Вечером в кабинет капитана вошел Галушкин.
— Товарищ капитан, кавказец просит, чтобы напоили, накормили и подоили корову.
Капитан посмотрел на Галушкина, задумчиво произнес:
— А ведь это мысль.
Во дворе отделения собрались любопытные милиционеры. Возле ограды привязана корова. Здесь же стоит капитан. Выводят Алексея, затем Ахмета. Ставят их поодаль друг от друга. Капитан дает знак одному из милиционеров.
— Дай ему ведро, — показывает на Алексея. Милиционер дает тому ведро. Пауза. Алексей ничего не понимает. — Ну, что же ты? — говорит капитан Алексею. — Иди, дои свою корову. Пора уже.
— Так я не умею. — Алексей побледнел.
— А как же ты обходился? Корову доить надо. Не может она без этого.
— Так я баб просил.
— И посреди дороги тоже?
— Да, — растерянно ответил Алексей. — Ловил кто проедет… Или до поселка шел.
— Понятно… Возьми у него ведро, дай этому, — показал капитан милиционеру на Ахмета.
— Воды надо, — попросил Ахмет. — Руки помыть, вымя помыть. Заболеть может.
— Принеси ему графин из моего кабинета, — приказал капитан.
Милиционер сходил за графином с водой.
— Полей. — Ахмет помыл руки, взял графин, сполоснул вымя корове. Отдал графин, взял ведро и принялся доить.
— Ну и что?! — со злостью воскликнул Алексей. — Может, он раньше где-то научился. А вы ему верите.
— Я бы, может, и не поверил, — ответил капитан. — Да корова ему доверяет.
Кабинет капитана. За столом капитан, напротив Ахмет.
— Куда ты теперь? — поинтересовался капитан.
— Не знаю.
— Устроиться тебе куда-нибудь на работу надо. С общежитием.
— А корову куда?
— Продай. Другого выхода нет.
— Не могу я ее продать, — отвернувшись, сказал Ахмет. — Ближе ее у меня никого нет. И кроме этой коровы, я никому не нужен.
Помолчали. Ахмет повернул голову, посмотрел на капитана.
— Почему у меня так получается, товарищ капитан?
— Не один ты, — вздохнул капитан. — Время такое… Подлое… Воровское… Воруют больше всего наверху. На глазах у всех. Безнаказанно!.. Все это знают. Об этом в газетах пишут. Кто конкретно, и как украл. А этот вор улыбается нам с экрана и учит нас демократии… Получается, можно воровать… Вот и понеслось. Наперегонки. МММ, Гермесы, бизнесмены, бандиты, чиновники и разная мелкая шваль. Никак остановиться не можем… Тебе я могу только посоветовать — будь осторожней. Очень ты доверчивый. Сейчас столько мрази всякой шатается. За копейку убьют — не поморщатся.
Днем, как обычно, Ахмет с Мануш шли вдоль дороги. К ночи, неподалеку от дороги, устроились на ночлег. Утром Ахмет подоил Мануш, позавтракал и вышел на дорогу продать остатки молока.
Пустое шоссе. У дроги сидит Ахмет. Рядом ведро, к нему прислонена картонка с надписью: «Продается парное молоко». Недалеко от дороги стоянка Ахмета и, пасущаяся, Мануш. Проезжая, легковая машина притормаживает и сдает обратно. В автомобиле три молодые женщины. Поравнявшись с Ахметом, они выглядывают из машины.
— Вы действительно продаете молоко? — спрашивает женщина за рулем.
— Да. Продаю. Вот, — Ахмет показал молоко в ведре.
— Надо же, какой сервис на наших Российских автобанах, — с иронией замечает ее соседка. — На проклятом Западе такого нет. Зинаида, — обращается она к подруге на заднем сиденье. — Есть на Западе такой сервис: парное молоко в пути?
— Нет.
— Наконец-то мы их переплюнули, — продолжила женщина с переднего сиденья. — Молодой человек, вы знаете, что отстояли честь страны в соревновании с загнивающим Западом?
— Нет. Не знаю.
— Вот они, неизвестные наши герои, — поддержала шутку водитель. — Делают молча свое дело, и не думают о славе. Наталья, ты должна написать очерк.
— Почему не думают? — включился в игру Ахмет. — Вы доедете до Москвы и пришлете нам с Мануш орден.
— О-о! Браво, браво! — зааплодировали женщины.
— Как я понимаю, вы куда-то идете. Куда, если не секрет? — поинтересовалась водитель.
— Прямо вперед, — показал рукой Ахмет.
— Ответ достойный, но все же, народ желает знать, куда могут идти два таких путешественника? — продолжала настаивать водитель.
— Пока не знаю, — сказал Ахмет. — Мы просто идем. Если понравится где-то и удастся устроиться, остановимся, будем жить.
— Что, действительно? — поразилась Наталья — соседка водителя.
— Да.
— С коровой через пространство и континенты. Оригинально. По-моему такого еще не было? — обратилась Наталья к подругам. — На машинах, велосипедах, самолетах было, с коровой еще не было. Молодой человек, вы можете попасть в книгу рекордов. Мы вам завидуем.
— Зачем завидовать? Выходите из машины и идемте вместе, — улыбнулся Ахмет.
— Ну, что вы, — дала задний ход Наталья. — С нашей стороны это было бы нечестно — лишать вас заслуженной славы.
— Ага. Сразу в кусты, — поддела подругу водитель. — Правильно, так их, молодой человек. А то все хиханьки да хаханьки. Как до дела, тут-то мы и поджали хвост.
— Почему поджали? — возразила, Зинаида. — Я, например, охотно принимаю предложение.
Она вышла из машины и направилась к багажнику.
— Я пошутил, — забеспокоился Ахмет.
— Аа! Напугался! — обрадовалась Наталья. — Вот они отважные мужчины. Зинаида, мы победили! Ураа!
— Зинаида, возвращайся, — позвала водитель. — Благодаря твоему мужеству нам удалось отстоять свою честь.
— Нет, девочки. Я с детства мечтала пойти туда, куда глаза глядят. Как раз удобный случай осуществить свою мечту. — Зинаида открыла багажник, достала рюкзак.
— Ты серьезно, что ли? — с тревогой спросила Наталья.
— Конечно. — Зинаида, похоже, не шутила. — Лучший способ провести остаток отпуска я вряд ли придумаю.
Женщины почувствовали серьезность намерения, выскочили из машины, накинулись на подругу:
— Ты что, шуток не понимаешь?
— Обалдела.
— Не отговаривайте, девочки, — отбивалась Зинаида. — Я все решила.
— Тронулась. Точно. Зинаида, это же не серьезно.
— Зинаида, кончай! Всему есть предел! — Водитель попыталась водворить рюкзак на место.
Зинаида решительно пресекла эти попытки.
— Не приставай! Я все решила. — Достала еще сумку. Из других сумок принялась что-то перекладывать, запихивать в свою сумку.
Ахмет робко вставляет:
— Я просто так сказал.
Но на него никто не обращает внимания. Наталья еще раз пытается образумить подругу.
— Зинаида…
— Все! Все! — перебивает ее Зинаида. Продолжает собирать свои вещи. Подруги в шоке, не знают что еще сказать, что сделать. Зинаида заканчивает собирать вещи. — Кажется, все.
— Зинаида, опомнись. Ты же первый раз видишь человека, — приводит последний аргумент водитель.
Зинаида обращается к Ахмету:
— Молодой человек, я иду с вами. Но предупреждаю сразу — никаких романтических поползновений. Я говорю, чтобы не было никаких надежд на этот счет. Ничего. Понятно? — Ахмет промолчал, потому что ничего не понял. — На всякий случай показываю. — Она достала из сумки пистолет. — Газовый пистолет… Это, — достала баллончик, — баллончик с нервнопаралитическим газом. Он всегда будет при мне. Кроме того, я посещала курсы карате. Подруги могут подтвердить.
— Тронулась. Точно. Тронулась, — бормочет Наталья.
— Девочки, бай, бай. Встретимся дома. — Зинаида взяла сумку. — Молодой человек, захватите рюкзак.
Зинаида с сумкой решительно направилась к стоянке Ахмета.
— Она сама, — виновато развел руками Ахмет.
Подруги в растерянности смотрят вслед Зинаиде.
— Чокнутая. — Наталья стучит себя по голове.
— Что ты, Зинаиду не знаешь? — с горечью говорит водитель. — Она же как танк… Ладно. Поехали.
Подруги сели в машину, уехали. Ахмету ничего не оставалось, как взять рюкзак и отнести его к стоянке. На стоянке произошел разговор.
— Меня, вы слышали, зовут Зинаида. А вас как?
— Ахмет.
— Очень приятно.
— Вам будет не интересно, — попытался обрисовать реальную картину Ахмет. — Мы просто идем с Мануш вдоль дороги. К вечеру стараемся остановиться где-нибудь у воды или поселка. Мануш ест траву, я иногда ловлю рыбу. Как подою Мануш, стараюсь продать молоко. Вот и все. Ничего интересного.
— Позвольте мне самой решать, что мне интересно. Мне как раз нужна такая растительная жизнь. От цивилизации тоже устаешь. Так что за меня не беспокойтесь. Лучше расскажите о планах на сегодняшний день.
— Сейчас Мануш пасется. Я продам остатки молока, подожду еще, пока она поест траву. Потом мы пойдем по дороге. Сегодня не будем долго идти, вам будет тяжело. Остановимся где-нибудь и будем заниматься вечерними делами.
— Очень хорошо. Тогда я пока почитаю книгу. Взяла с собой, но ни разу не раскрыла, все недосуг. Когда надо будет идти, вы мне скажете.
