.
– Что именно?
– Бойцов собрать, раненных перевязать, погибших похоронить. Здесь же когда то деревня была, так?
– Да, была.
– Значит, и кладбище должно быть.
– Нет, кладбища не было, – ответил Семён.
– Почему?
– Деревня здесь очень давно была, в те времена людей не хоронили, их сжигали, а пепел развеивали над озером, тем, что в лесу.
– Ну, значит, и мы так сделаем, по обычаям предков. – Решил Шуйский.
Тела были уложены ровненько в ряд, всего одиннадцать человек. Последним лежал чернокожий парень, в изорванной одежде, отличной от всех остальных. Всех их собрали и принесли сюда к строящемуся погребальному костру выжившие бойцы.
– Смотрите Африка, – внезапно воскликнул, разглядывавший погибших Витька Чёрный. – Он-то откуда, его же тогда ещё на краю раскопа зарыли.
Действительно это было тело Ивана Кузьмича Николаева, по кличке «Африка», чернокожего русского, никогда не видевшего континента именем которого его называли друзья.
– Не знаю, – ответил Семён, внимательно вглядываясь в мёртвое лицо друга.
– Всё попрощались, и хватит, – прервал тяжёлую минуту Шуйский. – Всех на костёр.
Большой погребальный костёр горел очень долго, почти всю ночь, а люди тем временем отдыхали. На заре отнесли пепел к озеру, последний раз почтили память погибших и поредевший отряд, вслед за Алисой ступил на болота.
Сергей Владимирович Вилянт вот уже третий день не отходил от стеклянной стены в своём кабинете. Он стоял, застыв на одном месте, и вслушивался. Сначала в первый день он слышал шум боя там, куда улетел Секретарь со своими людьми. Это было далеко от Москвы, и, тем не менее, каким-то непонятным образом он всё слышал. Он слышал разрывы бомб, треск автоматных и пулемётных очередей, лязг металла, крики раненных. Он слышал всё и не мог понять, что там происходит. Потом оглушительный взрыв вывел на мгновение Сергея Владимировича из оцепенения, он вздрогнул и отшатнулся от окна, так, как будто взрывная волна докатилась до него. И потом наступила тишина. Мёртвая тишина, которую не нарушал ни единый звук.
Тишина была невыносимой, она поглотила всё и кабинет Вилянта, и здание и казалось всю Москву. Сергей Владимирович не мог выдержать этой тишины, но и не мог оторваться от огромного окна. С тех пор как улетел Секретарь со своими людьми, здание принадлежавшего Вилянту холдинга пустовало. Он распустил весь офисный персонал, до особого распоряжения.
