Непонятно кто смутился.
– Нет, я не в том смысле сказал… Я понимаю, что годы тут ни при чем.
– То-то! Я в свои семьдесят девять лет моложе иного восемнадцатилетнего. А почему? Да потому, что не отстаю от жизни. А вот некоторые… Ну-ка, молодые люди!.. – (это к отцам) – Чего захлюпали?! Выше голову! Грянем, братцы, уда-лу-ую!..
Все громко засмеялись.
Стук в дверь.
– Войдите, – сказал Отец Невесты.
Вошел пожилой Гражданин с энциклопедией в руках.
– Добрый вечер, товарищи!
Отец Невесты: – Здорово, сосед!
Мать Невесты: – Здравствуйте, Семен Кузьмич!
Дед: – К нашему шалашу, Кузьмич!
Невеста: – Здравствуйте, дядя Семен.
Отец Жениха: – Здравствуйте!
Мать Жениха: – Здравствуйте!
Жених: – Здравствуйте!
Непонятно кто: – Здравствуйте!
– А я слышу: у вас какое-то торжество! – дай, думаю, зайду, – сказал Гражданин.
– А вот они, виновники торжества! – сказал Отец Невесты и показал на Жениха и Невесту. – Моя дочь выходит замуж.
– Да что вы говорите! – изумился Гражданин. – Катюша, милая!.. Поздравляю тебя, дитя мое, поздравляю! – подошел, поцеловал Невесту в лоб. – А где же?.. Ага, вот он! – он строго, но вместе с тем любовно посмотрел на Жениха. – Ничего, ничего… хорош! А? Арсений Назарыч?.. Как находишь?
– Мне – лишь бы не отставал от жизни, – сказал Дед.
– Нет, хорош, хорош… Поздравляю, молодой человек, от души поздравляю! Вы, можно сказать, открыли клад.
– Э-э, что – клад, Семен Кузьмич, – упрекнул Гражданина Дед. – Что в наше время клад?
– Я просто к слову Арсений Назарыч. Нет, хорош… А ведь я Катюшу-то вот с каких лет знаю, когда она еще под стол пешком ходила, хе-хе-хе… Ах, где мои семнадцать лет!
– А вот этого я не люблю, Семен Кузьмич, – опять осадил его Дед. – Что это за вздохи?
– Я так, Арсений Назарыч, к слову. Нет, хорош! Так, молодые люди… одну минуточку. – Семен Кузьмич вышел с таинственным видом.
– Неисправимый человек! – усмехнулся Отец Невесты. – Сейчас что-нибудь принесет в подарок, уж я его знаю.
– Когда я еще была маленькой, – заговорила Невеста, – дядя Семен водил меня в планетарий, показывал на Луну и говорил: «Учтите, вы там будете». И плакал.
– Он у нас, как Циолковский, – вставил Отец Невесты. – Тоже, кстати, все чертит чего-то. Спросишь: «Чего ты изобретаешь-то все?» Он махнет рукой и скажет: «Так… мысли распирают».
– Но сдает последнее время, сдает, – заметил Дед.
Вошел Семен Кузьмич с телевизором в руках.
– Прошу принять от меня этот скромный подарок, молодые люди.
– Что вы, дядя Семен! – воскликнула Невеста.
– Что вы, Семен… э-э… Семен Кузьмич! – тоже воскликнул Жених.
– Прошу, прошу… И без церемоний – я этого не люблю. Иначе обижусь. Берите, мне тяжело держать.
Жених принял телевизор.
– Спасибо.
– На здоровье. Мне он на старости лет…
Дед погрозил Семену Кузьмичу пальцем.
– Кузьми-ич!..
– Молчу. Эх, грянем, братцы, удалу-ую!..
Дед подхватил:
– Эх, на поми-ин ее души!
Все громко засмеялись.
Семен Кузьмич посмотрел на часы.
– Хорошо с вами, дорогие мои, но дело есть дело: судим одного прохвоста товарищеским судом. Представляете, выкинул номер: обиделся, что его покритиковали на жилактиве за некультурное поведение в лифте, пришел домой, включил везде свет – днем!.. Включил утюг, электроплитку и сидит.
– Позор! – сурово сказал Дед. – Выселить в необжитые районы.
– Мало того: он начал петь! Соседи, естественно, возмутились: попросили прекратить. И знаете, что он ответил? «Я, говорит, не знал, что в доме такая звукопроницаемость».
– А вот это уже нахальство, – сказал Отец Невесты. – Он не знал, что в доме такая звукопроницаемость! Наивный ребенок!
– В наше время многие под наив работают, – сказал Непонятно кто. – У нас в институте один парень тоже… «Я, – говорит, – не знаю, почему Ремарк – это плохо…»
– Пропесочить разок хорошенько – узнает, – посоветовал Дед.
В дверь постучали.
– Войдите! – сказал Отец Невесты.
Вбежала Соседка, подруга Невесты.
– Боже мой!.. Катя!..
– Зина!..
Они обнялись.
– Катя!..
– Зина!..
– Катька!..
– Зинка!..
Семен Кузьмич засмеялся, махнул рукой и вышел.
– Ну, теперь разговорам конца не будет, – притворно рассердился Дед и повернулся к Непонятно кому. – А вы что, тоже пишете, молодой человек?
– Да.
– О чем, если не секрет?
– Вещь называется «Три товарища» – в пику Ремарку. Действуют три друга: Димка, Толик и Боб. Они сперва заблуждаются, потом находят себя. А потом я буду писать еще одну вещь – в пику Хемингуэю.
– Одобряю, – похвалил Дед. – Благословляю, так сказать. Нам надо раскладывать, надо бичевать, надо перетряхивать!.. Я, например, в своей книге «Руки вверх, неприятели!» перетряхиваю все на свете.
– Надо, надо.
– Итак, молодые люди, – заговорил Отец Невесты, – вы будете жить самостоятельно. Как вы себе это представляете? Я хочу спросить прежде всего вас, молодой человек.
Жених вышел на середину комнаты и заговорил, заметно волнуясь:
– Мне легко отвечать на этот вопрос, потому что я недавно отвечал на вопросы анкеты одной молодежной газеты – «Ваше мнение о семье и браке». Я подробно остановился там на духовном облике современной молодой семьи, на ее, так сказать, идейной подоплеке. Я высказал там одну, на мой взгляд, интересную мысль: современная молодая семья не может существовать без взаимопонимания и дружбы.
– Так, – Отец Невесты кивнул головой.
– Далее, я указал, что современная молодая семья не мыслится без взаимного уважения и доверия.
– Правильно.
– Вот эти четыре компонента, как три кита, составляют, на мой взгляд, основу основ современной молодой семьи.
– Так.
Жених вошел в раж.
– Я глубоко убежден, – говорил он звенящим голосом, – что, если даже только один из этих четырех компонентов перестанет соответствовать нормам современного общежития, молодая семья распадется. Я глубоко убежден также, что бракоразводный процесс в нашем законодательстве очень уж усложнен. Я могу навлечь на себя немилость леваков, могу показаться излишне тенденциозным, но я говорил и говорить буду, что объявлять в газетах о расторжении брака – это… альковное кощунство!
Все внимательно слушают расходившегося Жениха.
– Вы юрист? – спросил Отец Невесты.
– Я, так сказать, антиюрист, – Жених улыбнулся своей шутке. – Я филолог. Но дело тут, как вы сами, понимаете, не в профессии. Меня глубоко волнует человеческая сторона этого вопроса. В самом деле, вы пришли с работы, приняли ванну, поужинали и ложитесь на диван. У вас отличное настроение. Вы берете газету и начинаете ее просматривать. Все хорошо. И вдруг: «Марья Иванна Загогулькина…»
Все громко засмеялись.
– «…возбуждает дело о расторжении брака с Загогулькиным».
Все опять громко засмеялись.
– Смешно? – спросил Жених. – Нет, грустно!!! Ты лежишь, тебе тепло, у тебя отличное настроение, а где-то плачет в пепел семейного счастья эта самая Загогулькина Марья Иванна…
Никто не смеется.
– Где-то пропадает хороший человек Загогулькин. Пропадает только потому, что вовремя не досмотрели, не проявили заботу! – в глазах Жениха горячие огоньки справедливого гнева. – Как же ты можешь лежать на диване, как ты можешь чувствовать себя хорошо, если где-то произошла драма! Нет, встань, найди этого самого Загогулъкина, поговори с ним, узнай, в чем дело, а потом уж ложись. А до этого не смей лежать!!! Я кончил.
– Так их, молодой человек! – вскричал Дед. – И не бойтесь быть излишне тенденциозным! Слово-то какое-то тоже…
– Но ты впал в противоречие, Андж, – заметила Невеста.
– В какое?
– Если бы не было объявлений в газете, ты бы не узнал о драме.
– Ага! Ну-ка, ну-ка, – Дед от удовольствия потер ладони. – Люблю всякие пикники.
Жених снисходительно и с любовью посмотрел на Невесту.
– Я впал в противоречие только потому, что тебе этого хочется.
– Но если бы не было объявления в газете, ты не узнал бы о драме, и у тебя было бы хорошее настроение, – стояла на своем Невеста. У нее тоже загорелся в глазах огонек.
– Значит, по-твоему, не будь газеты, я бы не знал жизни? – спросил Жених.
Все с интересом наблюдают за молодыми, хорошо улыбаются.
– Я не утверждаю, что, не читая газет, ты бы не знал жизни – для этого существует кино, радио, телевидение. Я только хочу сказать, что ты бы не узнал о конкретной драме Загогулькина.
– Да я этого Загогулькина за два квартала узнаю! – воскликнул Жених. – Идет человек с грустными глазами – стоп! В чем дело, товарищ? Ну-ка выкладывай, не стесняйся – что там у вас случилось? И неважно, будет это Загогулькин или кто еще.
