Дождавшись, когда он напьется, она и сама сделала глоток-другой и легла рядом с ним, прижавшись вновь задрожавшим телом. Он попытался что-то сказать, но она властно закрыла ему рот ладошкой и приказала:
- Молчи!
Она явно командовала, а он с необыкновенной легкостью и радостью исполнял ее желания, когда она, как бабочка, порхала над ним, или когда, вдруг притворившись раненой птицей, раскидывала на постели руки-ноги, или когда беззащитным гонным зверьком забивалась головой в подушки. Она была всякая хороша. И именно поэтому, не ощущая утомления, Бунтов пробыл у нее до вечера, а Валентине потом сказал, что ходил в Перловку за подшипником и что, мол, устал до невозможности, хотя с этого дня, оставив Розе денег, чтобы самому не мелькать в магазинах, начал частенько заглядывать к ней.
Мало-помалу он с Валентиной, конечно, помирился. Общее дело заставляло работать вместе. Валентина завела ведомость, как она сказала, "для отчетности", и теперь все, кто только желал, мог прийти на бунтовское поле (Колянино тоже) и, отработав день, получить триста рублей. Дневную норму и оплату установила Валентина. Она каждый день перед отправкой на учебу давала мужу задание, а когда возвращалась, приходила на поле, сама рассчитывалась с поденщиками, словно не доверяла Бунтову, который в эти дни тоже без дела не сидел.
Дней за пять с помощью десятка человек разделались с прополкой, потратив при этом тысяч пятнадцать, а остальные деньги пока лежали без движения, правда, теперь Валентина не скупилась на солярку. Жить можно. Тем более что жена, в конце концов, поверила, что из общих денег можно взять часть мужу на зарплату. Предложила купить ему костюм, а у Андрея от такого предложения молнией стрельнула мысль: "Вот бы желтые ботиночки да светлый костюмчик в темную полосочку прикупить - перед Розкой показаться!" Но как об этом скажешь? Поэтому сразу отказался:
- Зачем он мне… Себе что-нибудь присмотри, чтобы на курсах модничать, да внукам подарки сделай. А то мы уж и забыли, когда, кроме игрушек, что-нибудь стоящее дарили. А еще лучше будет, если Маринке денег дашь - она с мужем в долгах как в репьях. К тому же беременная!
- Откуда знаешь-то?
- Генка рассказал.
В общем, как они поругались из-за денег, так и помирились из-за них же. Тем более что сделали большое дело со своим полем. А тут и дождики прошли, и картошка зазеленела, закустилась, закрыла грядки. Душа радовалась. Осталось жуков поморить да, если надо, сделать небольшую выборочную прополку. А потом можно будет присматриваться, где, на каком рынке картошку продавать: то ли в Электрик ехать, то ли в Скопин, а то, может, и на саму Рязань замахнуться. Но это дело будущего, а пока новая забота свалилась на Бунтовых.
Колорадских жуков, будь они неладны, Бунтов поморил за один день, используя цистерну, и успокоился, но ненадолго. Как-то вечером позвонил Геннадий и сказал, что завтра приедут в слободскую администрацию люди и начнут оформлять покупку паев. Половинкина уже все знает, а им надо оповестить людей, но сделать это утром, чтобы прежде времени никого не баламутить. Да и для безопасности это необходимо, потому что приедут люди с большими деньгами. С сыном разговаривала Валентина, а Бунтов, догадавшись, о чем разговор, шепнул жене:
- Спроси, по какой цене будут скупать? Валентина спросила у Геннадия и повторила для мужа:
- По тридцать пять тысяч…
Позже, когда она положила трубку и сидела какое-то время неподвижно, словно что-то обдумывала, Андрей невольно тоже задумался, а потом спросил, словно укорил, зная, о чем думала жена:
- Дались тебе эти тридцать пять тысяч?
- А семьдесят не хочешь! У нас же два пая, забыл разве? Если сейчас
не возьмем, то потом, может, и поздно будет. Надо ковать железо, пока оно горячо! А то у твоего олигарха сегодня одно может быть на уме, а завтра другое. И нам с тобой не по двадцать лет - надо думать о старости.
Они еще долго говорили, вспоминая хорошее и плохое из минувших лет, иногда и голос повышали, но, стараясь не уступать, Бунтов в самом начале разговора знал, что будет именно так, как решит Валентина. Ведь ее ни за что не переспоришь, а настроение с прицела собьешь.
Проснулись они чуть ли не с рассветом, и сразу Валентина засуетилась, начала готовить завтрак на несколько человек. Давно сварила картошку и сделала пюре, давно пожарила котлеты, достала из погреба банку опят, напекла горку блинов, а гости не ехали и не ехали. Бунтовы устали их ждать и проглядели, когда кто-то постучал в окно. Выглянули, а перед домом стоит микроавтобус цвета морской волны иностранного производства, и около него - незнакомый светловолосый человек, аккуратно и "по-городскому" одетый, как сказал бы Бунтов, - в светлой рубашке с короткими рукавами, бежевых брюках и в кремовых туфлях. Увидев это, Андрей поспешил на веранду. Дверь открыл, а незнакомец представился:
- Меня зовут Вячеслав Павлович, я - юрист, а вы - Андрей Николаевич?
- Он самый. Проходите, пожалуйста! Вам привет от Федора Герасимовича и Геннадия! - сообщил гость и
не спешил заходить в дом. - С удовольствием примем ваше приглашение, но в другой раз. Пригласите Валентину Ивановну.
Валентина же, похоже, слушала разговор из-за двери и, выглянув, позвала:
- За стол, за стол, гости дорогие!
- Некогда, собирайся! - настоял Бунтов, увидев, как гость категорично замахал ладошкой.
В микроавтобусе с затемненными окнами, где, кроме шофера, оказалось еще двое крепких мужиков, у одного из которых Бунтов увидел из-под оттопыренного пиджака рукоятку пистолета, Вячеслав Павлович пояснил Бунтовым:
- Спешу вам доложить, что создано общество с ограниченной ответственностью ООО "Засека", в котором вы, Андрей Николаевич, теперь являетесь управляющим и доверенным лицом Иванова Федора Герасимовича - учредителя этого общества, а вы, уважаемая Валентина Ивановна, - главным бухгалтером. С сегодняшнего дня, согласно заключенным с вами договоров, вам необходимо приступить к работе на вверенном вам сельскохозяйственном предприятии! Вот ваши генеральные доверенности на право занимать указанные должности и представлять учредителя во всех организациях, в том числе и судах. А также печать.
У Бунтовых от услышанного, наверное, челюсти отвисли, и юрист поспешил успокоить:
- Не волнуйтесь! Мы вам поможем: и сегодня, и в будущем. Если вдруг возникнут какие-то форсмажорные обстоятельства, сразу обращайтесь к нам. Вот вам обоим мобильные телефоны. Если не умеете пользоваться, то научим - освоить эту технику несложно, - и тогда, думается, все вопросы всегда можно решить в оперативном порядке. Понятно?
Бунтовы молча кивнули.
- Ну, тогда поехали в администрацию! - попросил Вячеслав Павлович водителя.
На крыльце администрации, размещавшейся в одноэтажном сдвоенном кирпичном здании старой постройки и украшенном российским флагом, ожидая гостей, уже сидели Авдотьиха и Петрович. Увидев автобус, они почтительно привстали со ступенек и посторонились, когда на крыльцо выскочила Марьяна Половинкина и шикнула на них, пропуская гостей в здание администрации. Гости несли с собой какие-то сумки, коробки. В коробках, как потом оказалось, был компьютер и необходимые к нему приборы; конфигурация, как пояснили Бунтову. Компьютер установили в освобожденной комнате, один из приехавших поколдовал над ним, соединил с другими при-
борами и попросил Валентину сесть за стол. Валентина сразу покраснела, а Бунтов чуть ли не подтолкнул ее:
- Иди, иди - зря, что ли, в Электрик мотаешься?
Она умостилась за компьютером, Вячеслав Павлович сел рядом и отечески сказал, хотя по возрасту годился Валентине в сыновья:
- Сразу начинаем работать в бухгалтерской программе Эксель… Минут за десять он разъяснил и показал Валентине, что нужно делать,
и вскоре из машинки по названию принтер выскочили распечатанные листочки. На них расписались, а Бунтов приложил печать и пошутил:
- Вот так работа! И почему я не учился в молодости? А то бы всю жизнь так печать прикладывал!
Не обратив внимания на его шутливый тон, Вячеслав Павлович спросил:
- Вы будете свои паи продавать?
- Хотелось бы… - стеснительно отозвалась Валентина за двоих.
Она заполнила бланки, распечатала. Андрей расписался, а юрист сразу подал им папку, на которой было написано "Договора", и сказал:
- Начало положено, как говорится, с Богом!
Переглянувшись с мужчинами, Вячеслав Павлович кивнул, и один из них, щелкнув застежкой сумки, достал из нее пачку денег и начал отсчитывать. Отсчитав и пересчитав, отдал Валентине и Андрею по отдельности, попросил:
- Пересчитайте!
- Да ладно… - отмахнулся Бунтов.
Валентина тоже отказалась, а самой, конечно, хотелось пересчитать. Не зная, что с ними делать, она отвернулась и сунула в лифчик, заставив Вячеслава Павловича улыбнуться, а охранников отвести взгляд.
