Глава 2
— Какого черта, Джон! Где ты шлялся всю ночь? — тепло приветствовал его Алекс из глубины квартиры.
— Работал, — коротко бросил Джонни в ответ. У него не было ни малейшего желания пускаться в пространные объяснения. Единственное, чего он жаждал — это согреться под горячим душем, выпить горячего чая или вина и завалиться спать. И лучше, если до вечера.
Хотя уснуть днем было еще меньше шансов, чем ночью. Маверик хорошо засыпал лишь в полной темноте, ему мешало даже слабое свечение луны. Но сейчас он настолько устал, что мог, как ему казалось, задремать даже стоя, точно лошадь в конюшне.
— Что, до сих пор?! До одиннадцати утра? — удивился Алекс и прибавил уже более дружелюбно. — Надеюсь, твой ударный труд был достойно оплачен?
— Надейся, — буркнул Джонни, входя в гостиную, и… остолбенел от изумления. — Алекс!!! — закричал он в отчаянии. — Какое ты имеешь право читать мои письма?!
Его друг сидел перед включенным компьютером, а на экране монитора мерцало последнее письмо Маверика Кристине.
— Да, — озадаченно сказал Алекс. — Я как раз собирался у тебя спросить: что за вздор? Что за бред ты пишешь и кому? Сколько на свете живу, а отродясь такого не…
— Алекс!!! — снова крикнул Джонни, уже со слезами на глазах. — Ты не имеешь права читать мою личную переписку! Ты, ублюдок паршивый!
И оттого, очевидно, что после ночной истерики вербальный уровень у него был заблокирован процентов на девяносто; Маверик схватил стул и со всей силы запустил им в арийского друга.
Таких фраз, а тем более действий, в свой адрес Алекс не терпел; и спустя всего несколько минут, после короткой, но ожесточенной борьбы, тот, кто посмел кидаться мебелью, уже лежал на полу, осыпаемый градом ударов, тщетно пытаясь прикрыть руками хотя бы голову.
А взбешенный Алекс лупил его по чему попало, до тех пор, пока не заметил, что избиваемый не только уже не кричит и не стонет, но даже не дергается. И вообще, не подает никаких признаков жизни. А темная лужа на полу по цвету чем-то отдаленно напоминает кровь.
Вот тут-то весь гнев Алекса испарился, мгновенно сменившись страхом. Не хватало только забить мальчишку до смерти. За такое и пару лет тюрьмы получить недолго. Что может быть глупее, чем ломать себе жизнь из-за чертова психа!
Алекс опустился на колени рядом с беспомощно распростертым телом.
— Джонни, что с тобой? Ты жив? Джонни?!
И тут (о, слава Богу!) Маверик слабо шевельнулся, со стоном приподнялся и сел.
— Ты что, озверел? — спросил он тихо. — Так и убить можно.
«Живуч, что твоя кошка!» — про себя восхитился Алекс. А вслух заметил:
— Ты, дрянь, в следующий раз выбирай выражения, прежде чем что-то сказать. А стульями кидаться я в своем доме не позволю. Еще раз так сделаешь — пеняй на себя.
— Извини, пожалуйста, — прошептал Джонни. — Больше не буду.
— Больше не буду! — передразнил его Алекс, скривившись. — Каждый раз обещаешь, и все равно делаешь какую-то чушь. Придурок ненормальный. Кости хоть целы?
У него не было ни малейшего желания везти этого идиота в больницу, с переломами или еще чем-то. Алекс ни на секунду не сомневался, что Джонни скорее даст отпилить себе руку, чем хоть слово против него скажет. Будет, как миленький, стискивая зубы, повторять набившую оскомину историю про падение с лестницы; и врачи, хоть и не поверят, но (оно им надо?) в полицию заявлять не станут. Просто черкнут в графе «причина обращения за медицинской помощью» — «несчастный случай», и все.
Так что на этот счет тревожиться не стоило. Но противно было тратить день на подобные глупости. Надо в следующий раз соизмерять силы, а то и до неприятностей недалеко.
— Да, как будто… Не знаю…
Джонни пытался вытереть капавшую из носа кровь, но только неловко размазывал ее по лицу. Алекс, брезгливо поморщившись, швырнул ему чистую салфетку.
— Прекрасно. Тогда вытри сопли, и вставай, поговорим.
И, ухватив Маверика под мышки, он легко поднял его и усадил на стул. А сам устроился напротив, закинув ногу на ногу.
— Ну, Джон, так что ты хотел мне сказать?
Алекс, после того, как выпустит пар, всегда становился удивительно покладистым, и с ним можно было нормально разговаривать.
У Джонни отчаянно кружилась голова, и, чтобы удержаться в вертикальном положении, ему пришлось опереться обеими руками на стол.
— Я… — он мучительно подыскивал слова, боясь опять ляпнуть что-то не то. — Алекс, я сегодня ночью чуть не лишил себя жизни.
— Идиот, — отозвался тот презрительно. — Чокнутый. Лучше объясни мне, что за дурацкая переписка у тебя с этой… как ее?
— С Кристиной. — отпираться было бессмысленно. Алекс, очевидно, успел прочитать все их письма друг к другу. — Я, конечно, не прав был, что так психанул, но ты… пойми, ты тоже не должен делать некоторые вещи, — Маверик старался говорить твердо, но получалось жалобно, и он злился на себя за это. — Есть личная сфера, куда никто не имеет права вторгаться. Да как тебе в голову пришло читать мои письма? Это же… верх бестактности.
— Да не собираюсь я отбивать твою телку, — с досадой перебил его Алекс. — Только на что она тебе? Ты же гей, да и она тебе в мамы годится. Что за дурь ты творишь, Джон? И еще брешешь, как сивый мерин.
— Подожди, — кротко остановил его Джонни. — Я не успеваю следить за ходом твоих мыслей. Не забывай, что я все-таки не русский. Сивый мерин — это кто?
Алекс тяжело вздохнул. Положительно, мальчишка умел вывести из себя даже ангела.
— Хорошо, дружок, давай серьезно. Ты зачем-то затеял переписку с одинокой женщиной, почти в два раза старше тебя, так? Откопал адрес в каком-то чате или еще где… И морочишь ей голову, врешь с три короба. Будто ты какой-то Поль, богатый и холостой, только и мечтающий о том, чтобы приехать за ней и увезти в далекую и прекрасную страну Германию.
— Стоп. А вот этого я не писал! — запротестовал Джонни. — Вовсе я не обещал «приехать и увезти»… И не надо так перетолковывать мои слова!
— А это не подразумевается? — удивился Алекс. — Думаешь, взрослая женщина будет играть с тобой в игрушки? Стала бы она связываться со щенком сопливым вроде тебя? Она ищет нормального мужика, чтобы содержал ее и детей. У тебя же гроша ломаного за душой нет, на кой дьявол ты ей такой сдался?
— Алекс!!! — простонал Маверик в отчаянии. — Ну, не было об этом речи! Ты понимаешь, не было! Почему два человека не могут просто общаться, без всяких меркантильных рассчетов? Ведь я не мешаю ей устраивать личную жизнь? Чем я мешаю, скажи? Ничего не обещаю… а что наврал про Поля… ну, это сказка… так, для развлечения. Я, как Шахерезада, выдумываю и рассказываю красивые истории… В этом ведь нет ничего плохого. Да и не узнает она никогда, что я ее обманул; мы живем даже не в разных городах, а в разных странах…
— Шахерезада! — Алекс чуть не поперхнулся от смеха. — Господи, Джонни, я всегда знал, что ты кретин, но чтобы до такой степени! Постой, как ты сказал: вы живете даже не на разных планетах, а в разных галактиках? Джон, и Германия, и Россия находятся на одной Земле. И не так далеко друг от друга, чтобы человек не мог рассчитывать на личную встречу.
— Иногда у меня такое чувство, что это мы с тобой живем в разных галактиках, — грустно заметил Маверик. Голова у него кружилась все сильнее, не только от побоев, но и от страшной усталости. — Ты меня не понимаешь и не хочешь понять. Здесь только виртуальная дружба, больше ничего… ничего серьезного. Мне просто… не знаю, как тебе объяснить… иногда хочется представить себя другим… выдумать себе другую жизнь, характер, судьбу и с кем-нибудь поделиться этим. — он сознавал, что несет полную чушь, но ничего не мог с собой поделать. Мысли путались, а глаза застилала плотная, непрозрачно-зыбкая пелена. Он все пытался отереть слезы насквозь промокшей, пропитавшейся кровью салфеткой.
— Джонни, черт тебя возьми! — Алекс уже начал терять терпение. — Свались с небес на землю. Кому сдались твои сказки? Ей нужно детей кормить. А тебе какого пса от нее надо? Ты что, решил поменять сексуальную ориентацию? Ничего не выйдет, мой милый. Это уж, как говорится, что в нас заложено… Да если бы и вышло — уж нашел бы себе бабу с деньгами. А не так, чтобы — ты нищий, она нищая… Богатенькую вдову или адвокатшу какую… Закадрил бы, пока молодой. А то до каких лет собираешься задницу подставлять?
— Алекс, мне плохо, — прошептал Джонни, медленно сползая со стула. — Я не собираюсь менять сексуальную ориентацию… только, пожалуйста, позволь мне лечь. А с Кристиной я сам все улажу, ты ей не пиши ничего, очень тебя прошу, я сам…
— Да не буду, не бойся, — Алекс успел подхватить его как раз во время, иначе Маверик грохнулся бы на пол. Сквозь мутное забытье он еще чувствовал, как его волокут куда-то, закидывают на кровать. Может быть, чересчур грубо, но боль уже притупилась. А потом и вовсе исчезла, растворившись в удушливом, полном изломанных линий и цепких кошмаров беспамятстве.
