Лили Прайор
Кабаре
Римский роман-загадка
Я — Фреда Липпи (в девичестве Кастро)
ФЬЯММА — моя сестра
ПАОЛО БАЛЬБИНИ — Сыщик
АЛЬБЕРТО ЛИППИ — чревовещатель
СИНЬОРА ДОРОТЕЯ ПОМПИ — хозяйка «Похоронной конторы Помпи»
ПЕСКО — шофер Фьяммы
ПЬЕРИНО — мой попугай
ПОЛИБИО НАСО — дурак, за которого вышла замуж Фьямма
ДЯДЯ БИРИЛЛО — мамин брат
ТЕТУШКА НИНФА — жена Бирилло
СИНЬОР НАБОРЕ ТОНТИНИ — мой сосед снизу
БЛИЗНЯШКИ ПАЛУМБО — стриптизерши в кабаре «Береника»
ЛУИ МАСКАРПОНЕ — портье и правая рука директора кабаре «Береника»
ГЛОРИЯ ФАНТОРЕЛЛИ — заклинательница змей в «Беренике»
ДАРИО МОРМИЛЕ — импресарио в «Беренике»
АМАЛЬТЕЯ И ДЖЕНОВЕФФА — голоса Альберто
МАЛЬКО — кукла Альберто
МАМА — моя красавица мама, погибшая в автомобильной аварии
МАРИЯ АССУНТА — управляющая нашего дома на виа Джулиа
СИНЬОР ФРАНДЖИОЗА — один из наших соседей
ПОРЦИО ПОМПИ — муж Синьоры Доротеи
РУПЕРТО — первая любовь Фьяммы
НОРБЕРТО — еще одна давняя любовь фьяммы
СИНЬОР САЛЬТИНИ — владелец клуба «Магнолия», в котором пела мама
МИМИ ФИНИ — пародистка в «Магнолии»
ИВО — бас-гитарист из маминого оркестра
ВИТТОРИО БРУСКИ — мамин агент
НОРМА — секретарша Витторио
ВАЛЕНТИНА — любовница Витторио
СИНЬОР РУССО — продавец газет
СИНЬОРА ФОНЬЯНТЕ — торговка потрохами
ПАПАША ДЖОВАННИ, СИНЬОРА СЕМИФРЕДДО, СИНЬОРА МАНТЕЛЛИ — соседи по дому на виа Джулии
РЕМО — сын Марии Ассунты, моя первая любовь
РАФАЭЛЛО — парикмахер тетушки Нинфы
СИНЬОРА ПУЧИЛЛО — мать тетушки Нинфы
ДРУЗИЛЛА МОРЕЛЛ — садистка-физиотерапевт
ДОКТОР БОНКОДДО — мой первый психиатр
НИКОДЕМО — любовник доктора Бонкоддо
ДОКТОР ФАРРАНДА — начальник доктора Бонкоддо
СИНЬОР ФЕЛИЧЕ — любовник синьоры Пучилло
ТЕЛЬМА МАККАРОНЕ — соперница синьоры Пучилло
ГРИГОРИЙ ВЕЛИКИЙ — папа Римский, похороненный предками синьоры Доротеи
СВЯТОЙ ПЕТР — тоже появляется
КАЛИПСО ЛОНГО — секретарша похоронной конторы
СИНЬОРА ФОРТУНА — мои первый труп
СИНЬОР КРЕМОЗО — продавец мороженого и потенциальный любовник Фьяммы
МИСЕНО НУМИТОРЕ — еще один поклонник Фьяммы
КУНИБЕРТО МОРЕТТИ — грузчик на похоронах, продавец ванили, первый, к кому я пошла на свидание
ЭРНЕСТО ПОРЧИНО — изобретатель слезящихся глазных протезов и мой первый любовник
ЛОРЕТТА — сестра синьоры Доротеи
СИНЬОРА ПОРЧИНО — жена Эрнесто
МАЛЫШИ ПОРЧИНО — дети Эрнесто
СИНЬОР СЕТТЕБЕЛЛО — труп
КЛОДИЯ СТРОЦЦИ — моя соседка во время круиза на «Святой Доменике»
ВЕЛИКИЙ ФАНГО — иллюзионист на теплоходе
МЕЛ КАРТУШ — всемирно известный артист
РУЛА АРДЖЕНТИ — виновница эпидемии дизентерии
ФАНТАЗИЯ СПИГА, НЕРО ПУПА, НИКОЛЕТТА БЕЛЛИНИ — пассажиры третьего класса
СИНЬОР СТУФО — труп
СИНЬОРА СТРОЦЦИ — мать Клодии
СИРО — давнее курортное увлечение синьоры Доротеи
СИНЬОРА ДРУЗИЛЛА ЛИППИ — мать Альберто
НУНЦИАТА — сестра Альберто
ТУСКО ГОЦЦИНИ — печально известный гангстер
КАРЛО МАРТЕЛЛО — мясник на рынке Кампо-деи-Фьоре
ДЖАНДЖАКОМО КАМПОБАССО — парикмахер
МАНИЛЛА ПЬЕТРАПЕРТОЗА — торговка лимонами
ФАУСТО ПАЦЦИ, БЕРНАДЕТТА СОРЮЛИТО — прохожие
КРИСПИНОМОНДЖИЛЛО БРИНИ — охранник в «Банко ди Ролла»
НИНО — говорящий хомяк
ПОЛИБИО-МЛАДШИЙ — сын Фьяммы
МАКС КАЛЬДЕРОНЕ — псевдоним Сыщика
МАФАЛЬДА ФИРПОТТО — чей труп покрылся свежими фиалками, за что ее провозгласили святой
СЕСТРА ПРИСКА — настоятельница монастыря Санта-Фоска
ОТЕЦ ЮНИФАЦИО — священник в Санта-Фоска
МИСС ОЛЬГА МОЛЛИКА — певец в «Беренике»
СИНЮРА АНЬЕЛЛО — труп
БЛИЗНЕЦЫ БУКО — владельцы похоронной конторы на виа Омброне
ВЕРОНИКА КАПУР — мой сценический псевдоним
ФРАНКО — Музыканты джазового оркестра в «Беренике»
СЕЛЬМО Д’АНДЖЕЛО, ЛАБРА ФИНИ, БЕАТА ФРЕСКА — официантка в «Беренике»
ВАЛЕРИЯ, НЕРИССА — жертвы пожара и мои соседки по больничном палате
СЕСТРА СПАДА — медсестра в больнице
ЛОЛА — подружка Лабры Фини
ДОКТОР ПИККАНТЕ — еще один психиатр
НЕЛЛО ТОНТИНИ — сын соседа снизу
ГЛОРИЯ — подружка Пьерино
МИМОЗА ПЕРНИЧЕ — любовница дяди Бирилло
ПЕРДИТА СТЕАЛАТА — хозяйка магазинчика поношенной одежды
СЕЛЬМО МАНФРЕДИ — торговец рыбой
Я вскарабкалась по каменным ступенькам, прижимая к груди ощипанную курицу. Под мышкой я держала картонную коробку с новыми париком и сапогами; корзинка моя была полна малины, красных перцев, pancetta[1] и толстых спелых бобов. Шаря в поисках ключа в сумке, битком набитой библиотечными книгами, я вдруг заметила, что входная дверь квартиры открыта, а в проеме натянута бумажная лента. Что происходит? Окрашено, что ли? Но никто не предупреждал о грядущем ремонте. Я застыла в нерешительности, и тут в дверях возник некий рослый мужчина.
— Синьора Липпи?
Я кивнула.
— Пожалуйста, входите и постарайтесь сохранять спокойствие.
Он убрал с дороги ленту и пропустил меня внутрь. В тесной прихожей едва хватало места для нас обоих.
От мужчины пахло недавним ланчем — чесноком и анчоусами. Над верхней губой поблескивали капельки пота. В полумраке квартиры он принюхивался ко мне, а взгляд его так и приклеился к курице. Глаза были красноватые и зверски голодные. Костюм мятый. Ясное дело — Сыщик.
— Что случилось? — еле слышно спросила я. — Фьямма?
Моя сестра легкомысленно пренебрегала опасностями жизни, и я всегда в страхе ждала подобного момента.
— Ваш муж, синьора, — ответил Сыщик, тем самым позволив моему сердцу забиться снова. Фьямма жива. — Он исчез, — продолжил он, — а в квартире был обыск.
— Исчез? — повторила я, ничего не понимая.
— Исчез. Его нет. Сами знаете, как это бывает, синьора. Вряд ли вы его когда-нибудь увидите.
Альберто пропал! Быть этого не может. Конечно, я слышала о подобных исчезновениях, но кому мог понадобиться Альберто? Тут какая-то ошибка. Если его и правда похитили, они очень скоро поймут, что ошиблись, и отпустят моего мужа. Он наверняка вернется к ужину, а сегодня суббота, стало быть, он рассчитывает на курицу с острым перечным соусом.
Пока я размышляла о предстоящем обеде, Сыщик, казалось, занял собой все пространство прихожей. Мы стояли нос к носу, и я заметила, что тела наши соприкасаются, а его дыхание стало медленным и тяжелым. Когда из гостиной вышел еще один мужчина, прихожая оказалась совсем уж переполнена. Поразительное дело: у того, второго, мочки ушей были такими длинными, что почти касались плеч.
— Я закончил, сэр, — объявил он и кивком головы указал на пакет в своей руке. — Кое-что мы забираем с собой в качестве вещественных доказательств, синьора.
Мне показалось, хотя я была не вполне уверена будто в пакете лежит кое-что из моего нижнего белья. Интересно, оно-то им зачем?
Сыщик порылся в кармане, и получилось, что он ощупывает мои бедра. Конечно, мы просто стояли слишком близко друг к другу. По-моему, его подчиненный испугался за содержимое своего бумажника. После небольшой паузы, во время которой мгновения словно растянулись и замедлили бег, Сыщик наконец нащупал визитную карточку и вручил ее мне. Карточка, как и его костюм, была мятая и чуть влажная. Текст слегка стерся, и все-таки я смогла разобрать слова «Паоло Бальбини, Polizia Municipale, Рим 17» и номер телефона.
— Вряд ли они вступят с вами в контакт, синьора, — сказал он, — но случится это или нет, у вас все равно должен быть номер моего телефона.
Потом они протиснулись мимо меня на куда более просторную лестничную клетку. Взгляды, которые бросал при этом синьор Бальбини, свидетельствовали о том, что ему мучительно больно меня покидать. Я ничего не сказала им вслед и захлопнула дверь.
У меня пересох не только рот, но и мозги. Казалось, будто все происходит во сне. Еще несколько минут назад жизнь шла своим чередом. Была суббота. Я на пару часов забежала на работу: за ночь произошло несколько убийств, и синьора Доротея нуждалась в моей помощи по замазыванию пулевых отверстий и восстановлению носа, снесенного взрывной волной. Потом я встретилась с Фьяммой, и мы выпили по чашечке кофе у Бобрини. Она только что вернулась из Боливии, где расследовала какие-то обстоятельства, и вся покрылась язвами, откушав ядовитой рыбы на официальном банкете. Фьямма не могла смотреть ни на какую еду, поэтому я в одиночку расправилась с pasticcini[2], к слову сказать, отменными. Затем Песко, ее шофер, увез Фьямму на чрезвычайно важное совещание в Министерстве, а я занялась своими делами. Сдала книги в библиотеку, выбрала еще три, получила для Альберто заявки на выступления, забрала из химчистки свой похоронный костюм, зашла за покупками на рынок Кампо-деи-Фьори.
