Почему-то я вспомнила события предыдущей ночи, когда вновь не могла уснуть следующей ночью. Когда я взглянула на часы, было уже два часа. В бессонную ночь всегда появляются странные мысли, и в темноте они скачут, не останавливаясь на чём-то одном, и часто исчезают, как пена на воде. В ту ночь я внезапно представила себе, что уже стала взрослой, больше не живу в этом городе и учусь в Токийском университете. Всё это выглядело довольно странно, и даже вытянутая рука, казалось, не принадлежала мне.
В этот момент неожиданно открылась раздвижная дверь в мою комнату.
– Эй, вставай! – потребовала Цугуми.
От неожиданности я вздрогнула, и некоторое время не могла прийти в себя. Наконец я смогла выдавить:
– Что случилось?
Цугуми бесцеремонно вошла в комнату и присела у моей подушки:
– Не могу заснуть.
Цугуми спала в соседней со мной комнате, и мне повезло, что до сих пор не случалось подобных вторжений среди ночи. Я уже совсем пришла в себя.
– Это что, из-за меня? – недовольным тоном спросила я.
– Не говори так, но я думаю, здесь какая-то связь есть. Давай о чём-нибудь поболтаем, – умоляюще улыбнулась Цугуми.
Она только в подобных ситуациях могла говорить просительным тоном. В одно мгновение нахлынули воспоминания, как она в детстве грубо будила меня, наступая на руки и ноги, как в школе забирала словарь с моего стола, когда я была в спортзале, потому что ей было тяжело носить свой из дома, и тому подобное. Я сама удивилась, что эти почти полностью забытые картины прошлого промелькнули у меня перед глазами и напомнили мне, что мои отношения с Цугуми далеко не всегда были приятными.
– Я хочу спать, – сказала я, пытаясь, как и в прошлом, немного посопротивляться, но Цугуми никогда не слушает, что говорят другие.
– Ой, но сегодня ведь то же самое, – блестя глазами, сказала Цугуми.
– Что ты имеешь в виду?
– Послушай, в прошлую ночь мы, как трое идиотов, пошли в соседний город как раз в это время.
– Слушай, я уже засыпаю.
– Тебе не повезло, что я в соседней комнате.
– А что мне делать? – вздохнула я, но в глубине души испытала радостное чувство. Ведь это только надо себе представить! Цугуми и я думали в одно время об одном и том же. Это какая-то телепатия. Ночь иногда устраивает такие трюки. Двое видят иногда одинаковые сны, но это длится только одну ночь, и когда они просыпаются утром, всё становится туманным и неотчётливым, а при дневном свете вы уже и не уверены, что всё это было. Но такие ночи запоминаются надолго и сверкают как драгоценные камни.
– Ну что, пойдем, погуляем, – сказала я.
– Нет, для этого у меня сегодня нет сил, – ответила Цугуми.
– Ну, тогда что ты хочешь делать?
– Вот я и пришла, чтобы придумать.
– Ты бы лучше сначала придумала, а потом разбудила меня.
– Давай так. Сначала достанем чего-нибудь выпить из холодильника в твоей комнате и выйдем на веранду, где сушится бельё. Это я смогу выдержать, – сказала Цугуми.
Моя комната была раньше номером для гостей, поэтому в холодильнике было много напитков. Я достала себе пиво, а Цугуми взяла апельсиновый сок. Ей совсем нельзя было пить алкогольные напитки, так как её сразу начинало тошнить. Об этом знали все, и никто ей ничего подобного не предлагал.
Мы, как в прежние времена, затаив дыхание, пробрались по коридору, и вышли туда, где стояли рамы для сушки белья. Днём на них висели полотенца, создавая немую рекламу стирального порошка, а сейчас они были пусты и между ними светили звёзды и виднелись силуэты близлежащих гор.
Я выпила пива, прохлада которого, казалось, растекалась по всему телу, дополняя свежесть ночного воздуха. Цугуми выпила сок.
– Когда пьёшь на улице, напиток вкуснее, – тихо изрекла она.
– Ты придаёшь большое значение подобным вещам? – спросила я.
– Придаю, – коротко ответила Цугуми, не вникая в подробности.
Я тоже не стала говорить, что имела в виду её чувства и эмоции. Помолчав некоторое время, Цугуми сказала:
– Я, может, и раздражаюсь, когда опадает последний лист, но его красоту я всё равно помню.
Я несколько удивилась:
– В последнее время ты стала говорить как-то совсем по-человечески, не так ли?
– Наверное, приближается время моей смерти, – рассмеялась она.
Именно в такую ясную ночь люди распахивают тайники своей души, невольно открывают сердце находящимся рядом людям, и им кажется, что они разговаривают с далекими звёздами. В компьютере моей головы есть файл «Летние ночи», в котором рядом с ночью, когда мы, юные, шли и шли, лежит и сегодняшняя ночь. Мысль о том, что, пока я живу, я могу вновь вызвать в памяти те чувства, которые тогда испытала, наполняет меня уверенностью в будущем.
Какая прекрасная ночь! Над городом висел приносимый слабым ветром сочный запах, в котором одновременно ощущалось присутствие гор и моря. Хотя мне здесь, видимо, уже не придётся испытать второй такой ночи, это было бы счастьем – в какое-нибудь другое лето и в каком-нибудь другом месте вновь встретиться с ночью, подобной этой.
Допив сок, Цугуми встала и подошла к перилам веранды, откуда была видна дорога.
– Ни души вокруг, – сказала она.
– Послушай, а что это за здание вон там? – спросила я, заинтересовавшись большим домом у подножия горы, верхушка которого представляла собой железный каркас. Даже в темноте оно выделялось среди окружающих домов.
– Это? Это новый отель, – повернувшись в ту сторону, сказала Цугуми.
– Такой большой. Его только что построили?
– Да. Отец закрывает нашу гостиницу, в том числе и из-за него. Дело не в том, что мне безразлично, что с ней случится, но для нас это вопрос жизни и смерти. Отец хочет начать новое дело, о котором давно мечтал. Но если идея с пансионом провалится, то наша семья из четырёх человек будет вынуждена покончить жизнь самоубийством в горах, и останутся там только наши белые косточки. Вот так всё печально.
– Всё будет хорошо. Я буду каждый год приезжать, и если когда-нибудь у меня будет свадьба, то она будет обязательно у вас.
– Вместо того чтобы строить дурацкие планы, ты бы лучше привезла с собой своих подруг-студенток. У нас здесь таких девочек и в помине нет.
– Но есть ведь Ёко.
– Это совсем не то. Нужны более шикарные. Я видела таких только по телевизору. Понаблюдав за ними, я бы хотела позлословить на их счёт, – буркнула Цугуми.
Это была мучительная сцена, так как, кроме поездок в больницы, она ни разу не выезжала из этого города.
Поднявшись и встав рядом с Цугуми, которая продолжала смотреть вниз, я предложила:
– Приезжай погостить к нам в Токио.
– Я не знаю, может быть. Я буду чувствовать себя, как эта девочка Хейди из Альп, которая стала другом хромого, – рассмеялась Цугуми.
– Сегодня мы что-то перешли на классическую литературу, – заметила я. В этот момент я обратила внимание на знакомую собаку, которая устало шла по дороге перед гостиницей, и воскликнула: – Посмотри туда, это Конносукэ!… Нет, её звать как-то по-другому. Помнишь ту собаку?
Цугуми наклонилась вперёд:
– Это Гонгоро.
Затем громко закричала, и голос в тишине ночи разнёсся далеко за пределы нашей гостиницы.
– Гонгоро!
Даже Пуч проснулся от этого крика и начал греметь своей железной цепью. Я была поражена поведением Цугуми, так как давно не видела её в таком возбуждённом состоянии. Поняла ли эта маленькая собачонка вложенные в этот окрик чувства?
Она внезапно остановилась, повернулась назад и стала вертеть головой, пытаясь определить, откуда её позвали. Шпиц выглядел очень растерянным, и я со смехом вновь окликнула его. В этот раз пес заметил нас и, подняв голову, стал тявкать. Похоже, что Гонгоро спрашивал по-собачьи: «Кто это там?»
В это время под фонарём, как в лучах прожектора, неожиданно появился он. По сравнению с прошлой встречей его лицо было более загорелым, а чёрная спортивная рубашка сливалась с темнотой ночи.
– А, это вы?
– Цугуми, нам повезло, что мы снова с ним встретились, – тихо сказала я.
– Это так, – ответила она и, наклонившись, громко спросила: – Тебя как зовут? У тебя есть имя?
– Меня зовут Кёити. А вас как?
– Меня – Цугуми. А это Мария. Послушай, а ты чей ребёнок?
– Мой дом пока ещё не в этом городе. Вон там. – И он показал в сторону гор.
– Вон тот вновь построенный отель станет моим домом.
– Что? Ты, оказывается, сын служанки? – усмехнулась Цугуми. Улыбка на её лице светилась настолько ярко, что видна была даже в темноте.
– Нет, я сын владельца. Моему отцу понравились эти места, и он решил тут поселиться. Мой университет в городе М., и я, живя здесь, буду туда ездить.
Ночь быстро сближает людей, и на его обращенном к нам лице играла добрая улыбка.
– Ты каждый вечер гуляешь? – спросила я.
– Нет, это сегодня почему-то не мог заснуть и, разбудив собаку, пошёл гулять, – рассмеялся он.
