след глубже и виден весь, левый — помельче: отчетливо выделялась только часть левой ступни. Человек, видимо, хромал.
— Товарищ капитан, можно вас на минутку? — крикнул Гусев.
Мельников подошел к шоферу. Гусев сидел на корточках.
— А ведь мы с вами ошиблись. Не ГАЗ-69 прошел. Прошла «Победа» с «газовской» резиной на задних колесах. Вот посмотрите.
Мельников присел и увидел то, о чем говорил наблюдательный солдат. Здесь колея делала поворот, и следы задних колес не перекрыли передние. На голом грунте отпечатались «елочки» от «победовской» резины. Это надо было тщательно перепроверить соответствующими замерами и расчетами. Мельников тут же сделал слепки следов и поехали по колее «Победы». Она свернула в лес и вскоре выскочила на проселочную дорогу. Тут следы пропали. Машин и телег проехало немало. Предвиденье сбывалось: машина пошла на Степняково окружным путем.
...И вот вечер. Перед Мельниковым блокнотные листки с таинственными цифрами. Сегодняшняя шифровка имеет уже пять чисел. Москва сообщила, что «свой человек» будет на днях. Шифровками занимаются.
Александр Васильевич закурил и смял опустевшую пачку. Подошел к окну, прижался лбом к стеклу. Приятный холодок пошел по телу. Ну, что ж, «газовская» резина и сапоги — зацепка. Надо искать.
...Мельникова призвали в армию во время войны. Попал в авиацию. Едва закончил училище по курсу «УТ-2», как после гриппа стал появляться шум в ушах. Его направили в специальную школу оперативных работников. Мучайся вот теперь.
Александр Васильевич посмотрел через мутные стекла в темноту. По подоконнику шелестел дождь. На улице стелился туман. Даже не было видно огней самолетной стоянки. И тут — телефонный звонок.
— Саша! Может быть, на сегодня хватит? — это жена.
Александр Васильевич с досадой глянул на часы.
— Иду, Люся!
Вышел на улицу. По-прежнему моросил дождь. Хотелось отвлечься, но мысли навязчиво лезли в голову: «И четвертого сентября, и тридцатого октября передатчик начал работу в семь сорок пять. Использовалась «Победа» с задними колесами от ГАЗ-69. Радист носит сорок первый размер обуви, косолапит и, наверное, прихрамывает».
Примерно в то же время на окраине Садовой появился высокий мужчина в плащ-накидке. Он шел не спеша, изредка оглядываясь. Ни души. В облысевших деревьях шумел ветерок, из густого тумана сеялся дождь. Вот знакомый забор. Мужчина отсчитал в нем пятую доску. Еще раз убедившись, что улица пуста, пригнулся, просунул под доску руку, нащупал во дворе лист жести, прикрытый тонким слоем земли, и подсунул под него записку. В этой же доске дырочка. Вставил в нее согнутый гвоздь. Теперь хозяин дома будет знать, что в тайнике «почта».
Рано утром на крыльцо особняка по Садовой вышел плотный полнолицый человек в ватнике. Открыл ставни, прошелся вдоль забора. Гвоздь в доске увидел сразу. Чуть волнуясь, засунул руку в тайник, извлек записку. Вытолкнул гвоздь за забор.
Вскоре «депеша» была расшифрована: «Следы обнаружены. Уничтожьте резину задних колес. Сапоги будут сожжены».
По спине хозяина дома прошел холодок. «Молодец Кребб!» — поблагодарил он своего осведомителя и вспомнил, как в июле, во время фестиваля, выехал для встречи этого «парня из-за океана» в Москву, как помог ему проникнуть сюда в гарнизон.
Через пару часов отмытая от вчерашней грязи «Победа» стояла в новой «обувке», а «газовская» резина порезана на куски и закопана в землю.
Мельников дома читал газету, когда в дверь постучали. В прихожую вошел среднего роста мужчина в коричневом демисезонном пальто и в шапке. На вид ему было лет за пятьдесят. Александр Васильевич удивленно смотрел на незнакомца, а тот улыбнулся, сверкнув верхним рядом золотых зубов:
— Здравствуйте! Я из Москвы. Подполковник Волков. Можно просто Степан Герасимович.
— Мельников... — хозяин был растерян. — Наконец-то. Мне рассказывал о вас Охотин. Раздевайтесь, товарищ подполковник!
Из спальни вышла щупленькая, кареглазая женщина.
— Людмила Ивановна, — назвалась она.
— Люся, приготовь-ка нам чего-нибудь, — попросил жену Мельников и пригласил Волкова пройти в комнату.
— Думаю, догадываешься, Александр Васильевич, зачем я сюда прибыл? — начал гость. — Удалось расшифровать вторую шифровку. В первой, если код точный, только одно слово: «благополучие». Вражеская разведка пронюхала о поступлении в вашу часть новых истребителей. Группу по борьбе с вражеской агентурой поручено возглавить мне. С этого часа действуешь по моим указаниям. Прежде чем что-либо предпринимать, прошу посоветоваться. Договорились?
— Так точно!
— А теперь доложи о поиске «Победы» и резиновых сапог.
Александру Васильевичу хвастать было нечем. Сложность заключалась в том, что «Побед» только в Степняково, без близлежащих поселков, насчитывалось пятьдесят восемь. Под видом проверки противопожарной безопасности ходили по гаражам. «Газовской» резины не обнаружили ни на машинах, ни в гаражах. Ничего утешительного не дал и поиск сапог. 50 пар литых резиновых поступали в Степняково осенью прошлого года. Разве узнать, кто их раскупил? Кроме того, вражеский радист мог быть «птицей залетной». Сапоги покупал не здесь.
— Ну и что собираешься делать дальше? — спросил Волков.
Александр Васильевич развел руками:
— Кажется, враг разнюхал, что мы идем по следу.
— Если бы по следу, — поднялся со стула Волков. — Боюсь, что не ты, а они ходят по твоим следам. Их улики, покрышки и сапоги, вряд ли еще существуют. Противник слышит тебя, видит, а сам замаскирован. Чего греха таить, много есть беспечных людей. Ляпнул кто-то, где-то, что-то и... Ну, ладно, — досадливо поморщился Степан Герасимович. — Вот что лучше скажи. На твою жену можно положиться? Хочу сосватать ее в помощники.
— Как это? — непроизвольно вырвалось у Мельникова.
— Легенду с Охотиным одну подготовили. Давай обсудим.
Волков подсел к столу и не спеша стал выкладывать план:
— Я уже сказал, враги следят за каждым твоим шагом. Не обижайся, но в твоем лице они видят скорее летчика, чем контрразведчика. Отсутствие в гарнизоне опытного чекиста до некоторой степени развязывает им руки. Наша легенда на том и основана, что я должен начать здесь «службу» не как сотрудник госбезопасности. В вашей части освободилась должность начальника штаба. На это место я временно и прибыл. Что «временно» — известно только подполковнику Шилову и тебе. Вопрос согласован в верхах.
— Но при чем здесь Люся? — не удержался от вопроса Мельников.
— При том, что она явится звеном, связывающим тебя со мной. Объясняю. Наша главная задача — раскрыть вражескую агентуру. Для этого нам необходимо встречаться. Как это делать? Ну, раз, два ты можешь прийти ко мне. Я, как-никак, «начштаба». А постоянно?..
