Механик молчал.
— Вы его не починили.
— В заказе написано: починить сигнал.
— Ну и?..
— Сигнал работает.
— Ноя хочу, чтобы он перестал включаться на левом повороте!
Механик потыкал пальцем в желтую бумажку.
— Я работаю по заказу.
— Вы же сами его написали. Я сказал вам, в чем проблема.
— Правила не я придумал.
— Я хочу, чтобы вы починили сигнал.
— Хотите поговорить с менеджером?
— Да, я хочу поговорить с менеджером.
— Эй, Чарли! — проорал механик в направлении мастерской. — Тут с тобой перетереть хотят!
— О чем? — Из мастерской вышел Чарли с грязной тряпкой.
— Говорит, что у него не работает сигнал.
— Нет, я не…
Чарли просунул руку в окно и нажал на кнопку. Раздалось гудение.
— А по-моему, все в порядке.
— Он включается каждый раз, когда я делаю левый поворот.
— Хотите, чтобы мы посмотрели, в чем там дело?
— Я хотел этого уже час назад. Чарли взял желтую бумажку.
— В заказе написано другое.
Джим прикусил губу и заговорил размеренно и спокойно:
— Сигнал включается на каждом левом повороте независимо от того, жму я на кнопку или нет. Я хотел бы, чтобы вы взяли свои инструменты и провели техобслуживание так, чтобы в будущем я не слышал сигнала каждый раз, когда поворачиваю влево.
— Вы хотите, чтобы мы отключили сигнал? Боюсь, это невозможно. Противозаконно.
— Нет, я хочу, чтобы вы его починили.
— Его уже починили.
— Нет, не починили.
Чарли снова нажал на кнопку. Сигнал загудел.
— Девяносто шесть долларов.
— Девяносто шесть долларов!
— Стандартный тариф. Ремонт сигнала. Вот книжка, там все написано.
— Но сигнал не был сломан!
Чарли с прищуром посмотрел на Джима.
— Мистер, вы уже битый час утверждаете, что сигнал не починили. Теперь выясняется, что он с самого начала не был сломан. По-моему, вы темните.
— Ничего я не темню.
— Ну-ка плати за ремонт!
— А как же гарантия?
— На не обязательное обслуживание не распространяется.
— Что?!
— На грубость нарываешься?
— Нет, не нарываюсь. Джим достал чековую книжку.
— Мы не принимаем чеки от частных лиц.
Джим сходил к банкомату и заплатил наличными. Потом сел в машину, пристегнул ремень и включил радио. Хлоп!
Сработала подушка безопасности.
Из мастерской показался Чарли с масляным щупом.
— Что это хлопнуло?
Джим показал на надувшуюся подушку.
— Я включил радио.
— Сработала подушка безопасности.
— Я заметил.
— Так ездить запрещено.
Джим поехал домой с новой, приобретенной за свой счет подушкой. Чтобы не злить гудками других водителей, вместо каждого левого поворота он проезжал лишний квартал и три раза сворачивал направо. Наконец Джим добрался до улицы Спинорога и завернул к дому.
На веранду вышла Марта.
— Это ты там сигналишь?
В доме 857, что по улице Спинорога, на изрядно замызганных диванах валялись шестеро студентов из Южнофлоридского университета. По телевизору шел «Волшебник страны Оз» — без звука, зато под мощный аккомпанемент «Темной стороны Луны» «Пинк Флойд». В комнате наличествовал всего один учебник, и тот — под ножкой шаткого кофейного столика. На вышеуказанном столике исходила дымом большая пластмассовая трубка. Дверь на улицу была распахнута настежь.
Один из студентов подошел к холодильнику и нажал на рычаг, торчащий прямо из дверцы. В пластиковый стакан, из которых пьют на стадионах, полилась желтая струя. Студент вернулся в зал и кивком приветствовал остальных. Те кивнули в ответ.
— Брат.
— Брат.
— Брат.
— Брат.
Студента с пивом, веснушчатого белого верзилу с рыжей «афро», звали Берни. Если вести отсчет по часовой стрелке от портрета Че Гевары и гватемальской оолитовой курительницы благовоний в форме лягушки, следующим шел Фрэнки Паньетти по прозвищу Клэптон. Клэптону не давали покоя лавры рок-музыканта; рассудив, что на бас-гитаре легче всего притворяться, что умеешь играть, он заделался басистом в группе под названием «Бей барабанщика» (других инструментов, кроме бас-гитар, они, понятное дело, не признавали). Микросхема, в миру Чип Перкинс, распотрошил на кухонном столе четыре компьютера со свалки и сейчас пытался взломать компьютерную сеть Пентагона с помощью переконфигурированной копии игры «Кровавый футбол 6.0». Джеб Янгблад, некогда ярый баптист, ныне Сиддхартха, поселился в доме всего неделю назад. Нечаянно проглотив печенье с коноплей, он впервые в жизни осознал свое «Я» и до сих пор бродил в солипсическом тумане. Уильям Мосс (Старейшина), сорока двух лет, отличался особым талантом распределять учебные часы между семнадцатью предметами так, чтобы не дай бог ни один не закончить; Мэнни Вассерман, Доходяга, попросту ушел в «академ». В настоящий момент он выскребал из трубки остатки крэка. Студенты специализировались соответственно на английской филологии, философии, английской философии, французской поэзии, истории искусства и вообще ни на чем. Все шестеро не сомневались, что после окончания вуза без малейших усилий со своей стороны найдут легкую и высокооплачиваемую работу.
— Глядите! — закричал Доходяга, тыча пальцем в экран телевизора. — Кино идеально синхронизируется с альбомом! Стук сердца из «Темной стороны» как раз тогда, когда Дороти прикладывает ухо к груди Железного Дровосека. Видите? Только не говорите, что это совпадение! «Флойды» все спланировали. Гении, мать их!
Он поджег трубку.
— Как, говоришь, ты это сделал? — спросил Берни.
— Ждешь, когда лев в начале фильма рыкнет второй раз, а потом запускаешь альбом.
Фрэнки Паньетти, то бишь Клэптон, встал рядом с телевизором и заиграл на воображаемой гитаре. Старейшина покачал головой.
— Флойды играют в си миноре. Фрэнки бросил взгляд на «гриф»:
— Твоя правда! — и переставил пальцы.
Берни снова сходил за пивом; Сиддхартха забился в угол и, обливаясь слезами, смотрел на отпечаток своего большого пальца.
В двери вырос Лэнс Бойл.
— Слушаем «Темную сторону» под киношку, вот как? — спросил он.
Студенты подскочили и повернулись к нему. Лэнс прошелся по комнате, как декан Вормер из фильма «Зверинец». Студенты спрятали наркотики и прочие парафеналии за спины.
— Расслабьтесь, — бросил Лэнс. — Я знаю, чем вы тут занимаетесь. Вам всего хватает? Травки тоже? — Он покосился на Доходягу, который спрятал пластмассовую трубку, но держал на виду косяк.
Доходяга закивал.
— Вот и славненько. А как насчет пива? Как запасы? — Лэнс открыл холодильник и увидел бочонок с трубкой, проходящей сквозь дверцу. — Здорово! Какие хозяйственные ребята!
Он окинул взглядом оливковый армейский парашют-запаску, свисавший с потолка, и выразил восхищение новым методом хранения строительного мусора и ящиков из-под молочных бутылок.
— Обязательно познакомьте меня с декоратором! — Лэнс подошел к стереосистеме. — Что так тихо? — И вывернул мощность на всю катушку.
Берни откашлялся.
— Э-э, брат, то есть мистер Бойл, про деньги… Мои предки очень заболели…
— Мои умерли, — оборвал его Лэнс.
— Ой.
— О квартплате не беспокойтесь. Главное, чтобы вы не скучали. Вам же не скучно, а?
Студенты мотнули головами.
— Замечательно! — воскликнул Лэнс. — Вообще-то я спешу, встреча с другими жильцами. Я просто зашел спросить, не устраивали ли вы вечеринок.
— Что вы! — поспешил сказать Берни.
— А могли бы. Желательно в рабочий день. Скажем, в этот вторник. Я пришлю вам пару бочонков пива. Вопросы есть?
Берни поднял руку.
— А вам это зачем?
— Такой уж я человек, — вздохнул Лэнс. — Готов с себя последнюю рубашку снять.
После завтрака Марта Дэйвенпорт услышала стук в парадную дверь.
На коврике с маргаритковым узором стояла Глэдис Плант. Увидев Марту, она сняла салфетку с блюда плюшек.
— Подумать только, вчера арестовали Старого Ортегу! Он совсем не похож на военного преступника.
Марта попробовала плюшку.
— В газете пишут, что он возглавлял группу экстремистов в Центральной Америке. Нашли массовые захоронения.
— Подумать только, что творится прямо под носом! — воскликнула Глэдис. — Хочешь, не хочешь — призадумаешься, о чем мы еще не знаем.
Где-то заиграла музыка. Марта прислушалась.
— Это «Темная сторона Луны»?
Вдруг взвизгнули тормоза. Прямо перед бывшим обиталищем Грюневальденглитца на бордюр наехала потрепанная «барракуда» шестьдесят пятого года выпуска и сшибла мусорный контейнер. По тротуару разлетелись кости от свиных отбивных и ватные палочки. Из машины вышли двое мужчин и женщина и направились к дому.
