Брак Ивана III имел важные последствия в этом отношении. Во-первых, он открыл нам доступ к европейскому образованию: многие греки и итальянцы, приехавшие с царевной Софьей, были полезны нам своими знаниями, а за ними стали приезжать и другие иноземцы. Во-вторых, греки привезли с собой много церковных книг, спасенных от турок. Хорошо воспитанный своей матерью Софьей, великий князь Василий Иванович нашел уже нужным вызвать с Афонской горы искусного в грамоте и годного к толкованию и переводу всяких книг, церковных и так называемых эллинских, инока Максима Грека. Ученый Грек, воспитывавшийся в итальянских университетах, приехал в Москву в 1518 году, и ему немедленно поручен был перевод с греческого церковных книг и рукописей, хранившихся с приезда Софьи в московской великокняжеской библиотеке, а равно и исправление богослужебных книг, наполненных грубыми ошибками, вкравшимися при переписывании.
Зная основательно греческий и латинский языки, Максим только на пути в Москву стал изучать славяно-русский. Поэтому вначале он переводил с греческого на латинский, а с латинского на славянский переводили двое русских переводчиков: Дмитрий и Власий. Впоследствии же он сам переводил уже прямо на славянский язык. Максим Грек много потрудился на пользу русского просвещения: делал переводы, исправлял книги, боролся с различными суевериями и вооружался против страсти к астрологии, особенно развившейся у нас в его время. Он говорил, что все устраивается промыслом Божьим, а не звездами или колесом фортуны. Он писал очень много богословских и философских сочинений, которые в количестве 134 рукописей хранятся в библиотеке Троицкой лавры. Из сочинений его особенно замечательно «Исповедание веры». Приехав в Москву и увидав великокняжескую библиотеку, он воскликнул: «Я не видывал подобного собрания сокровищ ни во Франции, ни в Германии, ни в Греции!»[95] Максим Грек положил, можно сказать, начало к приведению в порядок нашей знаменитой Патриаршей библиотеки.
Патриарх Никон еще более способствовал умножению этого книгохранилища. По совету Епифания Славинецкого Никон отправил в 1654 году ученого монаха Арсения Суханова на Восток для отыскания греческих и славянских «древлеписаных» книг. Арсений Суханов возвратился в январе 1655 года с 500 рукописями. Таким образом, библиотека возросла до грандиозных размеров… Среди книг и рукописей, доступных только ученым знатокам и археологам, есть здесь вещи понятные и обыкновенным смертным. В библиотеке хранится Евангелие XII века, очень четко написанное, литургия Василия Великого, писанная на свитке, листовой Псалтирь, переведенный Максимом Греком, Житие св. Отцов, собранное и переписанное рукой митрополита Макария во времена Ивана Грозного. Обращает на себя внимание и Евангелие, прекрасно написанное рукой царевны Татьяны Михайловны, в лист, в котором буквы более 1/4 вершка. Здесь, между прочим, хранятся и собственноручные письма царя Федора Алексеевича к патриарху Иоакиму, и собственноручные письма Петра I к патриарху Адриану, и множество других рукописей, книг, крестов, образов, утвари. Между ними все-таки укажем на знаменитый Святославов Изборник[96], Кормчую книгу[97] XV и XVI веков и на Харатейную рукопись Х в. с 24 рисунками, служащими драгоценным сокровищем для иконописцев. Между прочим, в библиотеке хранится 511 греческих и 1008 славянских грамот и разных письменных актов.
Патриаршая ризница (находится над церковью Двенадцати Апостолов) есть одна из богатейших во всей России, и ей подобные едва ли существуют. Она заключает в себе большое количество столовой утвари, домашней одежды всероссийских патриархов, 27 клобуков, 31 панагию, 79 митр и много других замечательных вещей[98].
Панагия значит Всесвятая. Это наименование принадлежит Божьей Матери. В древней церкви была приносима особая просфора, или хлеб, в честь Божьей Матери, который клался в особый ковчежец. В древних обителях во время трапезы настоятели возлагали его на себя и возносили в воспоминание явления Божьей Матери апостолам после вознесения ее на небо. Поэтому самый ковчежец, в который клался хлеб, назывался панагиаром. По примеру древних настоятелей устроили себе такие же панагиары и архиереи. Отсюда получили свое начало нынешние панагии. В отличие от панагий трапезных, или древних панагиаров, нынешние панагии называются наперсными. Патриаршие панагии ничем особенно не отличаются от панагий других архиереев; только патриархи имели право носить две панагии.
Митра означает головную повязку, или терновый венец, Спасителя. Обычай носить митры был еще в ветхозаветной церкви. Первосвященники носили на голове особого рода повязки. В новозаветные времена апостолы Иаков и Иоанн носили, по преданию, золотые повязки. В церкви носить митры положено архиереям, архимандритам и некоторым знатнейшим протоиереям. Митры патриархов, как греческих, так и русских, имели ту особенность, что на верху митры водружался крест. Впрочем, право носить митру с крестом кроме патриархов с давнего времени принадлежало в Киеве и в других юго-западных епархиях митрополитам, епископам и даже архимандритам, которые и теперь носят там такие митры.
Саккос митрополита Дионисия
Вот, между прочим, краткий перечень особенных достопримечательностей: саккос[99] митрополита Дионисия, в коем весу 1,5 пуда, два саккоса митрополита Фотия, на одном из коих нанизано до 70 тысяч жемчужных зерен[100], на полах второго вышит золотом Символ православной веры. Перстосложение на саккосе в двух видах: двуперстное и именословное. Этим саккосом руководствовался Никон при исправлении Символа веры в книгах, а патриарх Иоаким доказывал, что нет в Символе слова истинного, которого держатся старообрядцы. Епитрахиль митрополита Фотия составляет редкий памятник греческого искусства[101]. Древнейший из омофоров[102] приписывается св. Николаю Чудотворцу или же его современнику, Александру, епископу Александрийскому, бывшему на первом Вселенском соборе в Никее. Эту древность привез с собой из Никеи в Москву Григорий, митрополит никейский, в дар царю Алексею Михайловичу в 1654 году. Григорий нашел его в ризнице своей митрополии. Медный перстень с синим стеклом, на котором вырезан дракон, – подарок хана Чанибека св. Алексию за чудесное излечение в 1357 году жены его Тайдулы. Саккос св. Петра-митрополита, сделанный в 1322 году, и есть древнейший из всех митрополичьих украшений. Посох[103] и часы патриарха Филарета, два посоха патриарха Никона; его же четки[104] из белой рыбьей кости с золотой, украшенной жемчугом кистью. Тут же хранятся и сосуды для мироварения, совершающегося в известное время в Крестовой патриаршей палате, которая находится рядом с церковью Двенадцати Апостолов…
Этот краткий обзор Патриаршей ризницы позволим себе закончить кратким рассказом об обряде святого мироварения, заслуживающем тем более внимания, что святое миро употребляется в таинстве миропомазания, совершаемом над каждым человеком, принадлежащим к православной греко-восточной кафолической церкви, тотчас по крещении. Им же помазуются наши благочестивейшие монархи при венчании их на царство.
Святое миро в ветхозаветной церкви, т. е. до Рождества Христова, которым помазывались первосвященники, пророки и цари, приготовлялось из нескольких благовонных смол, трав и масел. Ныне, по чиноположению православной церкви, состав святого мира гораздо сложнее и разнообразнее. Вот входящие в состав святого мира вещества: елей, белое виноградное вино, стиракс, ладаны – росный, простой белый и черный, мастика, сандарак, розовые цветы, базилик, корни – фиалковый белый, имбирный, ирный, калганный, кардамоновый, масло мускатное густое, бальзам перуанский, терпентин венецианский, благовонные масла – бергамотовое, лимонное, лавандовое, гвоздичное, богородской травы, розмариновое, лигнородийское, розовое, коричное, майорановое, померанцевое и мускатное жидкое.
С четвертой недели Великого поста начинается предварительное приготовление означенного состава для святого мира; с понедельника же Страстной седмицы происходит торжественное мироварение, как мы уже сказали, в Крестовой палате. На устроенном нарочно для этого каменном очаге под деревянной сенью становятся упомянутые выше серебряные котлы, а составные части мира – на ступенях деревянной пирамиды. Митрополит или другой архиерей со старшим духовенством совершает прежде всего водоосвящение и кропит святой водой все приготовленное для мироварения, как-то: сосуды и благовонные вещества. Затем вещества те вливаются в котлы, архиерей сам возжигает огонь под котлами, а дьяконы в облачениях перемешивают вливаемый состав. Над приготовляемым таким образом святым миром в течение трех дней священники беспрерывно читают Евангелие. Вечером в Великую среду святое миро, совсем уже готовое, разливается по сосудам особенной формы и оставляется на месте до Великого четверга, в который архиерей в полном облачении с крестным ходом (при пении: «Благословен еси Христос Боже наш») отправляется при звоне колоколов из Успенского собора в Крестовую палату за приготовленным святым миром, взяв которое вместе с преждеосвященным святым миром, хранящимся в особом сосуде, называемом алевастр[105], священники несут его в соборный алтарь и ставят вокруг жертвенника. Во время Великого выхода на литургии перед святыми Дарами несут священники сосуды со святым миром из алтаря в царские двери и ставят по сторонам престола. Алевастр же принимает в свои руки архиерей или митрополит в царских дверях. После возгласа: «И да будут милости Великого Бога» – в алтаре совершается действие освящения святого мира, причем в состав нового святого мира прибавляется несколько капель из алевастра, который пополняется всегда новым, дабы источник никогда не иссякал. Когда же кончится литургия, освященное святое миро относится с таковой же церемонией обратно в Патриаршую ризницу, откуда потом и рассылается по требованию архиереев.
