Юрий Мухин - Три еврея

ББК 63.3 (2 РОС) М92

В отличие от «Трех мушкетеров», книга повествует о реальных событиях и людях, но показаны и объяснены все события и интриги так, как и А. Дюма не сумел бы изобразить. Книга адресована молодым людям и на судьбе конкретных инженеров объясняет им, насколько интересно быть инженером, насколько важно не бояться в жизни никаких дел и трудностей.

ISBN 978-5-89747-036-5 © Ю. Мухин, 2008

© Крымский мост-ЭД, 2008

© Дизайн переплета — И. Горюнов, 2008

© Фото на переплете — Г. Чертковер, 2008

Мне очень хотелось написать книгу для молодых мужчин, но я долго не находил нужной темы. Почему для мужчин? Потому что мне их жалко.

Мимо меня, как и мимо вас, проходят тысячи из них, тысячи из них видишь за прилавками, в конторах, дрыгающихся на сцене или пялящихся на тех, кто дрыгается. Видишь, что они несчастны, хочешь помочь, а бессилен — не слушают они то единственное, что только и следует слушать мужчине, не хотят понять то главное, что только и стоит мужчине понимать.

И вот идея этой книги пришла мне в голову после того, как Михаил Иосифович Друинский, главный инженер Ермаковского завода ферросплавов, на котором я стал инженером, написал книгу воспоминаний. Ему так казалось, а на самом деле эта его неопубликованная книга была о мужском счастье, хотя сам Михаил Иосифович этот аспект своей книги игнорировал. Ему казалось главным то, о чем он повествовал, а я увидел в его рукописи то, на что он и сам не обращал внимания и не обращал на это внимания своих читателей. Я в его рукописи увидел то, как может быть мужчина счастлив, если он идет по жизни мужским путем, как счастлив мужчина, если он не «устраивается» в жизни, а сам делает эту самую жизнь.

Давайте об этом счастье немного подробнее.

Какой-то дутый великий сказал банальность, что человек рожден для счастья, как птица для полета. С какой стороны на эту сентенцию ни посмотри — глупость! (Поменяем персонажи: птица рождена для счастья, как человек для ходьбы.) Но идея, которой автор этой банальности пытался поразить читателей, верна.

Действительно, в результате определенных действий человека охватывает эйфорическое (кайфовое, как скажут нынче) чувство удовлетворения, которое мы именуем счастьем. Не в этой книге объяснять что тут и к чему, но в ходе естественного отбора продолжали жить только те живые существа, которые имели способность к этому чувству, поскольку для тех организмов, кто на счастье не был способен, жизнь была постыла и не имела смысла — они гибли. Те, кто интересуется жизнью людей, могли обратить внимание, что человек кончает жизнь самоубийством, когда не видит для себя возможности испытывать именно это чувство удовлетворения от своей жизни — не видит для себя счастья в жизни. Заметим, что все религии мира запрещают самоубийство и считают его грехом, все вместе они требуют от человека бороться за счастье до конца, и в этом они безусловно правы. А то, что они в этом вопросе едины, говорит о том, что эта межконфессиальная догма является осмысленным человеческим опытом, более того — очень точным, очень полезным и очень перспективным опытом, особенно для жизни человека после его смерти, но это опять-таки вне темы этой книги.

То, что счастье является штукой необходимой и желаемой, со мною вряд ли кто осмелиться спорить, но здесь возникает взаимосвязанный вопрос — а какое счастье для вас является достаточным? Вот еврейская поговорка гласит, что большая жопа — тоже счастье, а русская поговорка на эту же тему утверждает: нельзя путать божий дар с яичницей. Да, действительно, особенно когда голоден (а у любителя и просто так), яичница да ещё с сальцом может вызвать чувство удовлетворения, воспринимаемое как счастье. Но надо же понимать, что у Господа Бога в арсенале осчастливливания человечества имеется не только яичница, и на фоне того счастья, которое способен испытать человек по чисто человеческим поводам, яичница за счастье совершенно не воспринимается. Подчеркну, речь идет только о человеке, поскольку у животных перечень поводов для счастья резко ограничен и ввиду этой ограниченности для животного яичница (еда) — это одно из самых больших счастий. Но божья благодать, как известно, на животных не распространяется.

У животных, в том числе и людей, не сумевших подняться над уровнем животных, перечень поводов для счастья очень ограничен, и перечислить его нетрудно:

1. Отсутствие опасности, особенно опасности для жизни. Смерть для животного — это самое большое несчастье и во имя собственной жизни животное готово на всё. Поэтому животных так легко приручать и заставлять делать то, что хочешь. Поэтому и люди, не сумевшие поднять себя над животным — над страхом смерти, так легко становятся рабами. Чтобы остаться в живых и не испытывать предвестницы смерти — боли, животные готовы на всё, поскольку для них в данном случае отсутствие несчастья (смерти) — это счастье, а на что не пойдешь во имя счастья?

2. Вторым поводом для счастья является удовлетворение естественных надобностей и, особенно зримо, еда. Но если просто животные, обладая врождённым здравым смыслом, счастьем считают питательную еду — ту, которую в данном случае требует их организм, то человекообразные животные счастьем считают модную еду — ту, потребление которой их в их глазах возвышает над другими людьми. Еда — сильный фактор животного счастья, поэтому с её помощью также легко заставить животное делать то, что ты хочешь: и через горящий обруч прыгать, и на демонстрации флаги носить. Скажи животному, считающему модным есть колбасу, что его ожидают в магазинах 200 сортов колбасы сразу, и во имя этого счастья животное растопчет и свой ум, и свою честь, и свою совесть.

3. Мощным поводом для счастья животного является удовлетворенное половое влечение — то, что у людей называется любовью. Повод для счастья очень зыбкий, поскольку имеет яркую вспышку, а затем быстро спадает, становясь достаточно обычным делом. У животных этот повод гораздо слабее первых двух, скажем, за кормовую территорию животные вполне могут драться насмерть, а за самку только имитируют бой. У человекообразных животных, как и у обычных животных, это тоже очень слабый повод для счастья. Они обычно очень много болтают о любви, поскольку у них, как правило, мало тем для разговора, но человекообразные животные в отличие от людей любовь ценят очень мало.

4. Существенным поводом для счастья животного является безделье. Безделье — это инстинкт, природе важно, чтобы животное не тратило понапрасну энергию и тем самым не уменьшало количество животных, живущих на единице кормовой территории.

5. Поводом для счастья являются развлечения. Чтобы безделье не привело к гибели животного, поскольку бездельник и мало знает, и мало умеет, природа заложила в животных и повод для несчастья — скуку. Ликвидируется это несчастье развлечениями, которых у животных два — игры и зрелища. Подчеркну, подавление скуки у собственно животных является способом совершенствования животного: зрелища дают полезную для жизни животного информацию, а игры — навыки. Вспомним далеких предков: в древней Греции, где зародился спорт, все его виды — бег, прыжки, кулачные бои, метание копья (ядра, диска) — имели прикладное значение: всё это помогало человеку победить на охоте или в бою.

И только по мере того, как человек, точнее, часть людей стали себя чувствовать на Земле более комфортно, человекообразные животные стали потреблять игры и зрелища сугубо для подавления своей скуки: следствие стало целью. Более того, в развлечения вошло и то, что для животных развлечением никак не является — половые контакты. Как это ни парадоксально звучит, но человекообразные животные (т. е. люди, которые в процессе воспитания остались на стадии животных) более животные, чем настоящие животные. У них развлечение только ради развлечения, а секс только ради секса.

А человек это всё же больше, чем животное. И отличает его от животного то, что он, благодаря развитости своего мозга, не имеет оснований для скуки, умному человеку некогда скучать, поскольку он и может, и обязан познавать мир непрерывно. И это познание может быть и его делом, и его развлечением в то время, когда человек не занят исполнением своего дела или долга.

Я не буду утверждать, что развлечения — даже те, что человечество уже придумало — вообще не нужны, просто если ими только подавляется скука, то для человека это такое «счастье», которое по своему примитивизму даже ниже того счастья, которое испытывает животное при своих играх или зрелищах.

Под этим следует подвести черту, поскольку у животного поводов для счастья больше нет, и этот список исчерпывает их все.