Желудок уже намеревался завязаться узлом, а очередь все никак не хотела двигаться вперед, удивляя количеством необязательных людей, решивших приобрести билеты в последний момент. Лена подумала, что это совершенно непредусмотрительно с их стороны. Ладно, она – у нее было оправдание. Но не может же быть, чтобы все только что узнали об измене своих спутников жизни и решили рвать когти.
Поняв, что больше она ждать не может, Лена предупредила стоявшего за ней человека, что ненадолго отойдет. Взяв свои сумки, она тут же подскочила к ближайшему лотку, в котором решила купить воды и пирожок. Перед ней было еще пять человек. Мужчина, делавший в этот момент покупку долго перечислял требуемые ему продукты. За ним стояла грузная женщина с тремя сорванцами лет девяти, всем своим видом давая понять, что ей тоже надолго. Оглядевшись по сторонам, Лена поняла, что других лотков с едой нет, кроме тех, что продают чипсы и батончики, которые она не считала за достойную человеческого существа пищу. Остальные места общепита и палатки, торговавшие провизией были отнесены поодаль от касс, и девушка побоялась, что может упустить свою очередь, отправившись к ним, хотя та все так же не двигалась.
– Простите, – решилась обратиться к грузной даме Лена, – Вам много покупать?
– А что? – нахмурилась женщина.
– Просто мне только воду и пирожок без сдачи. Не могли бы Вы меня пропустить вперед, пожалуйста? А то я боюсь потерять очередь за билетом.
– Не могла бы, – шлепая своими толстыми губами, ответила та голосом полным возмущения.
– Э… – опешила от такой грубости Елена, не найдясь, что сказать.
– Все только о себе и думают! – решила, что еще не время для того, чтобы угомониться, женщина.
– Правда?! – тут настал черед Лены возмущаться, – а не Вы ли сейчас думаете исключительно о себе, не пропуская вперед человека, который отнимет всего пару секунд, а?
– Нет, – отрезала дама, пораженная такой наглостью, – я честно пришла и стою в очереди по правилам, никого не обгоняю и выполняю все, как положено.
– А в СС было положено расстреливать евреев, – сказала Лена, видя, что та непробиваема и не готова к диалогу. Сообщив сей факт, она направилась обратно к очереди за билетом, несолоно хлебавши.
Женщина вылупилась ей вслед, хватая ртом воздух. Она пыталась сложить два плюс два, чтобы решить, на что эта девица намекала: то ли она обозвала ее еврейкой, то ли пригрозила расстрелом, то ли и то и другое вместе взятое. Ей и в голову не пришел истинный смысл Лениного посыла.
Пока Лена шла на свое место, она заметила «небольшую» деталь, которую не приметила ранее: над кассой, в которую она отстояла уже приличное время, была надпись «на возврат».
– Черт! – выругалась она, поняв, что вся эта толпа народу топчется здесь совершенно не по тем причинам, что она.
Пройдя поодаль, Лена увидела нужную ей кассу, в которую хоть и была очередь, но куда меньше предыдущей и двигалась довольно резво.
Немного успокоившись и придя в себя после понятой оплошности, Лена подумала: «Печально… все эти люди… они стоят, чтобы вернуть купленные билеты… вернуть планы, которым не суждено сбыться…
свои мечты и надежды…». Пока она размышляла таким образом, подоспела ее очередь, и Лена, наконец, получила возможность приобрести заветный билетик.
– Извините, – с сочувствием произнесла кассирша, – до Томска на сегодня ничего не осталось, есть только на завтрашний вечер.
– Но… я тогда не успею к Новому Году, – сокрушенно произнесла Лена.
– Сожалею, но ничем не могу помочь, – пожала плечами женщина, – единственное, если кто-то вернет билет… но придется ждать, чтобы это выяснить… и то не факт… обычно к таким датам билеты покупают загодя…
– Да… я знаю… так получилось, – не представляя, что делать дальше, пролепетала Лена, – извините…
– Девушка! – приподнялась со стула кассирша и окликнула Елену, уже отошедшую от окошка, – может, оставите свой номер? – сжалилась она над бедняжкой, – я Вам сразу позвоню, если кто-то вернет билет.
– Спасибо Вам огромное! – появился лучик надежды, озаривший потухшие глаза Лены.
Оставив свой номер телефона кассиру, она пошла в привокзальное кафе, чтобы уже успокоить свой стонущий живот. Аппетит отсутствовал напрочь, но поесть было необходимо, иначе мог разболеться желудок – привет от гастрита, заработанного в детстве газировками и полуфабрикатами на переменках.
Стоя возле высокого столика бистро и накалывая пластиковой вилкой кусочки запеченного картофеля, Лена старалась не думать о том, что есть огромная вероятность того, что она будет встречать Новый Год в полном одиночестве или в поезде среди кучи незнакомцев. Последнее ее пугало гораздо больше первого. Она вдруг очень живо представила пьяных вопящих пассажиров, встречающих приход Нового Года, и передернула плечами. От неприятных мыслей ее отвлек телефонный звонок, и она мигом полезла в карман за сотовым, надеясь, что это кассирша спешит известить ее о возврате билета.
– Пошел ты, – сжав от раздражения челюсти, произнесла Лена и нажала на сброс, увидев, что это всего лишь Сармат, решил сделать новую попытку к примирению.
Перенервничав из-за неоправданных ожиданий и нахлынувших воспоминаний совсем недавнего прошлого о предательстве бывшего, Лена с чувством отбросила пластиковый столовый прибор, силясь не начать материться во весь голос. Немного погодя, она готова была переходить к решительным действиям: во что бы то ни стало, она сядет на нужный ей поезд и точка. Оставив ужин недоеденным, Лена покинула кафе и направилась к платформе. Там уже вовсю шла посадка, и Лена осторожно подошла к одному из проводников.
– Ваш билет, – протянула руку проводница, когда у ее вагона помимо Лены никого не осталось.
– Понимаете, – начала девушка, – у меня нет билета, – всем своим видом давая проводнице понять, что сие вовсе не связано с материальными проблемами.
– И что же мы будем с Вами делать? – поняла, что сможет подработать женщина.
– Я думала, что смогу заплатить за билет Вам напрямую, – не стала долго рассусоливать Лена.
– Проходите быстрее, – указала на тамбур проводница и зашла следом за последней пассажиркой, которая незаметно сунула ей в руки несколько купюр, окупавших риск той сполна.
Наудачу в вагоне оказалась свободная койка. Билет на нее был продан, но, видимо, его владелец передумал ехать или опоздал. Лена стала раскладывать свои вещи, и тут у нее снова зазвонил телефон. Она нехотя достала его, уже готовясь сбросить вызов, так как была почти уверена, что это снова Сармат. Но на экране высветился незнакомый номер, и девушка ответила:
– Алло…
– Здравствуйте, это кассир по поводу билета до Томска, – ответил голос.
– Здравствуйте, – поняла, кто с ней говорит, Лена.
– Только что вернули один билет на ночной поезд, сможете подойти?
– Спасибо… – замешкалась Лена, – но… я уже нашла другой выход…
– Да?.. – смутилась женщина на том конце провода, – ладно… значит, мне его для Вас не держать?..
– Нет, можете не держать. Спасибо еще раз. И извините за беспокойство, просто я боялась, что уже не будет билетов, и…
– Ну что Вы, я все понимаю, – остановила поток ее извинений кассирша, – счастливого пути и с наступающим!
– Спасибо, и Вас так же, – улыбнулась Лена, почувствовав облегчение.
Настроение ее было приподнятым, несмотря на кишащих повсюду подозрительных личностей, часть из которых довольно неприятно пахла, вспотев в зимних шубах и куртках, которые они поснимали в поезде, явив миру свое амбре.
Лена удобно расположилась на нижней полке неподалеку от тамбура и заткнула уши плеером, чтобы не слышать гвалт соседей и не давать им повода завести с ней беседу. Пресеча таким образом все их возможные попытки познакомиться, она легла на свою койку и сама не заметила, как тут же уснула, вымотанная переживаниями этого дня, открывшего ей глаза на человека, с которым она делила постель, и перевернувшего ее жизнь с ног на голову. Или обратно.
Глаза Лена открыла от резкой остановки на одной из промежуточных платформ уже за много километров от Москвы. Плеер все еще крутил ее любимый плейлист по кругу, а вагон был полон уже спящих людей, часть из которых напоминала о своем существовании размеренным посапыванием или дерзким храпом. В окно бил свет уличного фонаря, прогоняя тьму ночного вагона. Лена вынула наушники и присела на койке, намереваясь сходить в сторону туалета. Она уже встала, чтобы выполнить задуманное, как вспомнила, что пользоваться уборной на остановках запрещено. Тогда она вновь опустилась на полку и потянулась руками вверх, разминая затекшее тело. Спустя несколько минут раздался звук распахнувшейся двери, и вагон прорезал луч света.
– Предъявите, пожалуйста, документы, – ровным голосом произнес владелец фонаря, дойдя до полки Лены и ослепив ее лучом.
