Наталья Иванова - Новый Белкин (сборник)

Фонд «Русская литературная инициатива» и оргкомитет Национальной литературной премии за лучшую повесть (премия Ивана Петровича Белкина) выражают признательность фонду «Президентский центр Б. Н. Ельцина»

ЗА ФИНАНСОВУЮ ПОМОЩЬ В ИЗДАНИИ этой книги.

«Новый Белкин» продолжает литературный проект, названный именем пушкинского героя – автора «Повестей Белкина» Ивана Петровича Белкина.

Именно с «Повестей Белкина» началась новая русская проза – независимая от литературных канонов, современная и своенравная, одновременно серьезная и игровая, – говоря бахтинским языком, амбивалентная.

Не поучительная – и не развлекательная.

Она была написана свежим и свободным языком.

Тем, которым говорили между собой свободные и независимые люди.

Сюжеты всех пяти повестей Белкина были неожиданными. «Метель». «Выстрел». «Барышня-крестьянка». «Станционный смотритель». «Гробовщик».

Рано умерший (не успев дожить до тридцати и до издания своих, как нынче сказали бы, текстов, Белкин обеспечил уникальному жанру – русской повести – будущее. От Гоголя («Нос» и «Шинель»), Достоевского («Белые ночи»), Тургенева («Ася»), Чехова («Дама с собачкой») до Солженицына («Один день Ивана Денисовича» и Владимова («Верный Руслан»).

И сегодня русская повесть – развивающийся и востребованный читателями и литературными журналами формат, близкий к формату европейского романа (в отличие от «больших книг»).

Идея учредить литературную премию Ивана Петровича Белкина родилась из стремления поощрить авторов, работающих в этом жанре. Сделать более заметными редакторские и издательские намерения. Наконец, дать понять: в русской повести влияние «масслита», конечно, есть (как и у самого Белкина), но оно парадоксально и, повторяю, амбивалентно (как и у самого Белкина).

Премиальная история не такая уж длинная – но и не очень короткая.

Среди ее лауреатов – знаменитые и совсем новые имена.

Но особенно любопытен ряд финалистов (каждый год, кроме первого, когда жюри мучительно не смогло остановиться на пяти и, вспомнив о «Шестой повести Белкина» зощенковского пера, вывело в финал шестерых). Ведь, в конце концов, жюри делает окончательный выбор, исходя их разных «воль», почти случайно.

Именно поэтому были просмотрены еще раз все списки – номинантов и финалистов. И решено включить в сборник повести тех авторов, которые, может быть, совсем не меньше лауреатов говорят о состоянии новой русской повести.

Кроме того, в сборник включены эссе, статьи, размышления и даже стихи тех, кто был удостоен – в рамках Премии Белкина – специального диплома «Станционный смотритель». И – «Дистанционный смотритель» тоже.

В общем, проект под именем Белкина развивается. И эта книга – один из примеров такого развития.

Наталья Иванова,

координатор Премии Белкина

Тимур Юрьевич Кибиров родился 15 февраля 1955 года в семье офицера и учительницы. Окончил историко-филологический факультет МОПИ. В течение недолгого времени был главным редактором журнала «Пушкин» (1998), затем работал в телекомпании НТВ. Был обозревателем радиостанции «Культура» (2004– 2006).

Печатается как поэт с 1988 года: журналы и альманахи «Время и мы», «Атмода», «Третья модернизация», «Театральная жизнь», «Континент», «Юность», «Литературная Осетия», «Синтаксис», «Театр», «Родник», «Дарьял», «Митин журнал», «Дружба народов», «Новый мир», «Странник», «Русская виза», «Кавказ», «22», «Соло», «Знамя», «Огонек», «Арион». Переводил стихи Ахсада Кодзати с осетинского языка.

Произведения Кибирева переведены на английский, итальянский, французский и другие языки.

Как говорит В. Курицын, с самого начала «у Кибирева было два заветных механизма для вышивания светлых слез: детско-советская эстетика, ностальгическое перемывание косточек эпохи + неизбывная вера в прекрасность мира, огненность чресел, свежесть дыхания, пухлость стана и лучистость взора». По словам А. Немзера, «гражданские смуты и домашний уют, любовь и ненависть, пьяный загул и похмельная тоска, дождь и листопад, мощные интеллектуальные доктрины и дебиловатая казарма, „общие места" и далекая звезда, старая добрая Англия и хвастливо вольтерьянская Франция, денежные проблемы и взыскание Абсолюта, природа, история, Россия, мир Божий говорят с Кибировым (а через него – с нами) только на одном языке – гибком и привольном, яростном и нежном, бранном и сюсюкающем, песенном и ораторском, темном и светлом, блаженно бессмысленном и предельно точном языке русской поэзии». Споря о творчестве Кибирева, критики называют его то «певцом обывательского сознания» (В. Шубинский), то «самым трагическим русским поэтом последних десятилет» (А. Левкин), а Е. Ермолинуказывает, что «творческаязадача Кибирева <...> – свободный перевод традиции на современный язык, воплощение ее в живом слове».

Член Русского ПЕН-центра (1995), редсовета журнала «Литературное обозрение» (с 1997), Попечительского совета Благотворительного фонда системной поддержки отечественной культуры и социальной среды ее воспроизводства (с 1999), Общества поощрения русской поэзии (с 2008). Входит в жюри премий Ивана Петровича Белкина (2004), «Русский Букер» (2006), был председателем жюри Турнира поэтов в Перми (2008), жюри премии «Дебют» (2008). Председатель жюри премии «Поэт» (2009).

Заслуженный деятель культуры Северной Осетии– Алании (2007). Отмечен Пушкинской премией фонда А. Тепфера (1993), премиями журналов «Знамя» (1994), «Арион» (1996), «антпибукеровской» премией «Незнакомка» (1997), премией «Северная Пальмира» (1997), стипендией фонда И. Бродского (2000), премией «Станционный смотритель» (2005), дипломом премии «Московский счет» (2007), национальной премией «Поэт» (2008), премией Правительства Российской Федерации в области культуры (2010) за книгу «Стихи о любви». Книга «Стихи» входила в шорт-лист XVIII Московской международной книжной выставки-фрмарки (2005), книги «Кара-барас» и «На полях «A Shropshire Lad»» – в шорт-лист Бунинской премии (2007), в 2010 году опубликовал первое крупное сочинение в прозе – «Лада или Радость», удостоенное ежегодной премией журнала «Знамя».

Удостоен Диплома «Станционный смотритель» по итогам 2003 года.

Персональный сайт: www.kibirov.poet-premium.ru

Как долго, как мучительно, как страстно

Искали выразительные средства

Служители высокого искусства,

Чтоб выразить точнее, глубже, ярче

Юдоли сей плачевной содержанье!

И с каждым новым веком становились

Все выразительнее средства. Ну а цель

Из вида постепенно потерялась...

Выражали содержанье —

Да не выразили!

Сдерживали выраженья —

Да не выдержали!..

Днесь в плане выражения —

большие достижения,

но в плане содержания

заметны ухудшения —

сплошное беснование,

сиречь осатанение...

Ибо то не содержанье,

Чем исполнен здесь любой!

Ты, прости за выраженье,

Полон дряни, милый мой!..

Ибо вакуум корежит

Форму изнутри —

Посмотри, какие рожи,

Только посмотри!..

Тут частушка будет кстати,

Слышанная в детском саде —

«Сидит Ваня на крыльце

с выраженьем на лице.

Выражает то лицо,

Чем садятся на крыльцо!»

С необщим выраженьем рожи

Я скромно кланяюсь прохожим.

Но сложное понятней им.

А мы... Ничем мы не блестим.

Понятней сложное, приятней

Им площадная новизна,

Ребяческая крутизна

И велемудрая невнятность.

Cие опять прельщает их.

А мы-ста будем из простых.

Мораль из моды вышла ныне,

А православие вошло,

Уж так вошло, что все едино —

Писать об этом западло.

Пристойней славить смерть и зло.

Не зло – так боль, не смерть – так блядство

Пристойней и прикольней петь.

Пристойней тайное злорадство,

Что нам Врага не одолеть,

И что исчезнул, как туман,

Нас возвышающий обман.

А низких истин – тьмы и тьмы,

И вечно царствие Чумы.

Всего ж пристойней и приличней

Варраву выбрать навсегда,

Ведь он гораздо симпатичней

Малопристойного Христа!..

Но романтический поэт,

Безумец, подрывает снова

Благопристойности основы,

Клеймит он снова хладный свет!

Noblesse oblige и volens-nolens,

Такая уж досталась доля,

Такой закон поэту дан —

Он эпатирует мещан

Враждебным словом отрицанья,