class="p"> - Обед доставлен, - послышалось от двери.
- Поставь на стол, у меня что-то аппетит пропал.
Никак не могу сосредоточиться. В голове бесконечной чередой проносился калейдоскоп образов и воспоминаний. Наконец эта карусель закончилась, и я с полной ясностью осознал, что я это не совсем я, точнее совсем не я. Вот это тело, которое стало ловушкой для моего сознания, звали Максом, или бароном Максимилианом Ставровичем Корнеевым, восемнадцати или девятнадцати лет от роду. В отличие от меня, у него была семья. Отец - Ставр Алексеечич и мать... Хотя нет, мать умерла два года назад от лихорадки. Было весьма странно иметь два комплекта воспоминаний. Это больше похоже на просмотр плохо срежесированного фильма...
Аппетита не было, но я упорно хлебал густую жижу с рыбным ароматом, пытаясь разобраться в мешанине знаний. Получалось хреново.
Бывший хозяин этого тела считал себя весельчаком и балагуром. Как по мне - обычный бездельник и пьяница. Вместо учебы в столичном университете, которую отец оплачивал полновесным золотом, бывший владелец тела предпочитал проводить время в многочисленных тавернах в компании сомнительного происхождения особ женского пола. Что собственно и подтверждает его сильно непрезентабельный вид.
Что до учебы - воспоминания о ней оказались крайне обрывочными. Я так и не смог вспомнить, на кого учился молодой барон. В его голове этому аспекту совершенно не нашлось места.
- Ваше благородие, отец вызывает вас к себе в кабинет, - оторвал меня от созерцания пустого дна тарелки мой нянька. Как же его там... Ну да, Федор.
С трудом поднявшись на ноги, я нетвердой походкой покинул комнату. С трудом ориентируясь по огромному дому, я взобрался по ступенькам на второй этаж...
- Что сынок, до белочки допился? - Сидящий за столом мужчина брезгливо смотрел на меня. - Мне больно смотреть, во что ты превратился. И вообще, мне надоело терпеть твою дурь... Я на многое закрывал глаза, но последняя выходка перешла все разумные границы. Мне надоело, что ты постоянно мараешь в грязи репутацию нашего рода. Завтра-же отправляешься в северное имение. Поживешь там, пока за ум не возьмешься.
Вынужденное наказание я воспринял с некоторой толикой облегчения. Понятно, что к прежнему образу жизни возвращаться я не собирался. Но и что делать дальше - не представлял. Надо собраться с мыслями и разложить все по полочкам. И вынужденное изгнание - прекрасный шанс для этого.
Три дня поездки я провел в полудреме. Организм, лишенный ежедневного алкогольного допинга бунтовал. Но отец строжайше наказал Федору, который сопровождал меня в поездке, не допускать меня к зеленому змею. Не сильно и хотелось. Я вообще в прошлой жизни алкоголь почти не употреблял. Только изредка, скорее, по необходимости, для поддержки компании.
Всю дорогу я пытался понять, в какую эпоху меня занесло. Все говорило в пользу средневековья. Позднее или ранее? А хрен его знает, история никогда не была у меня любимым предметом. Все мои представления об этом времени почерпнуты преимущественно из книг и фильмов.
К приезду в поместье голова, наконец, прояснилась и мысли упорядочились.
Встречать юного барона вышла все немногочисленная челядь. Ранее я уже пару раз гостил в имении, поэтому, не смотря на дежурные улыбки, в глазах людей я рассмотрел тщательно скрываемый страх. М-да. Репутация у меня тут еще та. Молодой барон никогда не отличался покладистым характером, а последние года три вообще пошел в разнос.
Пока разгружали вещи и перетаскивали сундуки в мою комнату, я потребовал горячего чая и уединился в уютной беседке на краю пруда. Хотелось побыть в одиночестве и, наконец, разобраться с планами на будущее.
Думай атаман, как восстанавливать подмоченное реноме будешь и обустраиваться в жизни. Надежда бывшего хозяина тела возглавить семейный бизнес, с учетом его поведения последние годы, не больше чем фарс. Пока отец жив, он этого точно не допустил бы. А с нынешней моей позиции - и сам бы не захотел. Не мое это, не на того учился...
Чем заниматься в дальнейшем вопрос не стоял. Не зря же я выучился на врача. Лечить мне нравилось. Большую часть свободного времени я проводил, штудируя литературу по профессии. Мое профессиональное рвение не осталось не замеченным. К концу третьего года работы в абдоминальной хирургии одной из городских клиник меня вызвал на ковер Илья Маркович - наш зав отделения.
- Проходи. Я давно к тебе присматриваюсь, - заявил он, едва за мной закрылась дверь. - Ты хирург от бога, Алексей. За три года ни одного прокола, ни единого нарекания. И со стороны пациентов и от коллег - самые лестные отзывы. Аккуратен, профессионален, старателен, стремишься к новым знаниям. Похвально. С такой жизненной позицией у тебя отличные перспективы. Не думаю, что тебе стоит ограничивать себя абдоминальной хирургией.
Я непонимающе уставился на пожилого еврея, теряясь в догадках, к чему он ведет.
- Мой хороший знакомый руководит недавно созданным отделением лазерной микрохирургии, - пояснил он,- и как в воздухе нуждается в молодых талантливых врачах с незашоренным взглядом, способных быстро освоиться и продвигать новое направление. Я взял на себя смелость рекомендовать ему твою кандидатуру. Ты, надеюсь, не против перевода...
Понятно, что мой многолетний опыт ювелирных операций на сосудах и нервах тут востребован не больше, чем кондиционер зимой на Аляске. Может он и был бы востребован, но без соответствующей материальной базы толку от него. А вот с хирургией стоит поиграться. Думаю, с моими знаниями и школой Пирогова, я недолго буду прозябать в праздном безделье.
Окрыленный неожиданной мыслью, я кликнул Федора и попытался провентилировать интересующий меня вопрос.
Если он и удивился моему вопросу, вида не подал. Лишь брови на мгновение взлетели вверх. Детально просветить меня в структуре здешней системы здравоохранения он не смог, поскольку в этом вопросе оказался несведущ. Но даже из его поверхностных знаний начала вырисовываться относительно ясная и довольно удручающая картинка. Хотя, нечто подобное стоило ожидать. Медицины в современном понимании тут не было от слова совсем.
