на пешеходах, которые тормозили собой транспортный поток. Кенни, впрочем, оставалось лишь материть их и ждать, когда выдастся просвет в толпе. До нужного ему магазина он добрался за полчаса, с трудом отыскал место для парковки и помчался внутрь, придерживая шляпу, чтобы ту не сдул усиливающийся ветер. Зима здесь никогда не была мягкой, оставалось лишь надеяться, что силы природы смилостивятся и решат до шести вечера не поднимать настоящую метель. В магазине, украшенном внутри как какой-то глупый сказочный домик, Аккерман, ощущая себя чужаком, воспользовался возрастными указателями. Видимо, их щедро расставили как раз для таких взрослых, не слишком часто участвовавших в жизни своих чад. Ряд с табличкой, гласившей: от трёх до пяти, мужчина миновал, презрительно кривя губы. Содержимое казалось ему просто идиотским. А вот полки для детей старше пяти лет пришлось просмотреть внимательней. Можно было бы хватануть ближайшую игрушку, он всё равно не умел выбирать их, но, чёрт возьми, он обещал, что в этом году подойдёт более ответственно, чем в прошлом. Видите ли, Леви, по словам Кушель, ещё слишком мал для тех моделей машин, что он взял только потому, что те были приближены к реальным. Спустя десять минут блужданий Кенни остановил свой выбор на детском варианте пистолета. Предохранитель, курок, более или менее реалистичный прицел, запас патронов удовлетворили внутренним параметрам наёмника. Пускай пацан играет в настоящие игры, сбивая мишени, которые выберет сам. Отстояв очередь на кассе, состоящую из незадачливых родителей, как и он, тянувших с покупками до последнего, Аккерман шёл к машине, прикидывая, что неплохо было бы заехать и взять цветы для сестрёнки. А ещё там наверняка будет дед, который весьма вероятно доведёт его терпение до опасной грани. Старшему можно будет взять бутылку хорошего коньяка или вермута, просто потому что приходить без подарка казалось не слишком правильным. Всё же тот редкий день, когда они должны были выносить друг друга хотя бы больше двух часов подряд. Ради Кушель.
Кенни почти опоздал, в дверь он звонил без трёх минут шесть. Пока её открывали, он придирчиво осматривал пакет с подарками, который он держал левой рукой вместе с букетом роз. Выбрал красные, руководствуясь убеждением: что это классика. А классика всегда в моде. Наконец щёлкнули защёлки замка, и дверь распахнулась, открывая вид на улыбающуюся сестру.
— Думала, ты не успеешь, — призналась она, пропуская его внутрь, поправляя распущенные тёмные волосы.
На ней было прямое платье без рукавов из какой-то струящейся ткани розового оттенка, но приятного глазу. К тому же цвет сочетался в чёрными кружевными вставками и чёрным, скорее всего атласным, чокером на тонкой шее. Выглядела сестра аристократично, красиво и благородно.
— Прекрасно выглядишь, — небрежно бросил Аккерман, снимая ботинки и ставя их на специальную полку. — Поставь цветы в воду.
Кушель сдержала хитрую улыбку, грозившую смутить брата, и взяла букет из его руки. Полюбовавшись цветущими бутонами, она поспешила на кухню. Пока мужчина продолжал снимать верхнюю одежду, из комнаты выбежал сам именинник. И тут первые тревожные звоночки раздались на краю сознания. Пацан был одет в костюм, который подозрительно повторял колор наряда его матери. Чёрная рубашка, розовый жилет, смотревшийся на, пока ещё четырёхлетке, забавно, как и брюки такого же цвета. На ногах красовались чёрные, классические туфли, как будто ребёнок играл в самого маленького взрослого. Впрочем, лицо Леви отражало какую-то степень отчаяния и недовольства. Увидев пришедшего дядю, он метнулся к нему так, как будто хотел снести со своего пути и выбежать за дверь. Кенни мигом подхватил его на руки и усадил на сгиб локтя, почему-то разделяя непонятную тревогу племянника. В проходе, ведущем в гостиную, показался смеющийся Аккерман-старший, и ужасное озарение расставило всё на свои места. Просьба найти фотографа, одинаковая по стилю одежда, которую Кушель, наверняка, сшила сама. Ему надо бежать пока не поздно. Дед был одет в розовый пиджак с чёрными пуговицами, идеально сидевшим на его фигуре, которая, несмотря на возраст, сохраняла некую атлетичность, такого же цвета брюки и галстук, рубашка из гладкого чёрного шёлка. Седые длинные волосы были завязаны розовой лентой. Семейная фотосессия, он в беде. Увидев внука, чьи дела не нравились ему, дед замер, улыбка угасла. Пару мучительных секунд взрослые сверлили друг друга тяжёлыми взглядами, затем старик выдохнул и сделал шаг вперёд.
— Доброго вечера, Кеннет, — в руках он вертел розовую, маленькую бабочку из атласа, по всей видимости, предназначавшуюся правнуку.
— Тебе того же, — мужчина переводил взгляд с него на Леви. — Если хочешь нацепить это на него, то без моей помощи.
Мальчик, почуявший поддержку, вцепился одной рукой в деловой пиджак дяди и твёрдо заявил.
— Не хочу бабочку.
— Леви, — старик вновь улыбнулся, смотря с любовью на ребёнка, — мы уже обсуждали это. Можешь снять после того, как закончим фотографироваться. Но для фотографии ты должен её надеть.
— Не хочет и ладно, — сказал Кенни, защищая не только интересы племянника, но и свои, благо они были солидарны в этом вопросе. — Вообще, с чего это вы так вырядились? Можно просто посидеть и отметить.
— Можно, — раздался довольный и весёлый голос Кушель, — а можно сделать так, чтобы этот день рождения стал памятным и необычным. Кенни, фотограф же скоро придёт? Ты ведь не забыл?
Когда она показалась, Аккерман кисло пробурчал подобие «угу». В руках у девушки виднелся комплект одежды, естественно для него. Ещё никогда раньше владелец военной компании не желал того, чтобы его подчинённая, исправно выполняющая любое распоряжение, провалила сегодняшнее поручение. Забыла, опоздала, не пришла вовсе. Что угодно. Закралась мысль о том, чтобы втихаря написать ей сообщение, чтобы она не приходила. Но в ту же секунду раздался звонок в дверь.
— А вот, наверное, и она, — Кенни ужасно осклабился и прошёл в гостиную, держа Леви и подарочный пакет. — Я же выполняю свои обещания.
Он слышал, как Кушель и дед здороваются с пришедшей, и присел на диван с резной спинкой и тёмной обивкой, опустил мальца рядом.
— Дядя Кенни, я не хочу носить это, — ребёнок ткнул пальцем в свою жилетку, — но они не слушают меня.
— А думаешь, меня они послушают? — хмыкнул мужчина, следя краем глаза за дверным проёмом.
— Мама упрямая, а деда ей только поддакивает, — заявил Леви, топнув ножкой. — Хотя, я же вижу, ему тоже не нравится. Может, если я где-нибудь спрячусь, они отстанут от меня.
Аккерман лишь улыбнулся таким выводам. Мама упрямая, и сын не лучше. Но прятаться было бесполезно, как и бежать. Оставалось только стойко перенести грядущую пытку.
— Мужчины не бегут от опасностей, — изрёк Кенни, гадая
