пиджак не надену, и так полдня в нём проходил, — объявил он, беря его и закидывая на плечо, надеясь, что такой компромисс всех устроит.
— Годится, — сестра радостно сверкнула улыбкой, обнажая ровный ряд зубов. — Тогда пойдём.
Они вышли из комнаты. Дед, как и его внучка, достиг успеха. Именинник с бабочкой на шее уже сидел с крайне недовольным видом по центру дивана. Аккерман-старший сидел справа от него и что-то втолковывал, чуть склонившись и скрестив руки на груди. Леви слушал, не сводя пристального изучающего взгляда со специальных зонтов, рефлекторов.
Кей же закончила подготовку аппаратуры и жестом пригласила вернувшихся брата с сестрой занимать места. Кушель чинно села на свободное место слева от сына, напоминавшего сейчас нахохлившегося воробья. Но нужно было самую малость потерпеть, всё же это их первый семейный портрет за долгие годы. Пусть всё будет идеально.
— Ну, как ты? — спросила она, осматривая своё драгоценное чадо.
— Деда умеет убеждать, — пробурчал он, болтая ножками в туфлях, затем решительно объявил. — Но я сниму её сразу же после фотографии. Эта бабочка меня душит.
— Как хочешь, милый, — девушка сдержалась, чтобы не потрепать того по жёстким, тёмным волосам.
А то заново придётся их укладывать, больно уж они у него «непослушные». Кенни же постоял какое-то время, наблюдая за своими родными, затем прошёл к ним, обходя диван и вставая за его спинкой. Места там для него всё равно не было, но он и так стоит с ними рядом. Сестра положила руку на плечо сыну. Жест полный заботы. Повинуясь глубинному порыву, мужчина упёрся руками о резную спинку, рядом с плечом Кушель и плечом деда, немного подался вперёд, таким образом чуть нависая над родственниками.
— Надеюсь, на мой день рождения ты обойдёшься без таких затей, — наконец сказал Аккерман-старший своё мнение. — До него меньше месяца, и я хочу отпраздновать его в одиночестве.
— Да ладно тебе, старик, быстрее начнём — быстрее будем свободны, — Кенни положил руку тому на плечо и чуть сжал, призывая собраться и с достоинством перенести это «испытание». — Важный день всё же.
Он ожидал, что тот стряхнёт его крепкую руку или скажет что-то не очень приятное. Но дед никак практически не среагировал, только напрягся. Внучка, сестра и мать, наблюдавшая за этим с тревогой, облегчённо выдохнула. Хотя бы какое-то время они могут вести себя нормально, наступив гордости на горло, закрыв глаза на принципы. Её семья была вся вместе, рядом. Она была по-настоящему счастлива.
— Мы готовы, — немного взволновано объявила Кушель, принимая ровную позу и смотря прямо в объектив.
— Улыбайтесь, — серьёзно скомандовала девушка фотограф, привлекая их общее внимание.
— Она придумает что-нибудь другое, — вдруг одновременно с этим поделился Леви своими недобрыми подозрениями, сжимая ладошки в кулачки. — Уж не сомневайся.
В этот самый момент, дед и мать слегка изумлённо посмотрели на именинника. Он-то в отличие от них наряду с дядей, который лишь улыбнулся от этих слов ещё шире, не нарушил композицию, к которой они все так долго шли. Комнату озарила яркая вспышка, первым снимком запечатлев их в таком виде.
