Мне стало безумно страшно. Если он такой ублюдок, и вправду, мало нам не покажется, двадцать миллионов – это не шутка! Но Олег, не обращая никакого внимания на начинающееся в наших немногочисленных рядах волнение, совершенно спокойно сказал:
– Без паники! Действуем по намеченному плану. Нас он никогда не достанет!
«Хорошо бы», – с надеждой подумала я.
После завтрака мы отправились на свидание к Флетчеру. На улице был яркий, как вспышка ядерного взрыва, день. Вдоль дороги бесконечным, непрерывным цветным потоком тянулись ряды со всякой всячиной и бывшей в употреблении секонд-хендовской утварью: холодильниками, телевизорами, мебелью, сувенирами, одеждой, часть из которой была новой, фруктами, едой. Чернокожие от души торговались, ругались, мирились, продавали, покупали, меняли, и им не было никакого дела до нас. Проезжая вдоль берега океана, мы увидели одиноко стоящую нищую, построенную изо всякого попавшего под руку хлама, хижину и несчастную одинокую старую женщину, которая так же, как и все наши пожилые пенсионеры-дачники, стояла в пикантной позе – пятой точкой кверху. Она держала в руках длинный нож и что-то там то ли полола, то ли рубила. Рич объяснил, что таким образом она добывает еду – ящериц, которые при ярком солнечном свете, отливая всеми цветами радуги, шустро шныряли в прибрежной полосе в невероятно огромном количестве. Это же надо, питаться ящерицами, добытыми собственными силами! Всё равно, что мне вместо кота ловить мышей себе на обед! Какой же все-таки нищий народ!
Хотя… наши бомжи вообще едят с помойки. Очень жаль, что на планете Земля такое расслоение. Кучка вороватых богачей и миллиарды нищих, причем везде, в любом уголке земного шара, и в диких краях, и цивилизованных, и изменить это возмутительное и подлое соотношение нет никакой реальной возможности, и уж точно никогда не будет! На нашей многострадальной планете, думаю, нет ни единого клочка суши, которую так или иначе не коснулась бы величайшая проблема классовой несправедливости! Как жаль!
Наша запыленная, задрюченная машинка остановилась у огромной шикарной усадьбы с пятиметровым массивным забором из толстенных бетонных плит, напоминающих неприступные стены старинной средневековой крепости. Над забором возвышалась монументальная вилла Нормана Флетчера. Архитектурный ансамбль имел такой же грязно-болотный оттенок, каким был окрашен и бизнес британца. Через забор низко свешивались «лопасти» весьма необычных исполинских пальм.
Через пару минут, словно по чьему-то требовательному, но беззвучному приказу кованые чугунные ворота отворились, и наш усталый автомобиль въехал на территорию миллионерской виллы. На крыльце уже стоял сам хозяин – Норман Флетчер. Это был пожилой дядька лет шестидесяти пяти. На его благообразном, но шельмоватом лице блуждала доброжелательная улыбка, а под редкими бровями затаился подозрительный взгляд колючих глаз.
– Welcome, привьет! – поприветствовал нас Норман на двух языках.
О встрече он договаривался на английском, но прилично говорил и на русском, об этом нас тоже предупредил Кит. Мы медленно взошли на крыльцо. Мне он поцеловал ручку, с мужчинами же ограничился рукопожатием. Внезапно за спиной послышались легкий шум и какое-то курлыканье. Мы обернулись. Боже ты мой, возникшая картина поражала!
Как горячие участницы бразильского карнавала, во всей красе, распушив свои роскошные хвосты, перед нашими взорами предстали пафосные хвастливые павлины, чем-то напоминающие некоторых отечественных деятелей шоу-бизнеса, вечно разодетых в пух и перья! Глупые птицы устроили перед гостями прямо-таки выразительное театрализованное представление, красуясь друг перед другом и перед нами своим сверкающим, драгоценным опереньем. Ах, как красиво, черт побери, как же красиво! И незабываемо! Целый день любовались бы на них, но нужно сделать дело, ради которого мы сюда и приехали.
Ричард остался во дворе, в прохладной тени пальм, а Флетчер проводил нас в огромную гостиную, где как из-под земли появилась необъятная черная служанка. Хозяин дал распоряжение, и мадам исчезла из поля зрения, чтобы через десять минут материализоваться вновь, но уже с кофе и пирожными.
– Что вы пьете? – поинтересовался он, открывая заполненный под завязку бар. – Виски, коньяк, водку?
Как по команде мы выбрали шотландский виски, но по старой русской традиции без содовой. Норман приступил к деловой беседе прямо и без предисловий.
– Никита рассказал мне о проблеме, это можно сделать. Дело в том, что я имею серьезный бизнес в России и без заморочек организую передачу средств, но это, как вы понимаете, будет стоить денег.
– Разумеется, – согласно кивнул Олег.
– Какая сумма? – поинтересовался хитрый англичанин, хотя имел от Никиты информацию о количестве тугриков.
– Двадцать, – коротко ответил мой партнер.
– Зеленых? – уточнил Флетчер.
– Да!
Бизнесмен ненадолго задумался, очевидно, производя рассчеты в голове, потом выдал:
– Пять процентов… это не много!
То есть от двадцати миллионов пять процентов… он хотел получить один миллион долларов! Ну ни хрена себе! Сразу захотел стать олигархом подобно нашим нуворишам всех мастей, которые уже превратили Британию в выгребную яму. До основания разорив бюджеты целых регионов у себя на родине, новоиспеченные воры со всех ног мчатся в королевство, я бы сказала, «кривых зеркал», прекрасно зная, что на этой территории нашим российским правоохранительным органам ловить совершенно нечего, так как преступников, за спинами которых прячутся самые различные, в том числе и тягчайшие преступления, она России не выдает! Именно поэтому бывшие высокопоставленные воришки боятся высунуть свои поганые носы, чтобы не очутиться, неожиданно для себя, за толстыми стенами казенного дома на бесстыдно ограбленной ими родине. А имидж Британского королевства опускается все ниже и ниже. И каким же он должен быть, если государство без всякого разбора дает политическое убежище казнокрадам и уголовникам и, самое скверное, небескорыстно?!
Олег не торопился давать ответ. Отхлебнув с наслаждением кофе, он помурыжил Нормана еще минут десять и сказал, твердо помня рекомендации Никиты:
– Два с половиной!
– No, no, – замотал головой миллионер, – я говорю свой процент, который даже не обсуждается, и никогда не торгуюсь, – слукавил он, не зная, конечно, что все его секреты мы уже узнали у Никольского.
– И все-таки два с половиной, – спокойно парировал офицер.
Флетчер все еще пытался сопротивляться, аргументируя свои условия тем, что честно выполняет все пункты сделки и не подведет.
– Ну что же, значит, не договорились, – и Викентьевич аккуратно вытер губы салфеткой и начал подниматься с места, а вслед за ним и мы.
Хозяин заволновался, но нас не задерживал, а нервно теребил в руках что-то вроде четок. Я расстроилась. И как же теперь быть с деньгами? Вот черт, Кит – трепло: «Он согласится, согласится…» Как бы не так! Этот за «бабки» просто удавится! Наша компания направилась к дверям. Когда до входной двери осталось пару шагов… англичанин сдался!
– Я согласен, пусть будет два с половиной, – ответил он обреченно, но вместе с тем миролюбиво. – Когда нужно передать «капусту»? – перешел на бизнес-жаргон.
– Мы вам сообщим, – ответил Олег.
– ОК! – и британец протянул руку сначала старшему, а потом и нам. – Буду ждать, но предупредите заранее.
– Хорошо, – мы вышли во двор.
Вопрос решился, и дело осталось за малым – отнять деньги у мафиозных туземцев.
Сегодня на встречу с Марго мы отправились с Иваном, а Олег предупредил, что будет звонить в Танзанию Никольскому, чтобы сообщить, что дело с Флетчером на мази и на наши условия он согласен. Кроме того, доклад должен был уйти в Москву спонсорам: Магомету, который прибудет через несколько дней, и Петру Петровичу. Викентьевич обещал мне поговорить насчет Маргариты. Наша главная задача заключалась в том, чтобы отобрать деньги у местной мафии и попутно обеспечить гражданку России новым паспортом на старое девичье имя, а также переправить ее на Родину. Для этого надо будет фотографию Марго, ее дату рождения и отчество срочно сбросить нашему хакеру Егору. Я как раз и собиралась это сделать.
Когда мы вошли в ресторан, наша новая подруга уже сидела за столом, ожидая нас. Боже, какая же она худенькая, одни жилы и мощи! Ванька явно ей нравился еще с первой встречи и, несмотря на всю ее такую страшную жизнь, женское начало было, как всегда, начеку. Однако чувствовала она себя перед потенциальным женихом крайне неудобно за свой такой неважнецкий и неухоженный вид. Иван доброжелательно, по-дружески, пожал ей руку и, улыбнувшись, сказал:
– Добро пожаловать в нашу команду, Рита! Я рад, что ты с нами. Слышал от Кати, что не хочешь здесь больше оставаться, поэтому, посовещавшись, мы приняли решение помочь тебе вернуться на родину, в Россию.
