— Послушай, Отто, — сказал он, — помог бы ты нам выбраться из дыры, в которую мы попали. Возьми нас к себе. Ты знаешь, мы работать умеем. Вспомни хотя бы генералов Кутепова и Миллера — русских белогвардейцев. Разве было плохо сработано?
— Ты начинаешь хвастаться, Курт, — возразил Скорцени. — Не приписывай себе того, что сделали другие. Миллера ликвидировал белогвардейский генерал Скоблин.
— Как бы не так! — Фалькерзам стоял на своем, — Без нас Скоблин ничего бы не сделал. Руководил этим делом Шлейдель. А Скоблин потом распространил слух, что генералов украла советская разведка.
— О чем вы спорите? — спросил Фихте. Он не знал истории с генералом Миллером.
— Э-э, старое дело, — отмахнулся Шталь. — Нечто вроде операции «Тевтонский меч». Там убрали югославского короля и французского министра, а здесь двух русских белогвардейцев — сначала Кутепова, потом Миллера… Шпейдель стал теперь генералом, а мы с тобой ходим в оберштурмфюрерах. Кому везет, а кому и нет.
— Подожди, — недоумевал Фихте, — но эти генералы были против большевиков, зачем же их это самое… — Фихте провел рукой по шее.
— Вот этого я не знаю, — уклонился от прямого ответа Шталь. — Я солдат, мое дело выполнять приказания. Генерал Миллер был главой общерусского воинского союза, но борьбу с большевиками считал внутренним делом русской эмиграции, он не хотел связываться с нашей разведкой. Канарис предпочел видеть на его месте генерала Скоблина.
— Ну, если говорить о Скоблине, — вмешался Скорцени, — он сделал кое-что поважнее. Скоблин фабриковал нам подложные документы, которые мы потом подсовывали иностранным разведкам. Там принимали это за чистую монету и сами уничтожали своих людей, будто бы завербованных нами… Помнишь, Шталь, как мы добывали секретные папки в генштабе?
Шталь самодовольно гмыкнул — еще бы не помнить: он как раз и участвовал в похищении секретных документов из архива генерального штаба.
— Мне тогда пришлось искать специалиста для взлома сейфа, — начал вспоминать Шталь. — Был у меня один на примете — взломщик по кличке Аристократ. Вот уж действительно специалист! Я привел его к Гейдриху на Принц-Альбрехтштрассе в управление гестапо. Гейдрих предупредил меня — если Аристократ сбежит или не вскроет сейф, головы мне тогда не сносить… Представляете, как я следил за ним, когда Аристократ среди ночи возился с несгораемым шкафом! Правда, он оставил кое-какие следы поцарапал сейф, но мы устроили поджог и запрятали все концы в воду. А документы мы раздобыли! Я сам их держал в руках, видел вот так, как свои ладони; правда, не все успел прочитать. У меня их тут же забрали. Меня удивляет только одно — как об этом в конце концов прознали…
— Значит, ты ничего и не понял, — усмехнулся Скорцени. — Эти документы как раз и добывали для наших противников. Документы-то были фальшивые! Состряпал их генерал Скоблин. Он раньше был у Деникина, командовал то ли дивизией, то ли корпусом. Ну и предложил свои услуги. Гейдрих сразу понял, какое здесь можно сработать дело. Доложил фюреру. Тогда и произошла вся эта история с похищением документов из архива генерального штаба. Гейдрих сам их туда подложил.
Скорцени наклонился через стол к собеседникам и что-то зашептал совсем тихо. По мере того как он говорил, лицо Шталя все больше вытягивалось от изумления.
— Да не может быть! — воскликнул он наконец.
— Уверяю тебя, — снова повысив голос, сказал Скорцени. — Фон Шелленберг сам мне рассказывал. Он не плохо заработал на этом. Иначе на какие деньги Вальтер смог бы купить виллу в Италии. Наши враги до сих пор думают, что они разоблачили предателей… Кстати, ты не знаешь, где теперь генерал Скоблин? — Скорцени обратился к Фалькерзаму: — Вот кто бы мог помочь мне сейчас в работе.
Фон Фалькерзам внимательно слушал Скорцени, хотя и отлично знал всю эту историю. Но он был недоволен, что разговор ушел в сторону. Решил заговорить снова о том, ради чего старые бранденбуржцы собрались вместе.
— Генерала Скоблина я потерял из виду. Но если хочешь, я подыщу тебе кого-то другого:.. Так как же, Отто, возьмешь ты нас к себе или нет?
— Вообще-то это идея, — сказал Скорцени. — Но почему вам не сидится в полку?
Ответил Шталь:
— Полк «Бранденбург» теперь не тот, что раньше. Новые войны не начинаются. Вот и сидим без дела. Как ты знаешь, за сидение денег никто не платит. И денег нам тоже никто не дарит, как Шелленбергу.
— Вот что, — Скорцени поднялся, допил бокал, — пойду-ка позвоню в бюро. Спрошу, нет ли чего нового. Вернусь — договорим, работы на всех хватит.
Скорцени вышел, вспомнив, что на службе никому не сказал, куда он уехал. Его охватило беспокойство, нараставшее, пока шел к телефону. Набрал торопливо номер. Так и есть!
Секретарша взволнованно сказала, что капитана вот уже два часа разыскивают по всему Берлину. Несколько раз звонил Кальтенбруннер, потом Канарис. Капитана Скорцени ждут в главной ставке, Самолет в Темпельгофе. Пусть капитан немедленно едет туда. Слава богу, что господин капитан все же нашелся!..
Ого! За капитаном Скорцени посылают специальный самолет! Значит, и в самом деле стряслось что-то важное. Надо поторопиться. Капитан на минуту забежал к приятелям:
— Я должен покинуть вас. Вызывают в ставку… Что-то случилось. Говорят, два часа уже ищут… О работе поговорим, люди нужны. До свиданья!
Скорцени схватил фуражку и выскочил из отеля. Фихте сказал после его ухода:
— Про меня говорите — счастливчик. Вот кто счастливчик! Из ставки самолет посылают. Зачем бы это?
Бранденбуржцы гадали и, конечно, ничего не могли понять. В таких случаях лучше не ломать головы! Допили, что осталось в бутылках, и разошлись.
2
Месяца три-четыре назад, еще весной, капитана Скорцени вызвал оберштурмбаннфюрер фон Шелленберг. Он по-прежнему возглавлял шестой, иностранный отдел службы имперской безопасности. Моложавый, с сухим аристократическим лицом, фон Шелленберг принял Скорцени весьма любезно:
— Ну что, капитан, надо работать! Иначе вы можете закиснуть и вам нечем будет заплатить прачке… Для вас есть одно дело. Начнем с Ирана.
Фон Шелленберг посвятил капитана в сложную обстановку, сложившуюся в Иране после того, как туда вступили советские и британские войска.
— Надо нарушить русские коммуникации в Иране и сорвать добычу нефти. Это можно осуществить с помощью восстания горных племен. Шейхи всегда восстают, когда надо. Придется использовать британский опыт.
Начальник отдела перешел к главному — к тому, что он намеревался поручить опытному бранденбуржцу. Фон Шелленберг пригласил капитана Скорцени к карте. Она висела на стене, прикрытая шторой от посторонних взоров.
— Это карта Восточной России, — сказал фон Шелленберг, поднимая матерчатую шторку. — Здесь Урал, дальше Сибирь, Знаками отмечены военные предприятия, которые большевикам удалось эвакуировать на восток. Естественно, здесь отмечено только то, что мы знаем, но это далеко не все. И тем не менее даже на основе данных, которыми мы располагаем, приходится сделать один неутешительный вывод — русским удалось сохранить сбой военно-экономический потенциал. Как это случилось — непостижимо. Но факт остается фактом. Чтобы выиграть войну, нам надо вывести заводы из строя. Уничтожить их на новом месте… Я подчеркиваю — чтобы выиграть войну на Востоке… Теперь идемте сюда.
Фон Шелленберг возвратился к столу, перелистал папку с надписью «Предприятие Ульм» и протянул ее капитану.
— Детально вы познакомитесь с материалами после нашей беседы. Прочитайте только вот это место. Здесь сказано о планах промышленного строительства Советского Союза на Урале… Вы, кажется, инженер в прошлом?
— Да, я учился в Вене, — ответил Скорцени.
— Вам тем более должна быть понятна угроза, назревающая для нас в советском тылу. Существует какая-то нераскрытая тайна — откуда у большевиков берутся такие силы? Впрочем, быть может, мы и не раскроем их тайны, но нам с вами надо уничтожить плоды их усилий. Копнуть как муравейник палкой. Для этого создается специальная часть «Ораниенбург», которая должна поднять на воздух советские заводы. Работа нелегкая, но я предлагаю вам за нее взяться — стать во главе «Ораниенбурга».
Капитан согласился, тем более что фон Шелленберг пообещал командиру «Ораниенбурга» присвоить звание оберштурмбаннфюрера войск СС, что соответствовало чину подполковника. Такое же звание, как у фон Шелленберга!
Скорцени с головой погрузился в новое дело. Его авантюристическая натура жаждала деятельности.
Начинать следовало с отбора и подготовки людей, а для этого требовалась специальная школа. Место выбрали под Ораниенбургом в Фридентале. Вокруг охотничьего замка, как грибы, стали расти бараки, службы, макеты заводов… Дел было много. Не так-то просто разместить и обучить целый батальон диверсантов. Отвлекала от работы и иранская операция. Скорцени начинал жалеть, что согласился и на то и на другое.
