— Зачем вы разбили чашку, господин?
Кале-сахиб смущенно засмеялся. Ниязу тоже стало
смешно.
— Что же здесь смешного?—продолжал официант.— Вам придется заплатить две рупии!
Так и пришлось Кале-сахибу заплатить по счету за чай и еще две рупии за разбитую чашку. Потеря двух рупий испортила ему настроение. Теперь он был похож на вымоченную в канаве кошку.
— Так где мы с вами встретимся, господин Нияз?— спросил он убитым голосом.
— Приходите послезавтра в обед ко мне в лавку,— неожиданно для агента по страхованию сказал Нияз.— В это время посетителей бывает мало — спокойно поговорим обо всем.
Они разошлись в разные стороны. Нияз долго еще обдумывал предложение Кале-сахиба. Умножение капитала было целью его жизни. Ради этого он готов был на все.
«Если за год-два можно заработать сорок-пятьдесят тысяч рупий — так ведь это же здорово! — размышлял он.— Вот только нужно найти себе жену». Нияз долго еще обдумывал предложение агента по страхованию и выработал план.
В этот вечер он пришел в дом своих родственников раньше обычного. Султана была в комнате. Изредка доносился ее голосок, и тогда в душе Нияза поднималась настоящая буря, а Разия Бегум казалась ему еще отвратительнее. Она сидела рядом с ним и, посмеиваясь, рассказывала, как в шаровары соседки забралась мышь.
Когда все в доме уснули, Нияз нежно шепнул ей:
— До каких пор мы будем так скрываться? Я не могу прожить без тебя и часа.
— Так приходите на часок-два и днем! — кокетливо засмеялась она.
— Почему бы нам не позвать муллу и не совершить молитву? И богу это будет угодно, и нам хорошо.
Разия Бегум, конечно, очень хотела этого, но считала, что еще не настало время. Она не была уверена в Ниязе и потому хотела сначала выдать за кого-нибудь замуж свою дочь.
II
Время близилось к вечеру. Салман устало тащился по шумным и оживленным улицам и неожиданно столкнулся носом к носу с Анну. Это было недалеко от их дома, и Анну уговорил Салмана зайти к ним хотя бы ненадолго. Разия Бегум встретила его очень приветливо.
Дела у Салмана шли неважно. В колледже уже начались каникулы, но он не поехал домой. Отец за что-то рассердился на него и даже не прислал ему денег на расходы, как делал это раньше. Салман сидел совсем без денег, часто голодал, осунулся, побледнел.
— Вы болели? — глядя на него, поинтересовалась Разия Бегум.
— Да, простудился,— не моргнув глазом соврал он.
— Потому-то вы к нам и не заходили?
— Сначала был занят — сдавал экзамены, а потом заболел.
Салман расспросил Разию Бегум о домашних делах и собрался было уходить, но хозяйка задержала его, заявив, что не отпустит, не покормив. Женщина она была разговорчивая, а сегодня так и вовсе в ударе. Говорила и гово-, рила без конца, Салман молча слушал ее.
Несколько раз в комнату заглядывала Султана. Салману надоела болтовня хозяйки, и он стал исподтишка наблюдать за девушкой.
«А ведь она красива,— отметил он про себя. Хорошо сложена. И, кажется, заинтересовалась мною — обстоятельство немаловажное». Настроение в последние дни у него было неважное. Сейчас ему хотелось отвлечься, забыть о своих невзгодах. Только поэтому он сидел в духоте и выслушивал болтовню Разии Бегум.
Но вскоре солнце зашло, спустилась вечерняя прохлада, принесшая облегчение после долгого жаркого дня. С улицы доносились звонкие голоса детей, неторопливый говор прохожих. В общем шуме голосов Салман услышал и голос Султаны. Она оживленно говорила с кем-то, будто чувствуя, что он вслушивается в ее голос.
Немного погодя подали ужин. И хотя Салман ничего не ел с самого утра, он попытался отказаться от угощения. Разия Бегум с большим трудом уговорила его поесть. Вечер прошел незаметно.
Через два дня Салман снова зашел к ним. И на этот раз Разия Бегум встретила его очень приветливо. Она принялась рассказывать ему о своей жизни, об умершем муже, отце Ноши. Бог знает, сколько бы она болтала, если бы ей не сообщили о кончине мунши с соседней улицы, который был частым гостем в их доме. Причитая и плача, Разия Бегум стала собираться и убежала, даже не извинившись перед Салманом.
Теперь в комнате, кроме Салмана, оставался только Ноша. Султана готовила на кухне ужин. Салман поговорил немного с Ношей, потом собрался уходить. Но Султана, узнав об этом, подошла к двери:
— Покушайте, тогда и пойдете. Мама скоро вернется.
Глаза их встретились. Султана смущенно потупилась,
а Салман не нашел в себе сил подняться и уйти.
Вскоре раздался стук в наружную дверь. Это, конечно, был Нияз. Султана растерялась, не зная, что ей делать. Но тут же решила не приглашать его в дом. Она послала Ношу передать ему, что матери нет дома, чтобы он пришел позже.
Нияз решил, что это проделки Разии Бегум, которая не разрешила в ее отсутствие впускать его в дом. И хотя он был зол, ему ничего не оставалось делать, как уйти.
Ноша давно уже выжидал момента, чтобы улизнуть из дому, и сейчас воспользовался случаем. Салман был очень взволнован; теперь во всем доме они с Султаной остались вдвоем. Их разделяет только стена, в которой есть дверь, а одна половина двери даже открыта.
Султана прошла мимо двери один раз, другой. Они ни о чем не говорили. Неровный язычок лампы, потрескивающей от легкого ветерка, словно предупреждал: что-то должно случиться! Что-то случится!
Вдруг раздался звук бьющегося стекла. Салман вздрогнул — в глубокой тишине он показался ему пушечным выстрелом.
— Что случилось?—встревожено спросил он Султану.
— Ничего, мышь столкнула с полки стакан,— ответила девушка.
— Вы не ушиблись?—сочувственно спросил он снова.
Султана рассмеялась. Услышав ее звонкий смех, Салман
и сам понял, насколько глуп и неуместен его вопрос. В молчании прошло еще некоторое время. Салмана оно начало тяготить.
— Куда это ушел Ноша? — громко спросил он. Султана ничего не ответила. Салман смутился еще больше.
Но вот послышались ее шаги, Султана подошла к двери:
— Вы что-то сказали?
— Да. Я, конечно, не со стенкой разговаривал.
— Неужели? —она опять звонко рассмеялась.
— Я думаю, мне пора идти,— сказал Салман, поднимаясь.
— Вам страшно одному в комнате? — кокетливо спросила девушка.
— Да, что-то в этом роде!
На этот раз Султана не нашлась, что сказать ему.
— Давайте сделаем так,— предложил Салман,— вы посидите в комнате, а я буду готовить ужин.
— Как же это так?
— Я приготовлю такой ужин, что пальчики оближете.
— А где вы научились готовить?
— Я же сдал экзамен.
— Есть и такой экзамен?!—удивилась Султана.
Молодые люди разговорились и не заметили, как оказались рядом. Султана вдруг опомнилась и спряталась за дверь.
— Почему вы прячетесь от меня?
Немного поколебавшись, она ответила:
— Мама рассердится.
Салман улыбнулся:
— Вы при ней прячьтесь, а сейчас не надо,— он вышел из комнаты и встал рядом с ней.
— О боже! — вскрикнула Султана и обеими руками закрыла лицо.
Салман осторожно положил руку на ее плечо и почувствовал, как по телу девушки пробежала дрожь. Он быстро, словно обжегшись, отдернул руку.
Некоторое время они стояли молча. Салман вдруг сам не зная чего испугался:
— Я пойду, мне нужно идти!—смущенно повторил он и, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел к дверям. Султана не пыталась остановить его.
Сегодня Салман тоже не ел с самого утра. От голода ему подводило живот, а в кармане ни гроша, и нет надежды где-нибудь достать денег. Он уже несколько дней подумывал продать часы и, проходя сейчас мимо скупочной лавки Нияза, решил заглянуть.
В лавке тускло горела лампа. Нияз был один.
— Я вас слушаю,— сухо бросил он посетителю.
— Хочу продать часы,— немного смущенно сказал Салман.
Нияз рассмотрел часы со всех сторон, проверил ход,
— Это ваши часы?
Салман удивился такому вопросу и даже разозлился. Он хотел было ответить: «Нет, краденые», но вовремя одумался — ведь он пришел сюда не ругаться.
— Да, это мои часы,— спокойно ответил он.
Нияз ехидно улыбнулся:
— Если и не ваши, мне все равно.
— Нет! Это мои! — снова подтвердил Салман.
— Да вы не сердитесь. Я согласен, часы — ваши.
— Вы купите их или нет? — теряя терпение, спросил Салман.
— Куплю,— все так же спокойно ответил Нияз.— Вообще-то я не покупаю подобные вещи. Здесь дело связано с механизмом, а это сложная штука — того и гляди тебя надуют.
«С каким негодяем свела меня судьба»,— подумал Салман. Он чуть было не обругал скупщика, но снова сдержал себя и холодно спросил:
— Вы что, не доверяете мне?
Нияз окинул его оценивающим взглядом с ног до головы.
