суетливым, оживленным. Женщин несколько раз назвал демократками, что, видно было, ему самому очень нравилось, казалось остроумным. Александра Павловна тоже широко улыбалась, но в ней чувствовалось напряжение: то вдруг порывистым движением поправляла прическу, блузку, то, стрельнув глазами в сторону Тани, резко отводила от нее взгляд. А Татьяна снова нахмурилась. К еде она почти не прикоснулась. На всех посматривала исподлобья. Евдокия, чтобы повеселить гостей, стала рассказывать байки. Что, где случилось, кто в этом виноват — расписывала с подробностями и пространными выводами. Александра Павловна согласно кивала на ее рассуждения. Марк Игнатьевич похмыкивал, будто удивляясь, сосредоточенно пил чай, то и дело неожиданно шумно его заглатывая.
Хозяйка принесла забытый гостями в прихожей торт.
— Порезать его доверим единственному нашему мужчине.
Марк Игнатьевич шутливо поклонился, взял нож и, подняв его острием вверх, торжественно произнес:
— Милые демократки! По праву единственного здесь мужчины позвольте вам признаться: мне ваше общество очень приятно. Я вижу, вы очень славные женщины. Здесь представители разных поколений, но объединяет всех общее. Как говорит наш советский поэт Расул Гамзатов…
Марк Игнатьевич наткнулся на насмешливый взгляд Татьяны и замолк. Виновато посмотрел на жену. Она нетерпеливо, со скрытой досадой поморщилась, но пришла на помощь:
— Все поэты воспевали женщин. Но хозяева жизни все же мужчины. — Не дав мужу перебить себя, быстро заговорила: — Женщина сильна мужчиной, который рядом с нею. С таким мужчиной, как Марк, в жизни очень легко. Он добрый, всегда помогает по хозяйству, его все уважают на работе. Сослуживцы любят бывать у нас в гостях. И не только начальство, но и его подчиненные. У нас перебывало почти все КБ Марка. Он у меня для людей всегда стараться рад. К директору института ходит просить за всех. Кому квартиру помог получить, кому путевку…
— Подчиненные должны уважать начальника, тогда на работе будут стараться вдвойне. — Марк Игнатьевич резко рассмеялся. Оборвав смех, пожал плечами: — Ну зачем говорить обо мне?
Татьяна вдруг ответила с непонятной интонацией:
— Нужно учиться у тех, кто правильно живет.
Евдокия вздернула брови: «Опять ехидничает эта коза! Как ее незаметно приструнить?»
Александра Павловна, прикоснувшись к руке хозяйки, мягко спросила:
— Как вы готовите пироги? Удивительный у них вкус.
— О, у меня без затей. Что напекла, то и съела. Не то что некоторые — и «Наполеоны», и рулеты разные делают. Но, если хотите, я расскажу про свои пироги.
— Я очень люблю готовить. Это моя стихия. А вы, Таня, любите? — осторожно спросила Александра Павловна.
— Нет, — Татьяна посмотрела ей прямо в глаза. — Я еще молода, успею полюбить.
Александра Павловна, будто не заметив колкости в словах Татьяны, стала рассказывать, что им недавно установили электрическую плиту, как удобно с нею, не то что с газовой. Она посматривала на Татьяну, вероятно пытаясь понять, сдерзила ли та специально или у нее это вырвалось нечаянно.
А Евдокия начала рассказывать, как в соседнем дворе обнаружила утечку газа. Она то и дело всплескивала руками:
— Ужас! Мог бы весь дом взорваться! Куда смотрела аварийная служба?
Марк Игнатьевич начал подробно объяснять, почему происходят утечки, и даже в блокнотике стал рисовать схему газовых коммуникаций. Заметив, что это вызвало у Татьяны интерес, заговорил живее.
И в общем, чаепитие закончилось, как определила Евдокия, благополучно. Помочь помыть ей посуду вызвался гость…
— А вы здесь пообщайтесь, — сказал он многозначительно жене, уходя на кухню.
Наедине Александра Павловна заговорила с Татьяной с более доверительной интонацией. Стала рассказывать о том, как проводит свой досуг, о том, на каких спектаклях последнее время побывала, какие книги прочла.
— А вы, Танюша, о чем любите читать?
— Про любовь. И лучше, если плохо кончается. А то авторы любят приукрашивать. А музыку предпочитаю грустную, — со скрытой усмешкой сказала Таня.
— Вот как? Но, впрочем, понятно, это для души. Но у нас такой дефицит времени, что с трудом успеваешь познакомиться с тем, что необходимо.
— Модным?
— Да, нужно иметь право судить обо веем. Это важно. Вот будете бывать в разных обществах, поймете, что значит уметь себя держать и вести разговор.
— Правда? — Татьяна будто специально обрывала себя, говоря короткими фразами. Но вдруг вкрадчиво подтвердила:
— Конечно, современная женщина всегда должна быть на уровне, знать себе цену. Всегда лучше переоценить себя, чем недооценить.
Вошел Марк Игнатьевич, улыбнулся:
— Вы здесь не скучаете?
— Знаешь, Марк, Татьяна довольно много читает. Ваша деревня, Танюша, наверное, находится неподалеку от города?
— Далеко, — коротко, опять с усмешкой ответила Таня.
— Расстояния относительны, — вмешался Марк Игнатьевич. — И потом, Шурочка, в деревнях сейчас хорошие библиотеки, а у деревенских девушек немало досуга.
Александра Павловна поднялась, нерешительно произнесла:
— Хозяйка мне обещала рецепт пирогов дать.
Она направилась на кухню.
— Ну, как вам моя жена? — с любопытством спросил гость. — Она па первый взгляд кажется строгой и даже высокомерной. На самом деле она очень добрая.
— Вы очень похожи, — уклончиво ответила Таня.
— Да, мы во многом сходимся, — с готовностью подхватил Марк Игнатьевич. — К работе относимся честно, добросовестно, отдыхать любим вместе, лучше дома. Но и дома я работаю немало: по хозяйству жене помогаю, уют налаживаю. Месяц назад вделал в стену аквариум, пятидесятилитровый, с подсветкой. И гостям, и соседям очень нравится. В большой комнате оборудовал камин, бар. Приходите к нам в гости, Танюша, посмотрите…
— Вы хорошо рассказали, я и так все представила.
— Послушаете музыку, у нас есть хорошая коллекция пластинок. Как раз на той неделе достал несколько интересных дисков. Понимаете, обожаю музыку. Раньше сам играл в институтском ансамбле на гитаре. Бросил, не солидно сейчас для меня.
— Кстати, концерт начался. — Таня подошла и включила телевизор.
— Что-то у вас с резкостью. Сейчас отрегулируем. У нас дома цветной, в нем такие сочные краски. — Марк Игнатьевич начал крутить ручки телевизора. — Ну, вот, уже лучше. Мне больше всех из артистов нравится Эдита Пьеха. А что нам сейчас Лещенко споет? Эх, веселая у них жизнь!
На звуки песни из кухни появились хозяйка и гостья.
— Ох, голосистый какой! — прицокнула на пение Евдокия. — Ну-ка, голубушка, Александра Павловна, давайте и мы послушаем.
Женщины сели на диван и стали тихонечко переговариваться о достоинствах артистов, об их нарядах.
Татьяна сидела, плотно вжавшись в кресло, и отстраненно смотрела на экран.
После концерта супруги дружно встали.
— Хорошие гости долго не засиживаются, — ласково сказал Марк Игнатьевич хозяйке. Повернувшись к Тане, церемонно поклонился.
— Можно нам еще когда-нибудь к вам наведаться? — Александра Павловна взглянула украдкой на молчавшую Таню.
Евдокия, спохватившись, стала многословно приглашать в гости:
— Милости просим всегда запросто к нам! Окажите честь. Не забывайте.
Гостей
