— Послушай, Шатров, — подчёркнуто официально начала Едена Владимировна ("Скорей спохватится!"), — не можешь ли ты сегодня навестить двух друзей с последней парты? Второй день отдыхают. — Она кивнула в сторону, где сидели завзятые прогульщики, но Игорь неожиданно взорвался:
— Я? К ним домой? Уже бегал! Вчера! По настоянию комсорга! — он язвительно усмехнулся и сморщился, как от зубной боли, потом вдруг дурашливо раскланялся. — Извините, конечно, но пришлось пожертвовать этой злополучной биологией. Во имя, так сказать, высоких идеалов учебной комиссии!
— Да что произошло, Игорь? — мягко и тревожно спросила Елена Владимировна, но было уже поздно. Парень выскочил из класса, отчаянно махнув рукой. ("Доработалась. Вот тебе и лучшие кадры. Талантливые. Чихали они на тебя при первой же неприятности. А-а, нет толку, так нечего и браться за работу…")
Услышав звонок, Елена Владимировна с трудом заставила себя идти на урок в пятый класс: перед глазами маячило отчаянное лицо Шатрова.
Только после занятий, как девчонка, подкарауливавшая удобный момент, когда ребята разойдутся, она, будто невзначай, увидела Игоря и остановила его, направлявшегося к раздевалке.
— Пожалуйста, задержись на минутку.
— Зачем? — буркнул тот, отводя глаза. ("Ага, стыдно. Ну, и хорошо.")
— Мне срочно нужны списки консультантов по всем предметам, у тебя, я знаю, они с собой…
Подозрительно поглядев на учительницу ("Хм, не умею врать. Ничего, милые воспитаннички ещё не тому научат!"), Игорь прошёл за Еленой Владимировной в свободный класс, привычно сел на последнюю парту, вынул из портфеля тетрадь в ярко-синей обложке ("Как глаза у Лизоньки!"). Женщина молча опустилась рядом и выстро списала вовсе не нужные ей фамилии, боясь поднять глаза на проницательную физиономию ученика.("Как воришка. Хороша учительница. А что делать? Иначе бы он не остался. Ушёл бы с болью в душе, а вечером к старым дружкам подался. И прощай высокие лозунги учебной комиссии.") Усмехнувшись собственной незавидной роли, она сказала просяще:
— Ты хотел мне рассказать, что произошло на той злополучной биологии.
Игорь сумрачно вздохнул, зачем-то передвинул сумку с учебниками, мрачно глянул на учительницу и проговорил:
— Зачем вам?
— Чтоб знать, что делать дальше, — вполне искренне ответила та.
— Ну, хорошо, — парень сдвинул брови, извлёк из кармана ручку и начертил на листке пару квадратиков. — Воть это школа. Это дом Саньки. ("Ага. К этим неразлучным друзьям он бегал раздетым. Двадцать минут в один конец. Ясно, кто выдаст пальто, пока уроки не кончились")
— Комсорг говорит: "Опять гуляют наши мальчики. Если бы ты к ним на большой пекремене сбегал…дама бы застал. Сам знаешь, магнитофон на полную мощность — и балдеют, — он усмешливо взглянул на учительницу, та недовольно покачала головой.("Не могут без этих своих словечек. Надрывают сердце литератора.")
— Ну, вот, а Моисеич нас почти всю перемену продержал, задачка интересная попалась. Из кабинета вышли, уже семь минут осталось. Что, думаю, делать? А, перебьётся Анжелика…
— Сигизмундовна! ("Дадут же имя русскому человеку! Ну, и родители! Всё выделиться хочется. То анжелы шли, теперь, видишь ли, Анжелики.")
— Ну, я и убежал Они, конечно, дома. Развлекаются. Врезал пару раз — обещали прийти в колу. ("Вот — вот, не то, что наши беззубые разговоры. Впрочем, тоже толку мало. Надо с родителей начинать. Яблоко от яблони…")
— А в шолу прибегаю — биология кончается. В перемену комсорг поднялась: "Кто просил! Уроки нельзя пропускать! Что я другим говорить стану!" будто я нарочно. Для неё же старался.
Игорь ссутулился, уткнул нос в воротник пиджака, принялся чертить бесконечные ряды квадратиков на белом листке бумаги. Елена Владимировна тоже, нахохлившись, задумчиво молчала.
— Да я сам знаю, что не прав! — неожиданно вспылил Игорь. — Занесло. Ну, неуд за поведение за неделю. Да только этим всё не исправишь! — вдруг горько выкрикнул он, рывком схватил свою сумку и исчез за дверью, только закружились в воздухе зачёрканные им листочки да послышались горькие вздохи Елены Владимировны. ("Поговорили. Конечно, не исправишь. И не поможешь. И не научишь зажимать себя в комок. Нет, ничего не умею. Парнишку спасти не в состоянии. Учи-тель-ни-ца!") Только что слёзы не закапали из глаз у бедногопедагога. Посидела, повздыхала, да пошла в свой кабинет литературы, где занимались уборкрй её ребяткигде ждали десятки неотложных дел и кипы тетрадей.
Вечером долго горел светв маленькой комнатке Елены Владимировны, где по утрам занимался сын, в сумерки слушал музыку муж, аа ночью классная руководительница девятого "б" в тишине, незряче глядя в тёмное окно, решала уравнение со многими неизвестными: как помочь своему классу стать настоящим коллективом, как найти дело, увлекающее всех, как дотянуться до каждой души.
6. ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ.
Учительская полна людей. Невзрачного, согнувшегося девятиклассника окружила толпа педагогов. Возмущенная Анжелика Сигизмундовна обрушивает на воспитанника град обвинений. Матья. сидящая рядом, начинает всхлипывать, а парень томится с одним желанием: уйти поскорей.
— Да сдам я все зачёты, чего говорить…
— Постыдись! Семью позоришь! Отец — член партбюро на заводе, а ты… Людям в глаза смотреть стыдно, — мать плачет, вытягивает из кармана платок, вдруг дверь распахивается. На пороге — девчонка-шестиклассница.
— Женю из девятого "б" убили! — кричит она. — Парни большие пряжкой по голове его! Идейный, говорят, очень, проучим!
Вмиг учительская опустела.
За школой, на белом-белом снегу лежал Женя Демчук. На коленях, отбрасывая в стороны руками пригоршни пропитавшегося кровью снега, стояла возле Жени Лизонька. Онемевшие от жалости и сочувствия ребята плотной толпой стояли вокруг, вглядываясь в лицо постадавшего. Это был один из лучших ребят школы. Не по годам серьёзный, он пользовался всеобщим уважением. Редкое достоинство и самообладание выделяли его из среды ровесников. Никогда не видели Демчука кричащим, грубым. Но все знали его манеру страстно и убеждённо отстаивать свою точку зрения. Одинаково ровно держался он и на лекции в школьном музее при огромной аудитории, в блеском отвечая на самые каверзные вопросы, и в туристском походе, и на новогоднем вечере — молчаливый и таинственный. Многие девочки тайком вздыхали о нём, но никто не смел открыто демонстрировать свои симпатии: все знали о давней и красивой дружбе его с Лизой Тепловой.
И вот он лежит. Жив ли? Непостижимо! — одно выражение на лицах.
— Женя, Женечка, очнись, — бормотала Лизонька, вытирая платком лицо друга, расстёгивая рубашку, испачканную кровью, ощупывая голову — она искала рану.
— Вот! Голову пробили, негодяи! — девочка говорила сама с собой, совершенно не замечая окружающих. — Ничего, ничего, Жень. Сейчас мы всё исправим, — шептала она, а слёзы так и струились по её щекам. Лиза их не замечала.
— Что? Без сознания? — по снегу в туфлях бежала Елена Владимировна. Толпа рассупилась, все точно очнулись, кто-то побежал вызывать "скорую помощь", мальчишки бросилисб поднимать Женю. Спустя полчаса директор Анна Петровна говорила по телефону с Еленой Владимировной, звонившей из больницы.
— Значит, ничего страшного? Лёгкое сотрясение мозга? Всё-таки недельку полежит? А Лиза — всё ещё там? Плакала? Ну, идите-идите обе домой, там же врачи есть! Не волнуйтесь, разберёмся. Здесь уже сидят трое свидетелей. Одного из драчунов узнали. Не сомневайтесь, все получат по заслугам, — директриса посмотрела на ребят, сидящих перед ней, сказала несколько ободряющих слов в трубку и завончила разговор.
— Ну, голубчики, рассказывайте, что знаете, да без фантазийтолько чистую правду, — Анна Петровна отлично знала своих питомцев. Две девочки и мальчик наперебой заговорили:
— Я слышала, они кричали Женьке, чтоб не совал нос в их дела…
— Ага! Как, говорят, захотим, так и будем с девками обращаться. А он ответил: "Совесть надо иметь. Люди коммунизм строят, а вы все как из тайги только что, одичали совсем."
— Да, точно! Только и ему: "Офонарел совсем, не твоё дело, мы тебя ещё проучим!"
Анна Петровна оборвала разгорячившихся ребятишек:
— Ясно. Принципиальный, значит, разговор вышел…Ну — у, мальчики и девочки… — задумаласьПовертела карандаш в руках. — Идите пока. Вызову, как понадобитесь.
Через несколько дней школа узнала, что историей с избиением Жени Демчука занимается милиция.
Девятый "б" точно подменили после этого случая. Девочек охватила какая-то материнская страсть к приготовлению различных блюд. Каждый день в больницу доставлялись шедевры кулинарного искусства, привлекавшие своим ароматом любопытных из всех отделений. Парни девятого "б",возглавляемые неутомимым Борисиком, учинили допрос вконец перепуганному Ломникову, обнаружив его возле дома, когда он возвращался с тренировки из модной среди тебят его возраста и наклонностей секции дзю-до:
