Аскер прикинулся несведущим.
- В вашей семье есть меньшевики?
- Да, есть. Мои братья возглавляют движение бакинских рабочих-меньшевиков. Илья и Лев Шендриковы - меньшевистские лидеры. Вы слышали о них?
- Разумеется. И слышал, и видел - на рабочих собраниях.
- Так вот, я их сестра. Но я во многом не понимаю моих братьев и не согласна с ними. Они борются за создание революционной организации, лицо которой мне не ясно. Да и политические убеждения тех, кто тяготеет к их организации вызывают у меня сомнения. Сейчас их группа всей своей деятельностью, своими связями с властями и буржуазией мало чем отличается от зубатовских группировок. Мои братья Илья и Лев постоянно твердят: "Бакинский пролетариат должен строить свою деятельность по типу рабочего движения в Западной Европе!" Я считаю это их утверждение в корне неверным. Добиваться этого - значит подрывать подлинно революционное рабочее движение, подрывать дело пролетарской революции. Нельзя с прискорбием не отметить, что некоторая часть бакинского пролетариата идет за меньшевиками. Моим братьям удалось овладеть умами тех рабочих, чье классовое сознание оставляет желать большего. Меньшевистская пропаганда утверждает, что наиболее верный путь в рабочем движении - путь экономической борьбы, борьбы за облегчение условий труда. Их привлекает кажущаяся легкость бескровной экономической борьбы.
Аскер внимательно слушал Сусанну.
- Вы правы, - сказал он. - Часть рабочих идет за меньшевиками. Но, по мере того, как их политическое самосознание будет расти, они будут отходить от меньшевиков. Уже сейчас можно говорить, что престиж меньшевиков сильно подорван. Их мелкобуржуазная сущность очевидна для многих. Еще одна отличительная черта их деятельности - не партия для народа, а народ для целей партии. Но ведь в партии могут быть люди, которые заблуждаются.
- Как это верно! - подхватила Сусанна. - Вот именно, партия должна заботиться об интересах народа. А подлинный руководитель, истинный революционер тот, кто глубоко понимает интересы пролетариата, кто вышел из его среды. Этого нельзя сказать про меньшевистских лидеров, которые плохо разбираются в нуждах пролетариата и путях его победы. Добиваясь осуществления какой-либо своей идеи, меньшевики руководствуются теоретическими умозаключениями, которые родились в их головах и, возможно, несут в себе мало пользы для интересов пролетариата. Претворяя в жизнь свои теоретические выводы, меньшевики стараются использовать рабочие массы. Они, по существу, пекутся не об интересах масс, а о своих личных интересах. Иными словами, группировка меньшевиков не служит интересам пролетариата. Они пытаются приспособить пролетарское движение к удовлетворению своих личных целей. Ты согласен со мной, Василий?
- Трудно не согласиться. Я вижу, Сусанна, из тебя мог бы выйти неплохой оратор. Меня удивляет только одно: до сего дня ты не была столь откровенна и решительна, критикуя меньшевиков. Отчего это? Или ты не доверяла мне полностью?
- Я не была уверена, что ты большевик. Я сразу же почувствовала в тебе честного, искреннего человека и стала тянуться к тебе. Это вполне естественно. Дружба располагает к откровенности. Но откровенность приходит не сразу. Надеюсь, теперь тебе все ясно? Однако я заболталась с вами, а мне надо сбегать на базар, иначе мы останемся без обеда. Где деньги, Василий?
- Возьми у меня в кармане, в пальто.
Сусанна сняла передник, надела пальто и ушла на базар. Василий не сводил с Аскера торжествующих глаз.
- Ну, что ты теперь скажешь? Убедился, какой это человек? Как она разносит меньшевиков! Сусанна не согласна с идеями своих братьев. Чего стоит Женя в сравнении с Сусанной?! Признаюсь тебе откровенно, иногда мне тоже начинает казаться, что Сусанна подослана меньшевиками и нарочно критикует их действия, чтобы обмануть нас. Что ты думаешь об этом, Аскер?
- Я считаю: любить человека - это прежде всего хорошо знать его. А для того чтобы хорошо узнать человека, нужно время. Ты познакомился с Сусанной недавно, поэтому о настоящей любви говорить рано. Ты увлечен ею, я отлично понимаю тебя, - она красива, умна, обаятельна. Такой девушкой нетрудно увлечься. Но твое чувство к ней - это лишь одна сторона ваших отношений. Теперь подумаем, что она должна чувствовать к тебе. О настоящей любви, как я уже сказал, и речи быть не может: она слишком мало знает тебя.
В этом ты согласен со мной?
- Согласен.
- Остается предположить другое: Сусанна увлечена тобой, как ты ею. Но и увлечение не возникает само по себе, к этому должны быть какие-то причины. Что нравится красивым девушкам в мужчинах? Во-первых, внешность. Во-вторых, чисто человеческие достоинства - ум, мужество, характер, воспитание. В-третьих, нельзя отрицать и материальный фактор. Ты согласен с моими рассуждениями?
- Полностью.
- Но тогда я спрошу тебя откровенно, по-дружески: какими из перечисленных мною достоинств ты обладаешь?
- Ни одним.
- Твоя взыскательность похвальна. Хорошо, что ты хоть не зазнался, а ведь часто успел, даже мнимый, кружит голову. Будем рассуждать дальше. Коль скоро ты не обладаешь достоинствами мужчины, который способен так быстро влюбить в себя хорошенькую девушку, да еще из богатой семьи, есть, очевидно, какие-то другие причины, заставляющие Сусанну искать твоей дружбы. У тебя, как и у всех нас, есть основания подозревать в ней человека неискреннего, подосланного к тебе. Влюбленность - сильное чувство, способное ослепить человека. Думаю, это хорошо известно тебе. Но в том-то и коварство этого чувства, что человек, ослепленный влюбленностью, теряет способность видеть истинное в том, что для всех очевидно. Одно мне непонятно - как ты можешь теперь критиковать Павла?! Его отношения с Женей имеют семилетнюю давность. Женя работает в доме миллионера Тагиева, но мы ни разу не усомнились в ее преданности нашему общему делу. Женя - человек проверенный. Сусанна - иное дело. Возможно, она подослана к тебе.
Василий вздохнул.
- Аскер, мне трудно поверить в это. Сусанна не похожа на предателя. Ты видел ее лицо, ее глаза?! Сколько в них искренности, чистоты. У провокатора не может быть таких глаз. Сусанна скромна и застенчива. Вы все скоро убедитесь, что она на стороне большевиков. Конечно, ты прав, я очень мало знаю ее. Но каждый день приносит мне все новые и новые доказательства ее честности. Мои первоначальные сомнения почти рассеялись. Уверен, скоро рассеются и твои опасения. И тогда ты поймешь, какое счастье выпало на мою долю!
Аскер уклончиво ответил:
- У нас с тобой, Василий, нет времени философствовать по поводу искренности или коварства девичьей любви. Пока что я остаюсь при своем мнении: привязанность Сусанны к тебе довольно сомнительна. На твоем месте я не стал бы встречаться с ней. Ну, мне пора. Счастливо оставаться!
Аскер поднялся. Василий хотел удержать его.
- Куда ты? Сейчас Сусанна вернется с базара, приготовит обед. Со мной не считаешься - так пожалей ее.
- Жалеть надо не Сусанну, а тебя, голова ты садовая! Мы только что позавтракали, до обеда - еще далеко. Пока, Василий!
Аскер ушел, оставив Василия наедине с сомнениями.
XXXIII
Царские власти, организовавшие в феврале 1905 года провокационные столкновения между армянами и азербайджанцами, торжествовали, имея возможность на деле убедиться в действенности своего преступного метода. Правительству царя было ясно: обострение национальной вражды ослабляет революционное движение, раскалывает единство рабочего класса. А раз так, надо пользоваться оправдавшими себя средствами.
Еще были свежи события трагических февральских дней. Еще не затянулись раны, полученные сотнями семей. Еще не перестали скорбеть матери и жены, потерявшие во время февральских братоубийственных схваток своих сыновей и мужей. Еще плакали по ночам невесты, которым предстояло раздумывать о своих новых суженых. Еще полны были слепой, дикой ненависти глаза многих бакинцев, когда они при встречах на улице, на фабрике или в магазине смотрели на таких же, как они, простых бакинцев. Почему?.. Потому что в Баку жили сыны и дочери многих наций. Потому что один из них был армянин, другой - азербайджанец, один - мусульманин, другой - христианин, одного звали - Расул, другого - Аршак. Имей они возможность разобраться в том, кому на руку эта вражда, кто виновен в ней, - они бы иначе относились друг к другу.
Чуть сложнее, а возможно, во многом и проще, были противоречия между азербайджанской и армянской буржуазией. Их отношения, помимо косной националистической неприязни, определялись еще и коммерческой конкуренцией, борьбой за нефть, за главенство в торговле и вообще - в экономической жизни Азербайджана.
Национальная вражда была выгодна царским властям еще и потому, что во время кровопролития в городе можно было под шумок убрать неугодных для них лидеров рабочего движения.
