— Я слышала, они кричали Женьке, чтоб не совал нос в их дела…
— Ага! Как, говорят, захотим, так и будем с девками обращаться. А он ответил: "Совесть надо иметь. Люди коммунизм строят, а вы все как из тайги только что, одичали совсем."
— Да, точно! Только и ему: "Офонарел совсем, не твоё дело, мы тебя ещё проучим!"
Анна Петровна оборвала разгорячившихся ребятишек:
— Ясно. Принципиальный, значит, разговор вышел…Ну — у, мальчики и девочки… — задумаласьПовертела карандаш в руках. — Идите пока. Вызову, как понадобитесь.
Через несколько дней школа узнала, что историей с избиением Жени Демчука занимается милиция.
Девятый "б" точно подменили после этого случая. Девочек охватила какая-то материнская страсть к приготовлению различных блюд. Каждый день в больницу доставлялись шедевры кулинарного искусства, привлекавшие своим ароматом любопытных из всех отделений. Парни девятого "б",возглавляемые неутомимым Борисиком, учинили допрос вконец перепуганному Ломникову, обнаружив его возле дома, когда он возвращался с тренировки из модной среди тебят его возраста и наклонностей секции дзю-до:
— Стой, Гришаня, разговор есть, — Борисик был, как всегда в таких случаях, лаконичен. — Выкладывай, что знаешь о компашке.
— Какой?!
— Ясно, какой. Что Женьку калечили.
— Ничего не знаю.
— Кончай волынку. Не у директрисы в кабинете. Так уделаем, опекунов вспомнить не успеешь.
Комментарии были излишни, и Гришаня попытался срочно реабилитироваться.
— Да ведь их вызвали! Троих! В отделение!
— Кого именно?
— Один недавно вышел, в тюряге три года ошивался, амнистия на праздник была. Другой откуда-то к девочкам ходит на нашу улицу. Третий из ПТУ.Дурачьё. Они давно к Женьке приставали, вот…
— Не крути. Чего ты им накапал?
— Да ни слова!
— Всё? Высказался? — Борисик придвинулся ближе, плотная толпа одноклассников тяжело дышала в лицо Ломникову. У бедного Гришани в голове помутилось.
— Заколебали! Да я только про бюро рассказал! Вы чего это?! Он сам задирался! Они девок щупали, а он сунулся…
— Ещё чего знаешь? Всё выкладывай, гадёныш!
— Они пригозили, а он гоыворит: "Не боюсь!" Мог бы не выходить на драку. Подумаешь, герой!
— Какую драку?
— Ну, за школу они его вызвали. Знал, что они… В окошко видел.
— Через тебя вызвали?
— Ну…
— Ух, Гришаня!
— Да я не знал, что они ремнями драться будут!
— Молчи, подонок! Пойдёшь в милицию и всё расскажешь. Сейчас!
— Иначе, — лицо Борисика исказилось в злой усмешке, — ты меня знаешь…
— Пойду, — обречённо согласился Гришаня, — а дружки их меня зарежут.
— Не боись. Провожать будем.
Удивленно поглядывала Елена Владимировна на толпу своих мальчишек, выходящих из школы. Вместе они ходили в кино, вместе провожали девочек из больницы. В центре группы неизменно шли Усов и Ломников. Впрочем, проницательная руководительница догадывлась, что их связывало. Несколько случайно оброненных фраз подтвердили её предположения. ("Что ж, мои мальчики вовремя расставили акценты. Пусть не изменят они себе в течение всей жизни.")
Учительница с радостью замечала, что атмосфера в классе резко изменилась. Теперь, казалось, Женя незримо присутствовал в девятом "б". Чем бы ни занимались ребята, имя Демчука огоньком вспыхивало среди одноклассников, придавая особую остроту спорам. В самые критические минуты звонкое словечко "Женька" звучало сигналом к борьбе за справедливость, и каждому хотелось стать лучше.
Лизонька сидела возле кровати, задумчиво накручивая на палец кончик толстой косы. Евгений спал, а она вспоминала те трогательные первые слова, взгляды, улыбки, с которых, по её мнению, началась их дружба с Демчуком.
В прошлом году, в короткие зимние каникулы, класс ездил на экскурсию в соседний город. В поезде заспорили о чём-то. Евгений, закрывшись простынёй, лежал на нижней полке, смуглый, молчаливый, строгий. Лиза присела рядом и в пылу спора, желая доказать, что он ошибается, поскольку является от природы человеком неувлекающимся, спросила:
— Вот скажи, разве тебе когда-нибудь хоть кто-то очень-очень нравился?
— Конечно!
На миг девочка остолбенела, обида моментально захлестнула сердце, потом подумалось: вдруг речь идёт именно о ней? Но когда девочка попыталась хоть чуть-чуть выяснить, кто она, та счастливица, обнаружилось, что Женя стал сразу чужим, недовольным её вмешательством в святая святых. Даже прямо сказал:
— Ну, сейчас начнутся расспросы!
Так кончился их первый разговор на эту тему. Второй раз заговорили в столовой. После обеда, поджидая всех задержавшихся, ребята стояли в вестибюле. Лиза, скрывая робость, начала:
— Жень, ты помнишь, сказал, что тебе очень нравится один человек?
— Да.
— Он давно тебе нравится.?
— Сейчас посчитаю, — Евгений задумался, а Лизонька затаила дыхание: вдруг откроется завеса тайны? — Седьмой месяц.
Девочка быстро отсчитала шесть месяцев. Майский туристский поход! Всё совпадало: началась его симнатия к неизвестному человеку, когда они вместе путешествовали по горной речке. Она готова была плясать.
— Девчонки, смотрите, какое небо! Солнце какое! Ну, что вы кисните? Мы же на экскурсии! Глупенькие, разве в гостях скучают! — выскочив на улицу, она закружила одну из подруг, затормошила другую, вмиг образовала круг, и её пьянящая радость захватила всех.
А потом наступил последний вечер…Ребята собирались на прощальный бал во дворец строителей. Лизонька волновалась, она была убеждена: случится что-то необычное.
Гремела музыка, все вокруг пели и смеялись, и только Евгений мрачновато глядел на толпу, прислоняськ колонне в дальнем углу зала. Бордовым фонариком мелькала Лизонька среди танцующих, вдруг прибежала к Жене и, лукаво улыбнувшись, предложила:
— Погадаем?
— Давай!
— Задумай имя дорогой тебе особы…
— Задумал, — сразу же, без запинки, очень серьёзно ответил Женя.
— Точно сформулировал? Напиши вот на этой маске, — протянула бумажную мордочку лисы.
— Написал.
— Теперь скажи: там есть буква "Е"?
— Нет, — сухо ответил Евгений.
— Не совпало! Не получилось гадание! — и убежала.
Всё померкло в глазах Лизоньки. Не её имя задумал юноша, не она самое дорогое существо для него. Она танцевала, шутила с кем-то, а сама думала об одном: почему тогда он так смотрит? Почему всё время рядом с ней, даже в автобусе всегда рядом стоит? Почему так особенно тепло разговаривает?
Нет, кажется всё, мерещится, всё сама напридумывала, Лиза готова была плакать, кричать от боли. К счастью, вечер кончился и можно было уйти к себе в комнату, притвориться спящей и плакать в подушку, сколько угодно… На лестнице, с номерком в руках, она опять столкнулась с Евгением. Теряя последнюю надежду, она спросила:
— Имя было полное?
— Нет, краткое, — с готовностью ответил Женя, отлично понимая, о чём речь. Девчонка рассмеялась счастливо и исчезла. Снова вернулось в сердце солнышко!
Стучат колёса, поезд мчится домой. Позади добрый город. За окном ночь. Ребята разбрелись по вагону, улеглись, почти все уснули, только со второй полки доносится лёгкий шопот. Это Лизонька и Женя начали первый — самый волнующий! — разговор по душам.
— Жень, расскажи о том человеке! Или нельзя? Не можешь?
— Почему? Могу! Хочу даже! Рассказать?
— Конечно! Это — она?
— Она! Удивительная! Особенная. Таких больше на свете нет…
— Чем же особенная?
— Очень добрая, чуткая, умная. Людей как-то необычно любит. И люди любят её.
— А чем ещё хороша?
— Она очень искренняя и прямая, очень нежная и мечтательная, лучше её нет на свете никого.
— А кто она? Она…одноклассница.
Глаза досказали остальное. Благодарный взгляд девочки был Жене ответом. Лизе казалось, будто мир расцвечен гроздями праздничного салюта, а колёса выстукивают милое словечко "одноклассница".
— А вдруг всё это пройдёт? — очнулась девушка от приятных воспоминаний. — У меня пройдёт или у Жени… Нет! Тогда я умру. Не могу жить без него, такого верного, такого надёжного. Говорят, каждая девчонка ждёт своего Грэя. Значит, я дождалась? Такое родное лицо, будто мы прожили вместе целую жизнь и у нас уже взрослые дети. Почему так? Потому что…люблю!люблю!люблю! — взволнованно шептала Лизонька, теребя русую свою косу и вглядываясь в лицо Жени.
7. Печальные новости.
Первых двух уроков в этот день у Елены Владимировны не было, и она решила позволить себе явиться в школу позднее, чем обычно. Выйдя на улицу, потопталась на остановке ("Ясно, автобусы на завтраке"), понаблюдала, как дерутся воробьи из-за хлебных крошек возле магазина "Продукты" ("Спрошу пятиклассников, слышали они, как птицы ссорятся? Такие же интонации, как у девчонок, подышала в воротник ("Однако морозец явно силу набирает, а дежурные хотели окна протирать"), и она отправилась на работу пешком, через любимый свой парк. Задумчивые мохнатые ели с белыми лапами сторожили засыпанные снегом клумбы.
