Евдокия проводила до лифта. Вернувшись, взглянула на Татьяну, рассеянно листавшую книгу, не обмолвившись словом, отправилась на кухню.
Вытирая тарелки полотенцем, она думала:
«Вроде бы все ладно получилось. И весело было. Оно и понятно, люди интеллигентные. С ними поговоришь, ума наберешься. Только Татьяна… Вот характер какой. То тихоню строит, а то так подколет, до пяток горячо. Лизаветино в ней все же проглядывает. Та тоже перцовая в разговорах бывает…»
Все-таки Евдокия не выдержала, подошла к Татьяне:
— Что-то ты с гостями сурово обошлась?
— Не целоваться же с ними! — не поднимая головы, бросила Татьяна.
— Ты к обхождениям приноравливайся. Для гостей всегда должен быть привет.
— А зачем им к нам ходить, зачем дружбу заводить?
— Ты никогда дружбой не брезгуй. Она всегда может пригодиться.
Татьяна промолчала. Евдокия на нее только рукой махнула.
Александра Павловна почему-то больше не приводила мужа. А сама стала заходить, когда Татьяна была на работе. И обязательно гостинцев приносила: то гранаты, то яблоки, то орехи.
— Татьяне витамины нужны. Сейчас знаете какое ответственное для ребенка время! — твердо заявляла Александра Павловна.
Сын написал Евдокии, что скоро должен приехать в отпуск. Поначалу она просто изнемогала, ожидая его приезда. Деньки высчитывала. Утомившись ждать, перестала вздыхать. И лишь поглядывала на календарь. И все же как ни ждала сына, он приехал неожиданно.
В воскресенье только собрались пообедать, раздались три звонка, отрывистые. Звонил так только Костя. У Евдокии руки-ноги отнялись— сдвинуться с места не могла. Вдруг резко сорвалась, бросилась к двери. Распахнула ее, замерла: Костик! Родной, улыбающийся, в форме моряка.
— Сыночек! — выдохнула Евдокия, раскрыв объятия.
Долго не могла оторваться от него. Ощупывала широкую грудь, плечи, мускулистые руки.
— Костенька, ты все растешь. А усы какие смешные у тебя, как приклеенные.
— Мамуля, как я соскучился по нашему дому, духу. Ты не замечала, у нас всегда яблоками свежими пахнет? — Сын потянул Евдокию в комнату.
Из-за стола поднялась Татьяна, с любопытством взглянула на гостя. Евдокия подумала, что нужно было ему все заранее про Таню написать, а то может неловкость получиться. А Костя уже и руку вежливо протянул, и весело улыбнулся:
— Я, мама, беспокоюсь, что ты в одиночестве томишься. А ты в таком приятном обществе.
— Это Таня, теть Манина дочка. Ты, видно, ее не помнишь. Вы здесь поузнавайте друг друга заново, а я похлопочу с угощением. Гость-то великий.
— Ну, вот, — сказала Евдокия, приглашая к столу Татьяну с сыном, — на скорую руку скатерть-самобранку развернули. А вечером, Костенька, я тебе твоих любимых картофельных блинков сделаю, пирожков с капустой, тефтелей.
— А я вас угощу блюдом собственного приготовления — шашлыком по-флотски. Объедение! Таня, вам не приходилось бывать в открытом море? Там у всех аппетит отменный. Кок у нас — первоклассный, все вкусы удовлетворяет.
Таня звонко рассмеялась:
— А мне очень макароны по-флотски нравятся. У вас в меню они часто бывают? Или только по праздникам и в день Нептуна?
— О, в день Нептуна у нас пир горой. Такие разносолы из рыб бывают! Я наелся рыбы, наверное, на всю жизнь. Эх, рыба у нас особая! И все же, как шутят моряки, лучшая рыба — это мясо. Какие вкусные есть отбивные!
— Дома все вкуснее, — поправляя волосы, заметила Татьяна. — А у вас женщины есть на корабле? Неужели это моряки придумали поговорку, когда женщина на корабле, корабль тонет.
— Вот без женщин корабль может потонуть. Они же уют на корабле создают, окружают нас заботой, без которой сохнет душа в море. Говорят, женщине в море тяжело. Предрассудок! Она терпеливее мужчины, дисциплинированнее, ей легче. Такое мое мнение. На нашем корабле есть буфетчица тетя Оля. Мы ее называем душой корабля…
Таня слушала Костю с интересом, по-детски склонив голову набок. Евдокия прежде не видела ее такой оживленной. Она задавала много вопросов, заливисто смеялась, восторженно удивлялась тому, что рассказывал Костя. Евдокии нравилось, что сын расположил к себе Татьяну. Она и раньше замечала, что многие относятся к нему с доверием с первого взгляда.
Мать поглаживала сына по руке, подкладывала ему на тарелку то салат, то вареный картофель. Он ласково улыбался ей. Вдруг вскочил, вразвалочку прошелся по комнате, поправил свой фотопортрет на серванте, щелкнул по носу сувенирную обезьянку на тумбочке. Удивленно произнес:
— Как все же хорошо дома! Отвык я от домашней обстановочки, одичал. Палуба, море, приказы…
Смущенно взглянул на Татьяну. Она дружелюбно улыбнулась, и почему-то сразу развеселились. Таня припомнила анекдот о незадачливом водолазе, Костя стал рассказывать веселые истории из корабельной жизни. Затем заговорил о друзьях.
— Мировые у нас ребята! Слов нет, какие молодцы. Настоящие мужики! Я только там понял, как важна для человека дружба.
— Преданность дороже всего, — тихо вставила Таня.
— Вот на своих ребят я могу положиться. У нас такая недавно история была… — Он взглянул на настороженно слушавшую мать, махнул рукой. — В общем, никакие запасные шлюпки не спасут, если рядом не будет таких ребят, как у нас. В море иногда страшная тоска грызет по дому, прямо хоть в воду головой, а друзья поддерживают. У нас два парня из-под Рязани, эх какие песни сочиняют! Слушаешь их и думаешь, плохой человек не сможет так сложить слова — до самой души достают…
Татьяна положила голову на руки, слушая Костю, задумчиво загляделась в окно.
— А я там, в море, как у нас говорят, по-дюжил. Теперь меня штормовой волной не сразу сшибет. — Костя весело воскликнул: — Оказывается, это очень даже приятно — чувствовать себя сильным, бывалым. Когда к нам прислали молодняк, они на старичков снизу вверх смотрели. Один парнишка совсем, видно, моря испугался, такой затюканный вначале был! Я на первых порах к нему подключился, на вахты даже с ним заступал. И какой удалой моряк в нем пробился! Самому впору теперь учиться у него…
Евдокия пристально рассматривала сына.
«Родной! Любимый! Давно ли пешком под стол ходил? Звук «р» не выговаривал. И уже настоящий жених. С усами он на отца больше похож. Взрослым хочет казаться. Баском говорит. А улыбка прежняя, детская. Не отучился и бровями водить. Мальчик еще!»
Евдокия осталась довольна, как посидели за скромно убранным столом. Вечером опять разговаривали, смотрели телевизор, ужинали.
Спать Костю положили в большой комнате, на диване. А Татьяна легла вместе с Евдокией, на ее широкую, железную кровать.
Косте год назад уже давали отпуск за то, что он отличился на учениях. Тогда Евдокия с ног сбилась, бегая по магазинам, рынкам, часами у плиты стояла. Хотелось сына накормить повкуснее. Да еще много друзей к нему
