Собачка Титина прощается с другой собачкой.
Титина в черной попоне.
Титина в гондоле.
Папа вручает генералу Нобиле крест.
Муссолини целует Нобиле.
Нобиле целует Титину.
Титина целует другую собачку.
Другая собачка целует городского голову города Милана.
И – «Джовинецца».
«Джовинецца» на корсо Виктора Эммануила. «Джовинецца» – на корсо Венеция, на пьяцца Дуомо, у замка Сфорцеско. Милан оглушен пошлым шарма-ночным мотивом фашистского гимна. Мотив «Джовинеццы» страшно напоминает студенческую песенку «От зари до зари, лишь зажгут фонари, то студенты толпой собираются».
Но вот Нобиле с крестом и собачкой улетел.
И началась новая сенсация. В витринах магазинов появились карты с точным указанием полюса и звездочкой в том месте, где отважным генералом сброшен крест.
Потом – тревога. И – что совершенно невероятно для современной Италии – никакого ликования.
Обыватель хватает газету и под бесконечными «приказами вождя», «напутствиями папы», «интервью с Габриэлем д'Анунцио» и «предположениями городского головы города Милана» – находит, где-то внизу, на задворках, заметочку о продвижении «Малыгина» и «Красина».
Обратно пропорционально росту «приказов вождя» и «напутствий папы» уменьшается надежда на спасение.
И вот однажды (я хорошо помню этот ослепительный знойный день) из галереи Виктора Эммануила выкатилось слово – Бабушкин. В пять минут это слово облетело Милан. В пять минут Бабушкин стал популярнейшим человеком Италии.
– Бабушкин исчез. Бабушкин пропадал. Бабушкин прилетел.
– Сам прилетел.
О! Если бы эта популярность выпала бы на долю итальянского летчика! Он оглох бы от звуков «Джовинеццы»! Ордена не поместились бы на его груди! Он полинял бы от поцелуев вождя, короля, папы и городского головы города Милана! Сто красавиц подарили бы ему сто собачек! Сто американских миллионерш прислали бы ему сто официальных предложений руки, сердца и миллионов. Ему подарили бы сто золотых пучков розог и такое же количество топориков. Руки, поднятые под углом в сорок пять градусов, не опускались бы в течение ста дней.
Но Бабушкин оказался русским.
– Русские нам немного помогли. Надо же, черт возьми, быть справедливыми!
Я имел честь познакомиться на днях с Бабушкиным. Он был в синей военной блузе с одиноким красным орденом. На нем, не говоря уже о топориках и пучках розог, не было ни металлических блях, ни орлов, ни перьев, ни погребальных султанов. Собачки у него тоже не было. Креста тоже. Это был человек, настоящий великолепный образец человека.
Хорошо, что итальянские обыватели его не видели. Они были бы изрядно разочарованы.
О том, что было в Италии после полета Чухновского, я не знаю. Я уехал накануне этого замечательного дня.
Когда я уезжал, надежды на спасение группы Вильери были потеряны.
Вся Италия играет в лото, в государственное, так сказать, всенародное лото.
Еженедельно, по субботам, в вечернем выпуске всех газет появляются пять цифровых комбинаций. Каждая комбинация соответствует одному из пяти городов: Риму, Милану, Турину, Флоренции и Неаполю. В каждой комбинации пять однозначных или двухзначных цифр.
В течение целой недели тысячи специальных государственных контор принимают ваши лиры и закрепляют за вами указанные вами цифровые комбинации.
Вы можете играть на два числа по всем городам. Тут есть кое-какие шансы на выигрыш, но выигрыш очень мал: на лиру – лир шестьдесят. Можете играть на два числа по одному городу. Если вы поставили, положим, лиру на восемь и пятьдесят шесть по Флоренции и если эти цифры явились первыми в цифровой комбинации именно по Флоренции – вы выигрываете лир двести. Но шансов на это очень, очень мало. Затем вы можете играть на три, четыре и пять чисел по всем городам или по одному в отдельности. Угадавший, например, пять чисел по одному городу выигрывает на лиру миллиона полтора. Таких случаев, кстати, до сих пор не было.
Еженедельно по городу расклеиваются афиши с портретами нескольких счастливцев, выигравших по пятьдесят – шестьдесят тысяч лир.
Но, в общем, обыкновенная девятка – грабительница, польский банчок или штосе по сравнению с итальянским гослото – верное средство разбогатеть. Итальянцы играют. Лира – не деньги. Но зато сколько надежд! Каждую субботу обыватель ждет, волнуется и вырывает из рук газетчика вечерний выпуск.
Есть игроки по вдохновению. Они быстро входят в контору и, не задумываясь, называют первые попавшие на язык цифры.
Есть специалисты, играющие по сложным, выработанным годами упорного труда, таблицам.
Проигрывают и те и другие с легкостью необыкновенной.
– Ну и черт с ним! – говорят они. – Лира не деньги, но зато…
И ровно через неделю, одни по вдохновению, другие по таблицам, идут в контору, платят свои лиры и называют цифры.
Правительство, как говорится, «не щадя затрат и всецело идя навстречу», решило успокоить мучения игроков и ввело в каждой конторе толстые справочные сонники.
Вам больше не нужно гадать, не нужно составлять трудных таблиц. Вам необходимо только почаще видеть сны и хорошенько их запоминать.
Правительство любит заботиться о благополучии граждан.
Вот солидный плешивый обыватель с женой. Они добросовестно перелистывают сонник. Он видел во сне граммофон, который играл «Джовинеццу». Вместо иголки в мембрану была почему-то вставлена сардинка. Жене приснились какие-то ангелочки, которые летали по кухне. Один из них попал в духовой шкаф и там превратился в лангусту.
Страницы толстой книги приманчиво шелестят.
– Не унывай, Лоллиточка, государство нам поможет.
И точно. Слово «граммофон» обозначено цифрой 11, мембрана – цифрой 83, сардинка – 67.
Жена тоже удовлетворена. Ангелочки идут под цифрой 38, кухня – 13 и лангуста – 24.
Яснее ясного.
Остается только определить город, и денежки можно считать в кармане Но и этот вопрос при правильной постановке дела разрешается безболезненно.
– Где живет мой шурин Никола? В Неаполе или не в Неаполе? В Неаполе. Факт? Факт! Ставлю на Неаполь.
– Где живет твоя мамаша? В Турине или не в Турине? В Турине! Ясно, как кофе. Ставим на Турин.
Муж подходит к конторщице и шепчет номера. Конторщица берет две лиры, записывает цифры, выдает квитанцию и любезно улыбается.
– Желаю вам счастливой игры! Надеюсь, синьор, если вы выиграете полмиллиона, вы меня не забудете?
– О! Как можно! Добрая синьора может быть спокойна! Пять или даже пятнадцать, э, да что там, пятьдесят тысяч считайте в своем кармане!
И пара, тяжело переступая порог и потом направляясь к трамвайной остановке, нисколько не сомневается в выигрыше.
А в конторе уже новые люди роются в соннике, ищут слово «лошадь» и выслушивают от конторщицы невинные просьбы о подарке в шестьдесят тысяч лир.
Среди конторщиц лото упорно держится явно вздорный слух о каком-то чудаке, выигравшем триста тысяч и подарившем барышне продавщице тысячу лир. С тех пор конторщицы лото обращаются с просьбой «не забывать» ко всем игрокам. На всякий сличай.
Недавно в Неаполе появился пророк.
Сначала о нем носились темные неясные слухи. Передавали, что пророк предрекает совершенно точные цифры. Говорили, что цифры эти он сообщает кому угодно.
Сведения о пророке появились в газетах. Писали, что пророк никогда не ошибается. Называли людей, которые неизменно выигрывают, ориентируясь на пророковые данные.
И вот какому-то шустрому репортеру удалось выпытать у пророка очередные цифры, которые совместно с портретом святого появились в газетах.
Пророк сообщил только две цифры по всем городам.
Государственные конторы не успевали выдавать квитанции. Сонники покрывались пылью. Суббота приближалась.
Цифры выиграли. Платили, правда, немного, но слава о великом пророке из Неаполя облетела всю страну.
Началась новая неделя.
– Что скажет пророк?
Этот вопрос так сильно волновал обывателей, что на время заслонил очередной маскарад принца Умберто, очередной автомобильный рекорд и очередную речь вождя, начинающуюся словом: «Римляне!»
И пророк оправдал возложенные на него надежды.
На этот раз он назвал пять цифр по одному городу. Одна лира, поставленная на эти цифры, должна была принести миллиона полтора. Но в эту неделю государственные конторы превысили минимальную ставку до пяти лир.
Улицы были наводнены публикой. У контор вились пышные хвосты. Полиция сбилась с ног. Лиры вливались широкими потоками в подвалы казначейства.
В среду ажиотаж дошел до апогея. Ставки были увеличены. Весь четверг и всю пятницу бойко торговали барышники.
Казалось, знойный субботний день никогда не кончится. Любители подсчитали, что, если выиграют цифры пророка, Италии придется сделать внешний заем, равный десяти золотым запасам Уолл-стрита. Вечерние выпуски газет вышли в удесятеренном тираже.
