И вот 19 февраля в «Нью-Йорк таймс» появляется новая статья Солсбери под броским заголовком: «Герой Шолохова умирает новой смертью». Статья новая, но в ней повторяются прежние досужие домыслы, хотя с некоторыми добавлениями. Так, например, Солсбери пишет: «…Давыдов был злонамеренно обвинен советской полицией, арестован и заключен в тюрьму, где, как рассказывают, застрелился».
Что мистеру Солсбери до того, что сообщаемое им выглядит явной нелепицей? Он, знай, гонит строку! А хотелось бы у него спросить, где он видел такую тюрьму, в которой заключенные расхаживали бы с пистолетами и сами чинили бы над собой суд и расправу?
Все остальное в статье Солсбери на таком же уровне, и не поймешь, где у него кончается подлость и начинается глупость.
Под конец, касаясь заключительной главы, Солсбери пишет: «Вместо цельного финала даны пять эпизодов, едва связанных между собой. Во втором эпизоде о смерти Давыдова рассказывается как бы мимоходом, случайным языком».
Это — уже прямое вторжение в область искусства, и тут я должен прямо сказать мистеру Солсбери: «Посторонитесь. Здесь, мягко выражаясь, не ваша сфера деятельности. Если, по вашему мнению, язык у меня в последней главе случайный, то в вашей статье и язык и само содержание далеко не случайны!»
Всерьез спорить с мистером Солсбери по вопросам искусства — значит не уважать само искусство, и не об этом идет речь. У меня возникает законный вопрос: если м-ра Солсбери действительно интересовал конец книги, то почему он не обратился с таким вопросом ко мне, так сказать, к первоисточнику, хотя бы в тридцатых годах, после выхода первой книги? Или почему он не спросил у меня об этом, когда я был в Америке? Ведь у него были все возможности увидеться со мной. Я в нескольких фразах сообщил бы ему о развязке. А эта развязка как была задумана в ходе работы еще над первой книгой, так и завершена теперь безо всяких изменений и переделок. Секрета из этого я никогда не делал. Но м-р Солсбери предпочитает ссылаться на разговоры в «московских литературных кругах». Любопытно, где он нашел эти «круги»: в редакции «Нью-Йорк таймс», у себя на квартире или в Москве на Тишинском рынке?
Нечестный путь избрал м-р Солсбери, но это уже дело его совести, разумеется, если она есть у него в наличии хотя бы в микроскопическом размере.
В начале своей статьи Солсбери пишет:
«После смерти маленькой Нелли в романе Чарльза Диккенса «Лавка древностей», опубликованном в 1841 году, очень редко случалось, чтобы судьба литературного героя возбуждала такой широко распространенный интерес».
И я невольно подумал о том, что если бы в добрые диккенсовские времена школьник Гарри Солсбери совершил какой-нибудь неблаговидный поступок, то учитель непременно его высек бы. Подумал я и пожалел о том, что нельзя сейчас взрослого м-ра Солсбери высечь, а надо бы! Более сурового наказания он, пожалуй, не заслуживает, но розги заслужил, безусловно! И на что уж я мягкий по характеру человек, но и то стоял бы сбоку доброго американского учителя и подбадривал бы его возгласами: «А ну, прибавь этому блудливому парню еще горяченьких!»
Если же телесные наказания, применявшиеся всюду в школах в прошлом веке, покажутся мистеру Солсбери слишком жестокими, то я поступил бы как чеховский Игнат из рассказа «Белолобый»: вздохнув, я сказал бы в адрес Солсбери: «Пружина в мозгу лопнула. Смерть не люблю глупых!» И, поручив наказывать мистера Солсбери какому-нибудь плечистому американскому учителю, я бы лишь мягко, но назидательно говорил:
— Ходи в дверь! Ходи в дверь! Ходи в дверь!
1960
Восьмой том Собрания сочинений М. А. Шолохова состоит из двух разделов: первый — «Рассказы» и второй — «Очерки, фельетоны, статьи, выступления».
Собранные в первом разделе произведения созданы в разное время. Рассказ «Один язык», написанный в начале 1927 года, по идейному содержанию примыкает к «Донским рассказам» (хотя и не относится к этому циклу). Действие в нем развивается на Донской земле, среди казаков, недавних участников империалистической и гражданской войн. Автор раскрывает миролюбивые настроения простых русских людей, показывает отношение народа к войне. «Народ и война» — эта тема, намеченная уже в первых рассказах Шолохова, продолжает волновать писателя на протяжении всего его творческого пути. Достойное воплощение она получила во втором из публикуемых здесь произведений — в рассказе «Наука ненависти», созданном в самый разгар Великой Отечественной войны. Наконец эта тема нашла глубокое художественное выражение в послевоенном рассказе «Судьба человека». Во всех этих произведениях Шолохов выступает как гуманист и страстный борец за мир.
Во втором разделе публикуются фельетоны, статьи и очерки, выступления и высказывания писателя за тридцать семь лет (1923–1960) его творческой деятельности. Собранные вместе, они интересны как образцы боевой публицистики.
Раздел открывается фельетонами «Испытание», «Три» и «Ревизор», которыми Шолохов в 1923–1924 годах начинал свою творческую работу в газетах «Юношеская правда» и «Молодой ленинец». В последующие годы, работая над большими романами, он не раз отрывался от них для злободневных выступлений. И хотя в письме к И. Рыбинцеву в октябре 1954 года говорится: «Публицистика, как Вам известно, не основное в моем творчестве…» («Советская Украина», 1956, № 4, стр. 145), она тем не менее занимает в литературной деятельности Шолохова весьма важное и существенное место.
В 1931–1932 годах, когда Шолохов по следам событий писал первую книгу «Поднятой целины», он в то же время успевал откликаться на насущные нужды и запросы своих земляков (в вешенской газете «Большевистский Дон», в областной газете «Молот, в «Правде» и других изданиях). Такие очерки и статьи, как «По правобережью Дона», «Преступная бесхозяйственность», «Жить в колхозе культурно» и многие другие, свидетельствуют о тесной связи писателя с трудящимися своего края. Вместе с тем в этих выступлениях ощущается стремление придать каждому факту характер широкого обобщения.
Особенно много и плодотворно работал Шолохов в области публицистики в годы Великой Отечественной войны. Являясь постоянным корреспондентом «Правды» и «Красной звезды», писатель с первых же дней войны в своих очерках и памфлетах вел непримиримую борьбу с идеологией фашизма, показывал, как советский народ и, в частности, трудящиеся Дона защищали свою отчизну. В очерках и корреспонденциях «На Дону», «В казачьих колхозах», «На смоленском направлении», «Военнопленные», «На юге», «Гнусность» он выступает как непосредственный участник событий.
В своей речи на Втором Всесоюзном съезде советских писателей Шолохов указывал на то, что в эти годы: «…слово художника было на вооружении армии и народа… Была у них (писателей. — Ред.) одна задача: лишь бы слово их разило врага, лишь бы оно держало под локоть нашего бойца, зажигало и не давало угаснуть в сердцах советских людей жгучей ненависти к врагам и любви к Родине».
Советская общественность, партия и правительство высоко оценили работу Шолохова-публициста. 23 сентября 1945 года в связи с выходом в свет десятитысячного номера газеты «Правда» М. А. Шолохов был награжден орденом Отечественной войны первой степени.
Основной темой послевоенных публицистических выступлений писателя становится борьба за мир. Эта тема получает многообразное выражение и в его крупных очерках-памфлетах и в многочисленных выступлениях на съездах, предвыборных собраниях и конференциях. Появившиеся в «Правде» очерки-памфлеты «Слово о Родине», «Борьба продолжается», «Свет и мрак», «Не уйти палачам от суда народов!», «С родным правительством — за мир!», «Вечно здравствуй, родная партия!», «Солдаты моей Родины» направлены своим острием против идеологии империализма, против поджигателей новой войны. В то же время в ярких картинах писатель показывает здесь созидательный труд советского народа, раскрывает его мирные устремления.
Многие выступления Шолохова посвящены проблемам развития советской литературы. В марте 1934 года, включаясь в начатую А. М. Горьким «Дискуссию о языке», он пишет статью «За честную работу писателя и критика». Хорошо знать то, о чем пишешь, бережно, вдумчиво относиться к слову, постоянно думать об интересах читателя — таковы основные положения этой статьи. Место советского писателя — в рядах активных строителей коммунизма, необходимо постоянно находиться в самой гуще жизни — такова мысль, которую Шолохов не устает повторять и развивать в своих выступлениях.
В заметках, посвященных А. М. Горькому, А. С. Серафимовичу, А. Н. Толстому, Ник. Островскому, Сулейману Стальскому, Ивану Франко, дается лаконичная, но емкая оценка деятельности этих замечательных писателей. Этот материал помогает составить суждение об эстетических взглядах Шолохова, подкрепляет многими ценными мыслями основные положения социалистического реализма.
