— Гони!
— Вы кто? — спросил Джим.
— Ты не Генри! — закричал мужчина.
Снаружи завыла сигнализация. Джиму в ребра уперлось дуло пистолета.
— Жми!
Джим нажал на газ и выехал на шоссе. Николь разревелась.
— Заткни этого чертова ребенка!
— Я отвезу вас туда, куда хотите. Только не трогайте нас. Мужчина ударил Джима рукояткой пистолета в глаз.
— Заткнись!.. Черт бы побрал этого Генри! Все он! Надо подумать…
Николь никак не унималась.
— Заткни эту сучку, или я заткну ее сам!
— Она же ребенок!
Мужчина снова ударил Джима пистолетом. Кровь залила глаз и мешала смотреть. Под воздействием адреналина за секунды в мозгу Джима прокрутились тысячи страниц информации. Николь заревела громче.
— Заткнись! Заткнись! Заткнись! Мужчина направил пистолет на ребенка.
— Заткнись, мать твою!
За наносекунду, пока двигался пистолет, мозг Джима выбрал вариант «X».
— В «бардачке» кокаин.
Мужчина резко развернулся, открыл «бардачок» и наклонился.
— Не вижу!
— Там, сзади, — объяснил Джим. — Прячу подальше, вдруг остановят.
Тот от нетерпения чуть не засунул голову в «бардачок».
— Все равно не вижу!
— Сейчас увидишь, — обнадежил его Джим и включил радио.
Хаос.
Полиция, телевизионщики, зеваки, прикрытое простыней тело, «субурбан» на обочине.
Марта душила Николь в объятиях, истерично кричала и порывалась пнуть тело под простыней; полицейские ей не давали.
Джим сидел на заднем сиденье патрульной машины и излагал свою версию событий сержанту с планшетом. Патрульный принес кофе; Джим взял чашку трясущимися руками и расплескал половину.
— Он действительно мертв?
— Вполне, — ответил сержант. — Подушка сломала ему шею, вот так! — Он щелкнул пальцами.
Патрульный похлопал Джима по спине.
— Вы оказали всем большую услугу.
— И сэкономили штату кучу денег, — добавил сержант. — Гердос Макгро был дерьмо еще то.
— Одним братцем меньше, — сказал патрульный.
— Братцем? — переспросил Джим.
— Братьев Макгро пятеро, — объяснил сержант. — То есть уже четверо. Но волноваться не стоит: остальные сидят за решеткой и выйдут на волю очень и очень не скоро.
На улице Спинорога резко затормозила «барракуда» — Серж вернулся с покупками. Он выгрузил из машины хула-хупы, летающие тарелки и огромные трубки для мыльных пузырей. Потом у останков Божьей Коровки раскатал скользкую желтую дорожку и побежал в дом.
Шэрон лежала на диване с вибратором и без трусов.
— Где Коулмэн? — спросил Серж.
Шэрон, не удостоив его взглядом, махнула в направлении окна.
— У соседей? Молчание.
— Приятно было побеседовать. Средний палец.
Серж пересек газон, поднялся по ступенькам и замер в дверях импровизированной общаги.
Два студента, стоя на коленях, вручную крутили грампластинку. Доходяга прижал ухо к колонке.
— Чем занимаемся? — спросил Серж.
— Слушаем «Лестницу на небеса» наоборот, чтобы найти тайные послания, — ответил Берни.
— И как успехи?
Доходяга оторвался от колонки.
— По-моему, только что было: «Сатана, передай масло».
Из кухни возник Коулмэн, держа в охапке рулон фольги, пластмассовую посудную губку, трубочки от разбрызгивателя, клейкую ленту, пленку для хранения продуктов и жареную курицу.
— Вот ты где! — воскликнул Серж.
— Не отвлекай его, — сказал Берни. — Мы и так заждались.
Коулмэн, скрестив ноги, сел на пол и засунул в курицу губку.
Студенты собрались вокруг и впервые за семестр стали внимательно наблюдать за происходящим.
— Не получится! — прошептал Фрэнки Чипу.
— Так не бывает, — сказал Билл. Настала тишина.
Коулмэн превратился в сгусток энергии. Его руки мелькали вокруг курицы, подчиняясь бессознательным командам моторной памяти. Через несколько секунд Коулмэн усадил курицу на газетку посреди зала и отдернул руки, словно участник родео, отвязавший бычка.
— Время! — сказал Берни.
Чип нажал кнопку секундомера.
— Три минуты восемнадцать секунд.
— Невероятно! — восхитился Доходяга. — Сам не увидишь — не поверишь. Кайф из курицы!
Фрэнки еще сомневался.
— А оно работает?
— Работает? — возмутился Коулмэн. — Травку! Доходяга вручил ему мешочек, и Коулмэн начал фаршировать курицу марихуаной.
— Не перестарайся, — предупредил Берни. — Травка атомная.
В дверях показалась Шэрон, слегка растрепанная после утра удовольствий, что, впрочем, делало ее еще сексуальнее. Она колыхнула бедром и накрутила на пальчик светлый локон.
— Кокса ни у кого не найдется?
— Ш-ш-ш-ш-ш! — ответили студенты.
Впервые в истории кокетство Шэрон не возымело эффекта. Она бочком пробралась к Сержу.
— Что за дела? Серж кивнул.
— Сейчас номер Коулмэна.
— А мне кажется, все-таки ничего не будет, — вставил Фрэнки.
— Ты его недооцениваешь, — сказал Серж. — Этот парень способен собрать агрегат в любом доме Америки. Я сам видел, как однажды он использовал велосипедные насосы, грелки и сувенирный кокос в форме головы мартышки.
Коулмэн поднес к курице незажженную зажигалку.
— Итак, когда дым попадет в воду, сначала он пройдет через губку, и пузырьки станут еще мельче. Это увеличит площадь соприкосновения газа с водой, потому что у меньших пузырьков меньший радиус, который мы возводим в квадрат и умножаем на четыре «пи», в то время как объем больших пузырьков находится преимущественно внутри сферы. Вода вымывает с поверхности загрязнения и повышает содержание тетрагидроканнабинола из расчета на одну частичку воздуха. Следовательно, эффект ровнее и мощнее… Теперь с новым вкусом курицы!
— Где ты всему этому научился? — спросил Берни.
— Год провел в общинном колледже Хиллсборо. Наркотики очень способствуют учебе. Я досконально освоил физику, метрическую систему, юриспруденцию, экономику, сельское хозяйство, фармакологию и домоводство.
Шэрон повернулась к Сержу:
— Почему тогда он тупица во всем остальном?
— Есть такой термин — одаренный идиот. Человек дождя — наркоман.
Коулмэн залпом выпил еще одно пиво и рыгнул.
— Подготовительный этап окончен! — Он схватил курицу и наклонился над ней.
— Отойдите, — сказал Серж, — не мешайте врачу оперировать.
Коулмэн щелкнул зажигалкой и затянулся. Внутри курицы раздалось бульканье; из-под окорочков пошел дым.
— О блин! — сказал Чип. — Вот чума!
Наконец Коулмэн потушил зажигалку, оторвался от курицы и глубоко вдохнул. Потом откинулся назад. Лицо покраснело. Коулмэн попытался зажать рот рукой, но его скрутил сильнейший кашель, и весь дым из легких вышел. Кашель, однако, не пропал и после этого. Коулмэн покатился по полу, хватаясь за горло.
Один из студентов подбежал к нему со стаканом воды.
— Нет, — Коулмэн слабо оттолкнул стакан, — с кашлем больше кайфа.
Наконец приступ закончился, и Коулмэн сел прямо. Глаза подернуло поволокой.
— Оп-па, — сказал Серж, — вот и приход.
— Как самочувствие? — спросил Берни. Коулмэн медленно повертел головой.
— Колбасит, сосисит, вставляет, втыкает, тащит, таращит, топорщит, топырит, колдырит, барабанит, чемоданит, тараканит, бычит, глючит, гнет, гребет, пыжит, прет, рулит, долбит, клинит, кренит, крутит, вертит, выпирает, распирает, мотыляет, козявит, коробит, корчит, крючит, корежит, кукожит, лохматит, мочалит, морщит, плющит, развозит, коматозит, трамбует, контачит, суслит, плюмбит, мозги срывает, крышу сносит, чердак сдувает, торкает, торчепорит, шваркает, штырит, ящит…
Джима Дэйвенпорта долго приводили в чувство. Полицейский психиатр выписал успокоительное, и Марта по дороге домой заехала в аптеку. Выйдя из машины, Джим тут же сомнамбулически присел на качели; жена отправилась в дом за лимонадом.
Прибежала Глэдис.
— Джим, Джим, как вы? Я все знаю! Какой ужас!
Марта вышла на веранду с кувшином. На той стороне улицы раздался грохот: Коулмэн сверзился с лестницы студенческого дома, да так, что сорвал перила. Студенты подняли Коулмэна, убедились, что тот цел и невредим, и пошли за Сержем бросать летающие тарелки.
К дому Дэйвенпортов подъехал микроавтобус с надписью «Новости кабельного ТВ Флориды». Вылезший оттуда корреспондент Блейн Криз пожелал выслушать историю об убийстве злобного бандита Гердоса Макгро.
Джиму говорить не хотелось. Как Блейн ни просил, Джим не поддавался.
Блейн пошел по соседям: может, хоть кто-то снимется в сюжете?
— Конечно!
Коулмэн встал перед камерой. Блейн подставил микрофон, оператор включил эфир.
— Как ваше имя, сэр?
— Эйот.
— А фамилия?
